Курортная экономика СССР

В 1975 году – на пике развития «курортной экономики» – на территории Советского Союза располагалось 400 курортов, 2400 санаториев и лечебных пансионатов, 2676 профилакториев и 6203 базы отдыха, которые совокупно могли принять около 10 миллионов отдыхающих в год (притом что население СССР на тот момент составляло 253 миллиона человек). Вполне закономерно, что черноморские курорты были переполнены, качество сервиса падало, система коррумпировалась, а под ласковым солнцем на белом песке в прямом смысле слова «человеку негде было упасть». Несмотря на то что в социалистическом раю было тесно, невкусно и не сказать, чтобы комфортно, граждане Страны Советов все равно всеми силами стремились на юг – кто по путевке, кто за свой счет, кто «дикарем», всеми правдами и неправдами доставая «бронь», копя деньги, отказывая себе во всем ради 2–3 недель в году под жарким солнцем.

Брат Ленина завоевывает Крым

К моменту Октябрьской революции в Российской империи было всего 60 санаториев на 3000 мест. Чеховская «дама с собачкой» отдыхала в Ялте потому, что могла себе это позволить. Состоятельные же граждане предпочитали отдыхать и лечиться в Европе, «на водах»; крупная же буржуазия строила себе на черноморском берегу дачи (больше походившие на маленькие дворцы), преимущественно в Крыму и под Сочи.

Гражданская война только начиналась, но уже 14 июня 1918 года председатель Совета народных комиссаров Владимир Ленин подписал постановление «Об отпусках», впервые в истории России гарантировавшее «рабочим и служащим всех сфер труда» двухнедельный отпуск за счет государства. Что самое важное – отпуск предоставлялся с сохранением заработной платы, которая в виде «отпускных» за 12 рабочих дней (так как рабочая неделя была шестидневной) выдавалась вперед. Однако в ходе гражданской войны было не до отпусков и не до обустройства курортов для граждан «первой в мире страны рабочих и крестьян». Причина банальна – весь юг России, Украина и Кавказ были заняты Белой армией. Когда же в ходе Крымской эвакуации 13–16 ноября 1920 года последние силы Русской армии под командованием барона Петра Врангеля покинули Крым – именно Крым стал первой базой советской курортной системы.

Уже 30 ноября на собрании партийной организации Симферополя младший брат Ленина – Дмитрий Ильич Ульянов (1874–1943) – заявляет о том, что в ходе гражданской войны и боев за Крым подорвано здоровье тысяч и тысяч красноармейцев, и их надо «немедленно лечить». Весьма скоро – 6 декабря – Ленин отвечает: «…Сейчас в Крыму 300 000 буржуазии. Это – источник будущей спекуляции, шпионства, всякой помощи капиталистам». Поэтому именно реквизированные «дачи буржуев» стали первыми советскими санаториями.

Дмитрий Ильич Ульянов. museum.ru

В Крым приезжает нарком здравоохранения РСФСР Николай Семашко (1874–1949), которому поручено возглавить государственную комиссию по обследованию курортов. Тогда же Дмитрий Ульянов выпускает доклад обкома «О постановке курортного дела в Крыму». Семашко предлагает назначить брата Ленина «организатором красной здравницы». Ленин соглашается и уже 21 декабря 1920 года подписывает декрет Совнаркома «Об использовании Крыма для лечения трудящихся». «Благодаря освобождению Крыма Красной Армией от господства Врангеля и белогвардейцев открылась возможность использовать целебные свойства Крымского побережья для лечения и восстановления трудоспособности рабочих, крестьян и всех трудящихся советских республик, а также рабочих других стран, направляемых Международным советом профсоюзов. Санатории и курорты Крыма, бывшие раньше привилегией крупной буржуазии, прекрасные дачи и особняки, которыми пользовались крупные помещики и капиталисты, дворцы бывших царей и великих князей должны быть использованы под санатории и здравницы рабочих и крестьян…» – гласил текст декрета. Дмитрий же Ульянов становится начальником ЦУКК – Центрального управления курортов Крыма. И перед ним непосильная задача – первые «курортники» должны прибыть в Крым уже через месяц, а именно 20 января 1921 года.

