Огюстен Френель и его линза

ЯРКАЯ ВСПЫШКА НАД МОРЕМ

Однако тут встал вопрос веса и размера. Требовалась очень большая линза (несколько метров в высоту), чтобы ее фокусное расстояние было маленьким и ловило как можно больше лучей. Но в этом случае из-за толщины стекла она поглощала бы больше света, чем усиливала. И установить такую на маяк было бы крайне сложно, а изготовить в те времена – попросту невозможно. А с маленькой линзой свет будет не намного ярче, чем от отражателей. Но скоро Френель нашел решение:

Однако одно дело – придумать и начертить, и совсем другое – воплотить на практике. Производство стекла тогда было весьма несовершенной технологией. Все механизмы на фабриках приводились в действие при помощи лошадей. Отливка больших, точно обточенных стеклянных деталей высокой прозрачности была чем-то на грани фантастики. Однако Френелю посоветовали обратиться к оптику Франсуа Солею, который делал приборы для Парижской Академии наук. Линза, которую хотел Френель, привела Солея в легкий ступор, однако он решил попытаться сделать ее.

Для начала следовало подобрать стекло и решить – кремниевое или содовое. В первом было много свинца; его называют флинтглас, или хрусталь. Оно было крепким, с отличными преломляющими качествами, но очень тяжелым. Если вы держали в руках хрустальный бокал, то поймете, о чем речь. Так называемое содовое стекло (или кронглас) имело зеленоватый оттенок и тенденцию к появлению внутренних дефектов вроде полос и пузырьков, которые портили его оптические качества. Хрусталь, к слову, тоже не лишен этих дефектов, если говорить о крупных деталях. Френель и Солей выбрали кронглас, так как обрабатывать его легче, и сам вес такого стекла был меньше, что имело большое значение для всего маячного аппарата.

ИМ ПОНАДОБИЛСЯ почти год, море терпения и изобретательности, чтобы изготовить опытный образец. Только в марте 1820 года первая квадратная линза со стороной в 55 см была готова. Ее собрали из 97 кусочков, так как отлить ее целиком было невозможно. Каждое кольцо линзы имело даже не дугообразную, а многоугольную форму. Чуть ли не каждый фрагмент Солею пришлось переплавлять заново в мастерской, поскольку с завода стекло приходило неточной формы, полным пузырьков и полосок. 

Чтобы соединить кусочки без потери прозрачности, нужен был особый клей. Тут помогла случайность. Франсуа Араго как-то тщетно пытался разделить стеклянные детали, скрепленные рыбьим клеем. Он их даже кипятил, но клей стал только прочнее, о чем он и сообщил Френелю. Такая устойчивость к жару была важна для линзы, собирающей свет, а соответственно и тепло.

Затем нужно было позаботиться о лампе. Самой прогрессивной считалась горелка Арганда с фитилем в виде полой трубки. Воздух поступал к пламени снаружи и изнутри, поэтому свет от лампы был ровнее и ярче, чем от обычной, с тканевым фитилем. Араго и Френель сделали свою лампу, свет которой превзошел обычную горелку Арганда в 25 раз благодаря четырем концентрическим фитилям.

Наконец линзу и новую горелку представили Комиссии по маякам. Френель объяснил, что пробная линзовая панель – лишь часть задуманного аппарата. Линз должно быть восемь, расположенных вокруг источника света. Вся система линз должна вращаться, чтобы давать восемь лучей, проходящих через горизонт. Моряки будут воспринимать их как равномерные вспышки. Члены Комиссии одобрили создание пробного аппарата.
Через год, когда аппарат был готов, Франсуа Араго задумал не просто тест, а настоящее представление, чтобы весь Париж увидел своими глазами разницу между отражателями и линзой Френеля. 13 апреля 1821 года на холме Монмартра собралась вся Комиссия по маякам, почтенные моряки, инженеры и лучшие изготовители отражателей во Франции. Вечер выдался темным и ясным. Отражатели и френелевскую линзу установили на другом конце Парижа – на крыше Обсерватории. Начались испытания. Линза вспыхнула так ярко, что не оставила отражателям никаких шансов. Наутро о ярком новшестве писали во всех парижских газетах, а Френель получил заказ на рабочий аппарат для старейшего французского маяка Кордуан.

Он был готов к июлю 1822 года. Френель назвал его диоптрическим (преломляющим) и подробно описал в «Докладе о новом маячном освещении».
ПОМИМО ВОСЬМИ ПАНЕЛЕЙ, собранных в медной раме, аппарат включал в себя некое подобие «крыши» из дополнительных трапециевидных линз и зеркал, расположенных под углом. Они собирали верхний свет и зрительно удлиняли вспышки основных панелей в два раза.

