Темная история светлых идей

Кстати, Елагин в свое время и сам отдал дань мистическим поискам и даже был поклонником «гастролировавшего» в России Калиостро. Впрочем, зимой 1779/80 года в Петербург кто только ни увлекался легендарным авантюристом: Калиостро изгонял бесов, оживлял мертвых, делал золото из воздуха. В своих представлениях он активно использовал масонскую символику и намекал на свои связи с самыми влиятельными тайными обществами. Вскоре его уличили в мошенничестве, и он бежал из России. Разочарованный Елагин, искавший в заезжем колдуне учителя алхимии, назвал его шарлатаном и даже отвесил пощечину.  Все изменила Великая французская революция. После того, как в считанные дни пала династия Бурбонов, многие занялись поиском заговора, предшествовавшего государственному перевороту. По Европе расходились конспирологические сочинения о «подлинных причинах революции». По мнению их авторов, первые масонские ложи были созданы с целью уничтожения европейских монархий английским революционером XVII века Оливером Кромвелем. Наибольшего успеха в этом достигли французские масоны, объединенные под лозунгами свободы, равенства и братства в якобинские клубы. Самое забавное – то, что, хотя среди революционеров и были масоны, новые правители Франции видели в ложах пережиток королевского времени и не поощряли их работу. 

В других же странах деятельность масонов либо была объявлена вне закона, либо сталкивалась с серьезными ограничениями. Русское масонство оказалось в глубоком кризисе после ареста в 1792 году известного просветителя и одного из высших руководителей отечественного масонства Николая Новикова. На протяжении 1780-х годов книги, изданные в «Типографической компании» Новикова, периодически объявлялись крамольными и уничтожались. Опасения властей вызывали значительный размер и хорошая организация помощи, оказанной богатыми московскими «братьями» голодавшим после неурожая 1787 года губерниям. Допустить, что кто-то может справляться с государственными проблемами лучше государства (даже если последнее ничего не делает), российские власти не могли никогда. Наконец, Екатерина II могла опасаться подготовки масонами дворцового переворота, в результате которого на трон раньше срока взошел бы ее нелюбимый сын Павел I.

Воцарившись в 1796 году, он действительно проводил внутреннюю политику во многом «назло» покойной матери. Одним из первых своих решений Павел освободил из тюрьмы Новикова и прекратил преследование других видных масонов. Нового расцвета российское масонство достигло в царствование его наследника, Александра I. В начале XIX века масонские ложи вновь наполнились высшими государственными чиновниками, богатыми торговцами, известными военными и литераторами. К различным масонским организациям принадлежали Сперанский и Кутузов, Чаадаев и Грибоедов, Пушкин и Бенкендорф. Центром обновленного масонства стала Великая ложа «Астрея», созданная в Петербурге в 1815 году и объединившая под своей эгидой 19 лож. Параллельно в России действовало 7 масонских организаций, подчинявшихся Великой провинциальной ложе. Все они, вместе с другими тайными обществами, были запрещены высочайшим рескриптом в 1822 году. История масонства в России прервалась почти на сто лет.
К середине XIX века в России не осталось ни одной активной масонской организации, тем не менее, масоны из страны не исчезли. Это были не только зарубежные «братья», но и российские подданные, посвященные во время путешествий по Европе. Так, членом парижской ложи «Биксио» был Иван Тургенев, долгое время живший во Франции. Одних в масонстве привлекала возможность обсуждать проекты политических преобразований, не ударяясь в сухое теоретизирование или в революционный радикализм. Другие на заседаниях лож утоляли жажду мистических поисков, расходящихся с традиционными вероучениями. И то и другое было невозможно в России вплоть до 1905 года. Когда после Первой русской революции Николай II даровал подданным свободу совести, собраний и политических объединений, из эмиграции в страну вернулись не только политические радикалы, но и аполитичные интеллектуалы, занятые возведением Храма свободного духа. 

Россию стали посещать и эмиссары различных мистических организаций. Еще в 1901 году к императорскому двору был приближен французский оккультист мэтр Филипп (Филипп-Антельм Низье). Он консультировал августейшую чету по различным вопросам, но главной его задачей было ускорить рождение наследника. После того, как диагностированная им беременность Александры Федоровны оказалась ложной, он был изгнан из страны. Тем не менее, несколько лет спустя императорская фамилия принимала ученика опального мэтра – Папюса (Жерара Анкосса), удачно использовавшего знакомство с Романовыми для пропаганды возрожденного им ордена мартинистов. Целью  ордена было восстановление древних мистических масонских традиций, растраченных вольными каменщиками XVIII–XIX веков.

Книги Папюса по теории и практике оккультизма в 1910-х годах активно переводились на русский и издавались многотысячными тиражами. «Оккультное возрождение» питало эстетические искания Серебряного века. В поисках способа обновления искусства и нравов многие интеллигенты обращались не только к новомодным учениям Штейнера и Блаватской, но и к проверенным веками масонским практикам. По Петербургу ходили упорные слухи о масонской ложе «Люцифер», в которую входили поэты Андрей Белый и Вячеслав Иванов, а председательствовал там отец русского символизма Валерий Брюсов. О глубине оккультного посвящения русских поэтов ведутся споры, но влияние розенкрейцерской символики на поэзию Александра Блока, а масонской – на Николая Гумилева отрицать нельзя.
После легализации политических партий и начала работы Государственной думы смысл в политических клубах на основе закрытых лож отпал – политика вершилась на митингах и в залах Таврического дворца. Вольные каменщики, ставшие членами тех или иных партий, действовали исходя из своих принципов, либеральных или социалистических, а не из политического заказа «мировой закулисы». Другое дело, что для национал-патриотов любая критика монархии была доказательством заговора против России, а наличие евреев среди кадетов или большевиков казалось подтверждением правоты конспирологического бестселлера «Протоколы сионских мудрецов». 

На дурную славу масонов работал и их интернационализм. Всех, кого к ним причисляли, подозревали в безразличии к интересам своей страны – ведь масоны связаны братскими отношениями с зарубежными ложами. В годы Первой мировой войны подобные подозрения становились обвинениями в предательстве. Своего пика антимасонская истерия достигла в 1917 году. Кажется, не было ни одного революционера, которого не обвинили бы в масонстве. Больше всех досталось даже не главе Временного правительства Александру Керенскому (который действительно входил в одну из лож), а большевикам, узурпировавшим власть в октябре. Приправленные антисемитскими идеями обвинения Ленина и Троцкого в работе на «мировое правительство» звучали и со страниц белоэмигрантских газет, и в листовках, распространявшихся нацистами на оккупированных территориях СССР. Эти голоса, грешащие против исторической справедливости и здравого смысла, не замолкают до сих пор.

После революции масонским ложам в советской России было отписано не более десяти лет. Если в начале 1920-х Ленину поступали предложения «открыть 1-ю Советскую школу изучения оккультных наук с отделениями», то к концу десятилетия ни о каком оккультизме не могло быть и речи. Масонские ложи приравнивались к антисоветским организациям, их участники отправлялись в лагеря. Сегодня известно около десяти масонских и розенкрейцерских организаций, пошедших по политической статье. После эпохи большого террора о масонах в СССР писали разве что бульварные эмигрантские издания – вплоть до падения Советского Союза на его территории не действовала ни одна ложа. Первая после многолетнего перерыва была открыта в 1991 году под эгидой «Великого востока Франции».