Как удивителен язык первых ленинских декретов. В данном случае мы видим, что рабочий/крестьянин продолжает рассматриваться советской властью с точки зрения «фордизма»/«тейлоризма», то есть как «машина для труда». И если в «машине» что-то сломалось, надо ее «починить», «подкрутить», «накормить», чтобы «восстановить трудоспособность». Именно этой цели и служили курорты Крыма.

Однако одних «реквизированных у буржуазии» помещений для организации санатория мало: нужны врачи, медикаменты и усиленное питание. Но если проблему с медицинским персоналом как-то решили (в январе под «зонтиком» ЦУКК работало 70 врачей, а к лету 1921 года их число выросло уже до 450 человек), то основную проблему России после окончания гражданской войны – отсутствие продовольствия – решить никак не получалось. «Сломанного пролетария» нельзя починить, если его не кормить.

Дмитрий Ульянов начинает «бомбардировать» Москву телеграммами с просьбой «наладить снабжение Крыма». После первых просьб Москва направила в санатории Крыма 600 пудов картофеля (10 тонн), 2000 пудов мясных консервов (33 тонны), 3000 пудов риса (50 тонн) и 500 пудов сгущенки (8,5 тонны). Однако это была капля в море. О каком «усиленном» или «сверхкалорийном питании» может идти речь, когда нет продуктов для покрытия минимально необходимого питания? В итоге Ленин телеграфирует наркому продовольствия Украины Мирону Владимирову: «Продовольственное положение больных Крымской здравницы, согласно сообщению Симферополя, чрезвычайно тяжко, особенно в отношении хлеба. Подать помощь может только Украина. Найдите возможность в самом срочном порядке выслать в Симферополь десять вагонов зернохлеба, частью мукой и два вагона фуража…» Одновременно Ленин дает указание Наркомату продовольствия: «Необходимо ограничить количество больных в Крыму соответственно вполне обеспеченному продовольствию. По-видимому, медицинские власти с этим не считаются, но Наркомпрод должен урезать их безусловно свирепо». Мысль проста – берите столько больных, сколько можете физически прокормить.

В итоге в ходе первого социалистического курортного сезона – 1921 года – в Крыму смогли поправить здоровье 7445 человек, из которых 3235 человек рабочих, 1114 – воинов Красной Армии и инвалидов гражданской войны, 400 детей. Как только курортное дело Крыма встало на ноги, Дмитрий Ульянов попросил перевода в Москву, куда и отбыл уже в декабре 1921 года – брату Ленина нашли работу по линии народного комиссариата здравоохранения.

Крестьянская Ливадия

Еще одним примечательным крымским начинанием первых лет советской власти является «крестьянский санаторий». Причем удивительна как сама идея «санатория сугубо для крестьян», так и его месторасположение. Несмотря на сопротивления Наркомата просвещения и лично Анатолия Луначарского, обеспокоенного «сохранением культурных ценностей», 1 мая 1925 года принято постановление СНК об открытии в бывшей летней резиденции Николая II в Ливадии первого в мире крестьянского дома отдыха, позже преобразованного в санаторий. Несколько комнат императорского дворца сохранили в первозданном виде в качестве «музея быта вырождающегося царизма». Времени на подготовку открытия санатория отвели крайне мало, всего несколько месяцев. Практически сразу со всех концов СССР в Крым стали прибывать крестьяне, причем большинство из них ехало сюда не по путевке или направлению, а «самотеком», словно в «землю обетованную». Некоторые приходили пешком буквально «с другого конца страны», проделывая путь в тысячу-две верст. Многие привозили с собой запас продуктов (сухарей, черного хлеба, сала), так как в крестьянской голове не укладывался тот факт, что «кормить будут бесплатно».

