Крошечные боги: мифы и легенды о муравьях

А что если уменьшиться до муравьиных размеров? Или попросту превратиться в муравья? Фантазии на эту тему встречаются в мифологических системах разных культур. Самая известная история досталась нам от древних греков. Жители острова Эгина называли себя мирмидонянами, или «людьми-муравьями» (от греч. «мирмекс» – муравей). Существует несколько гипотез о происхождении этого названия. Согласно первой, родоначальником народа был царь Мирмидон, сын Зевса и Эвримедузы, к которой громовержец явился в облике муравья. Другой миф гласит, что сын Зевса и речной нимфы Эгины – Эак – поселился на острове Энона в разгар чумы, которую наслала Гера. Узнав о рождении мальчика, разгневанная жена владыки отправила на землю кровожадных змей, что отравляли воду, и смертоносный ветер, иссушавший все на своем пути. Через четыре месяца население было истреблено. Тогда Зевс превратил в людей обитавших там муравьев, сделал сына их царем, а острову дал новое название – Эгина. (У этого мифа есть множество версий: по одним источникам, сын Зевса родился на острове, который уже назывался Эгина, по другим, Эак уже был царем, когда Гера истребила его народ.) Отсюда же происходил род мирмидонян, которые сражались в Троянской войне под предводительством Ахилла, внука Эака. 

Есть и более приземленное объяснение того, как муравьиный народ получил свое название. Первые жители острова Эгина обрабатывали скалистую землю с терпением и упорством муравьев: сначала убирали камни и только потом возделывали почву. Поэтому они стали называть себя мирмидонянами и сделали муравья племенным тотемом. Кроме того, в греческой мифологии фигурирует нимфа Мирмика (по другой версии – юноша Мирмекс), которой Афина покровительствовала за скромность и старания. Возгордившись, Мирмика стала хвастаться, будто бы это она, а не Афина, изобрела соху, за что обиженная богиня превратила ее в муравья.

МОТИВ ПРЕВРАЩЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА В МУРАВЬЯ представлен и в древнеиндийской литературе. В тексте «Ригведы», написанной в XVIII–XII веках до н. э., значительное место занимает гимн Индре – громовержцу и повелителю небесного царства. Один из многочисленных подвигов «индийский Зевс» совершил, обратившись в муравья: так он сумел взобраться на гласис – насыпь перед рвом у вражеской крепости – и одолеть «стремящегося к небу», растущего демона (подробнее см. в статье В. Н. Топорова «Сравнительный комментарий к одному мотиву древнеиндийской мифологии — Индра-муравей». – Ред.). 

ПОДОБНО ЗЕВСУ И ИНДРЕ, преимуществом муравья воспользовался и персонаж осетинского эпоса по имени Батраз – бог грозы, по зову спускающийся молнией с неба. По местной традиции, мальчики получали имя на определенном этапе возмужания, а правом имянаречения владели только нарты – богатыри-герои. В одном из сказаний простой человек Деденаг отправил сына за именем к непобедимому Сослану. Однако, прибыв к его дому, мальчик обнаружил, что хозяин пирует с другими нартами в гостях у приятеля. Его провожатым стал юный Батраз, однако двери дома оказались заперты, а шум пирующих нартов заглушал крики мальчишек. Тогда Батраз обернулся муравьем, проник в дом сквозь семь дверей, прополз к уху Сослана и шепнул ему, что на улице его ждет воспитанник (подробнее см. в статье А. В. Дарчиева «Батраз-муравей». – Ред.). 

ТАКИМ ЖЕ ДАРОМ обладал и главный герой русского фольклора Иван-царевич. В сказке «Хрустальная гора» он превратился в муравья, чтобы проползти в ущелье, где Змей о двенадцати головах прятал похищенную царевну. Победив Змея, Иван-царевич нашел в туловище злодея сундук, в сундуке – зайца, в зайце – утку, в утке – яйцо, а в яйце – семечко. Он сжег семечко, после чего гора растаяла, и Иван женился на освобожденной царевне. 