Лучи, которые уходили ниже основных линз, Френель поначалу не стал перенаправлять к центру: «Я решил позволить им упасть прямо на море, где они не будут полностью бесполезны», освещая саму маячную башню. Позже он придумает, как собрать и их тоже с помощью системы зеркал, похожих на жалюзи.

Лампа Френеля-Араго, установленная в центре, была снабжена насосом для откачки лишнего масла, которое тут же отправлялось обратно в резервуар для дальнейшего использования, и маленьким часовым механизмом. Гирьки опускались внутри чугунной колонны маячного аппарата и тянули за собой шестеренки механического насоса.

Самый забавный момент в «Докладе» – это предложения Френеля на случай, если в лампе кончилось масло и она погасла, а смотритель маяка уснул на посту.

Инженер предложил между горелкой и резервуаром, в который сливается излишек масла, поместить планку, подобную весам: на одном конце закрепить жестяную чашку, а на втором – противовес. Прежде чем вернуться в резервуар, масло будет попадать в эту чашку. В ее дне нужно пробить дырочку, чтобы через нее вытекало ровно столько же масла, сколько поступает в чашку, пока аппарат работает правильно. Иными словами, пока все хорошо, чашка всегда заполнена, и планка «весов» находится в равновесии. Если масло перестает поступать к горелке, а соответственно и в чашку, она вскоре опустеет, противовес упадет и освободит пружину будильника – зазвонит колокольчик, который разбудит смотрителя.

Ровно 195 лет назад первый френелевский аппарат вспыхнул на вершине маяка Кордуан. «Яркость света, которую дает новый прибор, удивила моряков», – скромно сообщал изобретатель в одном из писем.

Еще бы! Теперь свет Кордуана было видно за 60 км! Но перед Френелем встала новая задача – превратить свое изобретение в систему. Он разработал аппараты трех разрядов: первый, самый большой, как на Кордуане, с внутренним диаметром 184 см. Линзы второго разряда (внутренний диаметр – 140 см) – с дальностью видимости до 40 км. Третий разряд (внутренний диаметр – 50 см) – до 28 км.

Чтобы в темноте отличать один маяк от другого, Френель придумал три варианта проблесковой характеристики. Первый – фиксированный, дававший постоянный свет по всему горизонту. Второй, где было восемь линз, как на Кордуане, давал вспышки каждую минуту. Третий вариант состоял из 16 вращающихся полуразмерных линз, срезанных по вертикали с двух сторон до прямоугольника. Такой аппарат вспыхивал каждые 30 секунд. 

Достигнуть более быстрых проблесков было невозможно из-за скорости вращения маячного аппарата вокруг своей оси – вес линз и механика вращательной машины не позволяли ему двигаться быстрее. Через пару лет у Френеля родилась идея опустить весь аппарат в резервуар с ртутью для уменьшения трения – так можно было бы достичь большей частоты проблесков. Но сделано это было только в самом конце XIX века.

ФРЕНЕЛЬ ИСКАЛ возможности убрать громоздкие зеркала и заменить их на что-то более практичное. Результатом стал аппарат полного отражения – катадиоптрический, где вместо зеркал были стеклянные дугообразные призмы. В таких призмах луч входит в стекло, отчего меняет направление, а затем ударяется о внутреннюю поверхность и снова изгибается, выходя из треугольника уже под другим углом. Этот аппарат был гораздо прочнее, проще и изящней, ни один лучик в нем не пропадал зря. Но, увы, построить его в большом размере, подходящем для маяков, было еще невозможно. Френель смог сделать лишь пробные линзы четвертого разряда (с внутренним диаметром 30 см) для освещения канала Сен-Мартен в Париже. 

Это было последнее его достижение. 14 июля 1827 года туберкулез оборвал жизнь Огюстена Френеля. Ему едва исполнилось 39 лет. Младшего брата изобретателя – инженера Леонора Френеля – назначили главой Комиссии по маякам, так что линза оказалась в надежных руках и совершенствовалась день ото дня. Франция стала мировым лидером по изготовлению маячных аппаратов. Первая большая катадиоптрическая линза была создана в 1854 году – для маяка Фар-де-Бален во Франции. А к концу XIX века линзы стояли более чем на ста маяках по всему миру и сияли, словно второе звездное небо для моряков. И это было только начало. 

ОГЮСТЕН ФРЕНЕЛЬ сделал для физики очень много, но для простых людей он, пожалуй, сделал даже больше – ведь благодаря его линзе маяки загорелись как никогда ярко, и бесчисленное количество моряков и пассажиров вернулись из моря невредимыми. Линзу Френеля по-прежнему можно встретить практически на любом маяке. И даже если старые стеклянные аппараты заменены на современные светодиодные лампы, в каждой лампочке стоит крошечная линза Френеля. Поскольку для фокусировки света ничего лучше до сих пор не придумано.