Торжественное открытие санатория состоялось 28 июня 1925 года – над Ливадией подняли красный флаг. Чтобы первый в мире «крестьянский санаторий» выглядел «образцово-показательным», на его содержание выделили весьма и весьма приличную сумму – два миллиона рублей на 1925-1926 годы. Тогда же – летом 1925 года – Ливадию посетил Михаил Булгаков, писавший репортаж для одной из ленинградских «вечерок»: «Резчайшим пятном над колоннами на большом полотнище лицо Рыкова. На площадках, усыпанных тонким гравием, группами и в одиночку, с футбольными мячами и без них, расхаживают крестьяне, живущие в царских комнатах. Все это – туберкулезные, присланные на поправку из самых отдаленных волостей Союза. Все они одеты одинаково – в белые шапочки, в белые куртки и штаны».

В 1928 году совершавший свою первую поездку по СССР после эмиграции Максим Горький также заглянул в Ливадию: «Там, понимаете ли, в царском дворце крестьяне отдыхают, вот это зрелище! За границей сочиняют по старой привычке новых царей для России, а прежней России в помине нет, а в бывших царских дворцах сидят бывшие мужики посконные, поглядывают в окошко».

Минимальный срок «заезда» и лечения составлял месяц, максимальный – два месяца. Всего за одну смену «крестьянская Ливадия» могла обслужить 400 человек: в Большом дворце помещалось 150 коек, в свитском корпусе – 130 коек, в министерском корпусе – 50 коек и в Малом дворце Александра III – еще 70 коек. При этом наплыв страждущих в «первый крестьянский рай» был таким большим, что в 1928 году нарком Семашко приказал разработать весьма жесткую «Инструкцию по отбору больных крестьян на бесплатное лечение в общегосударственных курортах». Социальный же состав «крестьянского санатория», согласно отчету 1926 года, был следующий: 86,6 % проходящих лечение были бедняками и середняками («союз советской власти и середняка» был одним из основных положений нэпа и был разорван только в 1929 году, с началом сплошной коллективизации сельского хозяйства); 5,4 % – батраками; 6,1 % – служащие сельсоветов; 1,9 % – зажиточные крестьяне. При этом если содержание крестьян в Ливадии было бесплатным, то «с нэпманов» и «зажиточных» брали по 300 рублей в месяц. При условии, что месячное пребывание одного крестьянина в санатории обходилось в 130 рублей, получалось, что один «зажиточный» кормил двух с половиной бедняков.

Однако, с расширением курортного сектора экономики, в 1931 году санаторий в Ливадии лишился статуса «крестьянского» и стал санаторием «общего профиля». Рядом с дворцовым комплексом на средства Народного комиссариата земледелия, Союзкурорта и ВЦСПС (центрального органа советских профсоюзов) было построено еще несколько новых зданий, а общая «емкость» санатория увеличилась до 1600 коек. После «ликвидации кулачества как класса», коллективизации сельского хозяйства и создания колхозной системы, а также принятия новой конституции СССР, провозглашавшей ликвидацию эксплуатации человека человеком, с 1 августа 1936 года распределение санаторных путевок по социальному признаку было отменено. Теперь все люди труда отдыхали на общих основаниях.

«Слесарь Митька Голопупкин на купании в Алупке, а текстильщик Митрофан в Кисловодске пьет нарзан». Иллюстрация: В. Хвостенко, russianposter.ru