Интересно, что автором гимна Индре считается Вамрака Вайкханаса, чье имя переводится как «муравей». В Индии есть родственное ему имя Вальмики, что означает «вышедший из муравейника», и его носил другой древнеиндийский поэт – автор «Рамаяны». Легенду о нем использовал для своего стихотворения француз Леконт де Лиль («Смерть Вальмики», 1852). Совершивший в юности множество разбоев, Вальмики во имя искупления грехов простоял много лет на одном месте. За это время он настолько приблизился к просветлению, что не обращал внимания на укусы муравьев, которые целиком покрыли его тело. Пробудившись, он основал ашрам и стал проповедовать. 
А ВОТ ПЕРСОНАЖ РУССКИХ БЫЛИН Волх Всеславьевич решил придать муравьиный облик не себе, а своему войску. Этот богатырь был сыном княжны Марфы и змея. Когда он рождался, «дрожала сыра земля, тряслося словно царство Индейское, и синее море колебалося». Мальчик с первых дней умел говорить, и речь его напоминала гром. Когда юный Волх узнал о том, что индейский царь планировал нападение на Киев, он собрал дружину и отправился в поход на «Индею богатую». Там он обратил своих воинов в муравьев, чтобы преодолеть неприступную крепость. Уже в стенах города Волх вернул им человеческое обличье и захватил столицу индейского царства, после чего убил царя и женился на царице. 

ИТАК, МНОГИЕ МИФЫ И ПРОИЗВЕДЕНИЯ ФОЛЬКЛОРА сопровождаются описанием захватнической силы превращенных в муравьев людей. Оно и понятно: боевой нрав муравьев-насекомых связан с их умением объединяться в группы во время сражений. Мирмидоняне отличались образцовой военной дисциплиной, равно как и дружина богатыря Волха. И воинственность, традиционно присущая «громовникам» и их помощникам, тоже свойственна настоящим муравьям.
 
В различных традициях известны не только мифические истории с участием муравьев, но и особая их символика. В Китае образ муравья воплощает справедливость, праведность и патриотизм, в фольклоре африканского племени бете – совесть, а в буддийских текстах – аскетизм и самоограничение.
Муравьиные дары 

Рассказ Геродота о муравьях «величиной больше лисицы, но меньше собаки», которые добывали для северных индийцев золотой песок в пустыне, кочевал по фольклорным и литературным произведениям разных стран. Его излагали китайские, монгольские и тибетские летописцы, к нему обращался Гете при написании «Фауста», он появлялся и в индийской «Махабхарате». По одной из версий легенды, гигантские насекомые стерегут горы сокровищ, и достанутся они тому, кто сумеет прорваться сквозь муравьиные колонии. Многие географы отправлялись в экспедиции по местам, где предположительно находилось золото. Некоторые из них считали, что искать истоки мифа следует в горах Гиндукуша между Афганистаном и Пакистаном. Другие объезжали Центральную Азию с противоположной стороны Гималаев, так как Геродот упоминал, что золотой песок везли на верблюдах. А в африканском фольклоре есть предание о том, что родина муравьев-золотоискателей – Эфиопия. 

Однако «Историю» Геродота нельзя считать достоверным источником: наряду с событиями, которые происходили на самом деле, он описывал деревья, поросшие овечьей шерстью, и одноглазых человекоподобных существ. Откуда же взялся образ муравьев-золотодобытчиков? Сопоставив текст греческого историка с индийскими мифами, исследователь ведийской культуры Абель Берген пришел к выводу, что Геродот опирался на «Ригведу» и описанный в ней космогонический подвиг Индры. Громовержец, который превращался в муравья для победы над демоном, в начале времен освободил солнце (символически обозначаемое золотом) из недр хтонического мрака. Геродот же заменил Индру на муравьев, выкапывающих золото из земли.

ГЕРОИ ДРЕВНИХ ТЕКСТОВ нередко обретают благодаря муравьям сверхъестественные способности. Например, в славянском фольклоре упоминается волшебный камень царя муравьев, способный сделать человека невидимым. А греческий миф о детстве царя Мидаса гласит, что в его колыбель заползла вереница муравьев и вложила в рот младенцу пшеничные зерна, – это событие стало предзнаменованием будущего дара Мидаса превращать любой предмет в золото. 

ВО МНОГИХ ПРЕДАНИЯХ муравьи выступают помощниками человека. Персонаж древнегреческих мифов Дедал справился с заданием царя Миноса – продеть нитку через спираль раковины – лишь благодаря муравьиной помощи: изобретатель капнул в раковину медом и пустил в нее муравья, к которому подвязал нить. В одном из сюжетов германского фольклора муравей проносит в темницу заключенного шелковые нити, из которых узник сплетает веревку и по ней выбирается на волю. А у индейского племени зуни муравьи уничтожают человеческие следы и сбивают с пути недоброжелателей – с этим связан особый танцевальный ритуал племени, который олицетворяет «муравьиное общество».