В городе Сочи – счастлив рабочий

В «сталинской конституции» (конституции 1936 года) впервые в мире было закреплено право граждан на отдых. При этом статья 119-я гарантировала не просто отдых, а «предоставление для обслуживания трудящихся широкой сети санаториев, клубов и домов отдыха». Статья 120, гарантировавшая «материальное обеспечение в старости», подкрепляла данное обещание «предоставлением в пользование трудящимся широкой сети курортов». Становилось очевидно, что Крым «не вывезет» на себе всех желающих отдохнуть. Поэтому в пику старой «всесоюзной здравнице», базирующихся в царских дворцах и «буржуйских» дачах, возникла идея новой всесоюзной здравницы – построенной с нуля и с большевистским размахом. Выбор пал на «Кавказскую Ривьеру» и на ее столицу – маленький городок Сочи. Собственно, сам курорт «Кавказская Ривьера» был открыт еще до революции (1906–1909 годы); всего на начало века в Сочи существовало уже 15 санаториев и множество дач и «мини-дворцов», принадлежащих крупной и средней руки буржуазии.

Курорт «Кавказская Ривьера», Сочи. arch-sochi.ru

Естественно, весь этот «курортный модерн» был национализирован под открытие советских домов отдыха. Однако на фоне Крыма Сочи всегда был «курортом второго ряда». Теперь же ему предстояло стать не просто Всесоюзной здравницей с большой буквы, а подлинным социалистическим раем, прообразом Града Божия на земле. Считается, что место для первого города в СССР, где «будет построен коммунизм», выбирал лично товарищ Сталин. Сочи предстояло стать городом, где лозунг «дворцы – рабочим» получал реальное материальное воплощение, а каждый рабочий с просторов необъятной Родины получил бы шанс приехать на море и «целый месяц жить, как жили цари».

После того как Сталин выбрал Сочи, строительство пошло ударными темпами и без оглядки на потраченные средства. Если 8 января 1934 года город-курорт Сочи был внесен в список всесоюзных ударных строек, то уже в течение того же 1934 года здесь открылись первые санатории. Первым успел Клим Ворошилов. Наркомат обороны построил огромный санаторий РККА, правда, в отживающем свой век конструктивистском стиле. «Да, Клим, эти казармы тебе не удались», – буркнул Сталин и распорядился далее строить «дворцы для рабочих» в античном стиле. Поэтому, например, в фильме «Старик Хоттабыч» (1956), когда герои на ковре-самолете возвращаются из Индии и приземляются в бассейне санатория имени Серго Орджоникидзе, неразумный джинн принимает здание санатория за дворец султана, а первого встреченного им отдыхающего – бурового мастера из Баку Джафара Али Мухаммедова – за самого султана. Естественно, создание «восточной сказки» для граждан социалистической республики стоило огромных денег.

В фильме «Сочи» из цикла «Советская империя» приводятся следующие данные: всего за предвоенный период (1934–1940) в Сочи было построено 15 новых санаторных комплексов общей стоимостью 1,5 миллиарда рублей (и это без учета отраслевых денег, потраченных на создание ведомственных санаториев). Для сравнения: 1500 километров Турксиба обошлись советскому бюджету в 203,5 миллиона рублей, а первая очередь московского метро – в 760 миллионов рублей. При этом каждое ведомство стремилось «перещеголять» соседей: например, в санатории РККА был фуникулер, доставляющий отдыхающих прямо к морю, а в санатории Наркомата тяжелой промышленности – крытый бассейн с морской водой для круглогодичного купания.

Санаторий РККА в Сочи. Фото: Н. Сысоев, prlib.ru

При этом важно отметить, что строился Сочи при помощи ручного труда: по состоянию на 1939 год в городе было зарегистрировано всего 9 грузовиков. Несмотря на огромные капиталовложения, к 1941 году суммарный коечный фонд сочинских санаториев составлял всего 9200 коек, что ничтожно мало для всесоюзного курорта, разрекламированного как «социалистический рай». Получается, что в рай попадают только «самые-самые», и большинство из них отнюдь не ударники производства, «шахтеры и доярки», а номенклатура: партийные руководители, сотрудники министерств, депутаты. При этом не стоит забывать, что купить путевку в Сочи было практически невозможно, ее стоимость (500–1000 рублей) равнялась средней зарплате за полгода.