Муравьиная помощь в мифах разных стран зачастую связана с плодородием. Ацтеки верили, что бог-творец Кетцалькоатль добывал для людей зерна маиса (сахарной кукурузы) в обличье муравья. А вьетнамцы рассказывали о муравье Хмоч Кенту, который после Всемирного потопа принес людям рис. Из нескольких семян вырос рис такого размера, что одного зерна хватало на обед, а возделывать растение вовсе было не нужно: созрев, зерна сами катились в амбары по земле. 

Мотив плодородия в муравьиной мифологии, в свою очередь, связан с запасливостью этих насекомых. Грек Эзоп в басне писал: летом жук сочувствовал муравью-трудяге, а голодной зимой приходил к нему просить корм. Римский поэт Федр, переводя Эзопа, вместо жука привел к муравью цикаду. А Иван Крылов ввел в рассказ стрекозу. 

Предусмотрительность муравья считалась добродетелью и в библейских притчах: «Муравей – народ не сильный, но летом заготовляет пищу свою». В раннехристианском тексте «Физиологус» умение муравья определять по запаху только чистое зерно учило человека выделять ростки мудрости среди ложных доктрин: «Ячмень сравним с учением еретика, а хлебные злаки – с последовательной верой в Христа». Все эти истории основаны на действительной способности муравьев запасать злаковые семена под землей, очищать их внутри гнезда и выкидывать проросшие зерна.

В мифологии муравьи выступают и изобретателями ремесел. Малийцы верят, что насекомые создали строительство и ткачество, а индейский народ черноногих (блэкфут, или сиксика) считает, что именно муравьи изобрели искусство вышивания. Вполне может быть, что люди когда-то подсмотрели, как муравьи-портные строят гнезда: они подтягивают друг к другу края двух листьев, водят по ним зажатой в челюсти личинкой и склеивают их.
Между хтоническим и неземным 

Некоторые народы почитают муравья как демиурга и связывают с ним истории о начале мира. В индийском племени корку бытует миф, согласно которому Махадео, или Шива, создал первых мужчину и женщину из красной почвы муравейника. А жители Шанского нагорья Индокитая верят, что землю сотворил белый муравей, достав ее из первородной бездны. Млечный путь они называют муравьиным. 

Во многих сказаниях муравьи выступают проводниками между нижним и верхним мирами. Шумеры считали муравьев посланниками богини подземного царства Эрешкигаль, а индийцы из города Майсур – вестниками бога-змея Нага. В «Махабхарате» слово valmîka означает не только муравейник, но и змеиную нору в земле. Притом оба места служат входом в подземное обиталище Варуны – божества, которое следит за священными путями, соединяющими врата земного и загробного миров. 

С муравейниками связано множество обрядов у разных народов. Славяне верили, что для заговора от порчи или зубной боли нужно использовать рябину, которая выросла в муравейнике. Белорусские рыбаки вырезали удочки из дерева, росшего в муравейнике. Сербы клали в него запеченную голову рождественского животного, чтобы привлечь удачу на охоте. А в засушливые сезоны они ворошили муравейник и приговаривали: «Сколько муравьев, столько и капель». 
ПОСРЕДНИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ, которую муравьи выполняют в фольклоре, отражается и в обрядах: с помощью насекомых люди пытаются связаться с потусторонним миром. Индуисты и джайны кормят муравьев в дни поминовения души, а финно-угорские народы совершают на муравейниках обряды жертвоприношения лесным духам.

МИФОЛОГИЧЕСКИЙ ОБРАЗ муравья оказывается зачастую связан со смертью. Туземцы Новой Гвинеи верят, что человек проживает две смерти: внешнюю – физическую, и внутреннюю, во время которой душа перевоплощается в муравья. Герой нартовского эпоса Сослан при разделе шкуры черной лисицы рассказывает историю о муравейнике, в котором оживают умершие. Марокканцы считали, что нужно кормить муравьями больных, впавших в летаргический сон. А историк Аль-Масуди, также известный как «арабский Геродот», писал, что идол балтийских славян Чернобог всегда изображался с муравьями у правой ноги и воронами – у левой. Этот старец не расставался с посохом, которым ворошил останки умерших в могилах, чтобы по ночам воины оживали и продолжали сражения.