Советский плакат. Иллюстрация: Б. Белопольский, search.rsl.ru

Почему же Сталин выбрал именно Сочи? Самая распространенная версия гласит: вождь народов выбрал Сочи из-за целебных вод Мацесты (микрорайон Сочи). Если в 20-е годы Сталин преимущественно отдыхал в Нальчике, то потом ревматизм заставил вождя искать спасения в другом месте. В 1929 году Микоян убедил Сталина попробовать мацесту. Именно ванны с повышенным содержанием сероводорода принесли лидеру СССР большое облегчение. «Получив облегчение сам – Сталин решил даровать облегчение и своему народу». В итоге старое здание санатория, где было 18 ванн, сначала уплотнили до 40 ванн, а введение в строй в 1940 году Ванного здания номер 4 расширило курорт до 107 ванн.

Ванное здание № 4 на Старой Мацесте. Фото: Иван Шагин, russiainphoto.ru

В 1930–1931 годах рядом с источниками архитектор Мирон Мержанов (1895–1975) построил для Сталина знаменитую «Зеленую дачу» (всего же на счете Мержанова более 30 дач для членов Политбюро, из которых четыре «сталинские дачи»). Позже, уже во времена «застоя» мацесту активно «брал» Брежнев, а также и другие члены брежневского Политбюро, чей преклонный возраст сильно сказывался на здоровье и способности руководить государством.

После смерти Сталина в марте 1953 года курортная экономика СССР на протяжении всех 50-х годов продолжала развиваться по инерции. Мест в многочисленных санаториях в Крыму, в Сочи и в Абхазии катастрофически не хватало, а отдых на юге по-прежнему оставался привилегией, а не «реализацией права». Санатории продолжали строиться в «дворцовом стиле», а уровень комфорта или качество обслуживания в том или ином месте зависели от того, к какому ведомству было приписано лечебное заведение. Труднодоступность санаторно-курортного обслуживания породила во второй половине 50-х годов такой феномен, как «дикари». По сути, граждане СССР взяли в свои руки реализацию собственного права на отдых под южным солнцем и, захватив с собой еду, отправлялись отдыхать «дикарями». Одноименная пьеса Сергея Михалкова (1958) и снятый по ней знаменитый фильм «3+2» (1963) наиболее полно отражают зарождение данного явления.

Кадр из фильма «3+2», киностудия Горького. youtube.com/@gorkyfilmstudio

Однако, когда на стыке 50-х–60-х годов Никита Хрущев полностью вошел во вкус власти – резко изменилась и курортная экономика СССР. Юг наконец-то перестал быть «наградой» и стал «правом», а количество курортников внезапно скакнуло на порядок. «Большой демократ» Хрущев и сам любил появиться на черноморском пляже, чтобы «пообщаться с народом». Существуют фотографии, где первый секретарь ЦК КПСС в простых черных «семейных» плавках, шляпе и полотенце, наброшенном на плечи, мирно принимает солнечные ванны в окружении сограждан.

В тесноте, да не в обиде

В 1960 году в советской курортной системе произошло одно маленькое бюрократическое изменение – раздача путевок в санатории была передана из рук Министерства здравоохранения в руки профсоюзов. Поскольку СССР проповедовал всеобщую занятость, а в 1961 году в уголовном кодексе появилась статья, предусматривающая наказание за тунеядство, то членами профсоюзов в хрущевско-брежневскую эпоху было подавляющее большинство работающего населения страны – порядка 130 миллионов человек. И если, например, Сочи в 1960 году приняли 100 000 отдыхающих, то уже в следующем 1961 году в город-курорт приехал миллион отпускников. Место под южным солнцем теперь предоставлялось каждому. Однако этих мест катастрофически не хватало. Строительство новых санаториев и гостиниц не могло спасти ситуацию. За последующие пять лет (1961–1965) коечный фонд увеличился вдвое (до 44 000 койко-мест), но этого количества хватало для обслуживания всего лишь 300 000 отдыхающих в год.

Отдыхающие на одном из пляжей города Сочи (1971 г.). Фото: В. Мусатов, vk.com/sochi_official

В СССР в 60–80-е годы среднестатистический отпуск человека труда составлял 24 календарных дня (а у офицеров, учителей школ, преподавателей вузов, шахтеров, газовиков, металлургов и работников Крайнего Севера отпуск мог дополнительно увеличиваться еще на 1–3 недели). Поэтому профсоюзы всячески старались «урезать» количество летних отпусков, но большинство советских граждан все же стремились провести свой отпуск на юге, желательно на Черном море. В итоге «борьба за место под солнцем» превращалась в конкретную борьбу за конкретное место под конкретным солнцем.

Экономика дефицита, как мы помним, приводит к двум очевидным последствиям: к коррупции и стихийному развитию рыночных отношений. И то и другое прорастает наружу, как трава из-под асфальта. Но и на первое, и на второе советская власть была вынуждена закрывать глаза. Места в санаториях достаются или по «брони», или по знакомству, или за мелкую взятку. Например, главному герою знаменитого фильма «Дама с попугаем» (1988) именно таким путем достаются банальные «свежие простыни и чистые полотенца». Те же граждане, кому мест в санаториях не досталось, вынуждены искать себе угол в частном секторе. А власти вынуждены позволять обладателям недвижимости у моря зарабатывать свою нетрудовую копеечку. Например, герой фильма Леонида Гайдая «Спортлото-82», приехавший отдохнуть к своей тете в мифический Южногорск (под которым скрываются Феодосия, Алушта и Долина Привидений), увидел такую картинку: все три комнаты тетиного дома с террасой уже сданы, «во флигелечке небольшая семья живет, под навесом студентики спят, а в летнюю кухню я молодоженов пустила… а тут [в душевой кабинке] йог живет». В итоге сам племянник вынужден заселиться в курятник, ведь там тоже можно поставить кровать.

Кадр из фильма «Спортлото-82». Киноконцерн «Мосфильм». youtube.com/@MosfilmRuOfficial

Но даже частный сектор не мог покрыть возрастающее в геометрической прогрессии желание советского человека посетить в купальный сезон черноморское побережье. Приходилось идти на многочисленные ухищрения. Например, героиня комедии «Будьте моим мужем» (1981), съемки которой происходили как раз в Сочи, вынуждена выдать за своего мужа первого встречного Андрея Миронова, по причине того, что хозяйка жилья отказывается сдавать один из своих сараев в наем одинокой женщине с ребенком. Сам же герой Андрей Миронова, хотя по профессии является врачом-педиатром, вынужден вместо отпуска работать в летнем ресторане резчиком овощей (так как это дает право ночевать в рабочей подсобке). Притом что стоимость проживания в частном секторе составляла в среднем 1–1,5 рубля с человека в сутки, оборотистые владельцы жилья умудрялись за сезон зарабатывать больше 1000 рублей на руки, то есть около 6–7 средних ежемесячных зарплат (140–160 рублей). Та же хозяйка «фазенды» из «Будьте моим мужем» на протяжении всего фильма раздумывает, что же ей купить – старый «горбатый» ЗАЗ-965 или же катер? Ведь деньги у нее водятся.

***

С крахом Советского Союза и всесоюзной системы санаторно-курортного лечения капиталистические отношения из тайных стали явными, а социалистический рай превратился в рай капиталистический. Правда, ненадолго. Охваченная рыночной стихией страна уже не хотела ночевать в курятниках и стоять в очереди в столовой лечебного питания. Поэтому очень быстро самыми популярными направлениями для «южного отдыха» стали Египет и Турция. Однако дефолт 1998 года вернул на некоторое время россиян на черноморское побережье, ведь отдых за 300–400 долларов (правда, в комплексе с советским сервисом и веерными отключениями горячей воды) был самым дешевым предложением из всех возможных. Однако этот всплеск социалистической романтики/прагматики оказался последним…