Прогулки по воде в китайском стиле

Как в Поднебесной создали самый большой в мире флот, а потом забыли об этом

2255 0 0

отправить по e-mail

Мы привыкли воспринимать Китай как угрозу. «Не первая, но и не вторая экономика» мира, самое густонаселенное государство на планете (при этом во главе с коммунистической партией), Китай вполне закономерным образом пробуждает в нас чувство опасности. Хотя такая реакция на что-то огромное, непознанное и непонятное вполне нормальна. Страх перед Китаем является составной частью политической повестки и в Америке, и в Европе, и в России.

Например, в знаменитом эссе диссидента Андрея Амальрика «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?» (1969) есть малоизвестная вторая часть, о которой почему-то всегда забывают. В ней дается прогноз, что между 1975 и 1980 годами сосуществование Советского Союза и Китайской народной республики закончится полномасштабной войной. Так же один из сценариев начала Третьей мировой войны предполагает не столкновение между традиционными противниками по Холодной войне, а военный конфликт между Китаем и Индией – двумя государствами с миллиардным населением. Еще в конце XIX века китайцев называли «немцами Востока», предполагая в них те же империалистические наклонности и культ дисциплины, что имели место быть и в развязавшей две мировые войны Германии. При этом последний раз Китай вступал в открытое военное столкновение аж в 1979 году. В ходе «первой социалистической войны» (17 февраля–16 марта 1979 года) китайские войска были фактически разбиты армией республики Вьетнам. После этого мудрый Дэн Сяопин решил, что Поднебесной пришло время «уйти в себя». Поэтому в течение последних 45 лет мы ничего не слышим про армию Китая. И уж тем более – ничего не знаем про ее флот. Выражение «великая морская держава» по отношению к Китаю скорее напоминает нам анекдот про «сборную Бразилии по хоккею». Однако в истории страны был период, когда Небесная империя была ведущей морской державой тогдашнего мира, а каравеллы Христофора Колумба или корабли Венецианской республики выглядели на ее фоне как утлые суденышки, настолько огромны были «плавучие сокровищницы» и насколько могуществен был флот Сына Неба. При этом на протяжении более чем 500 лет морская история Китая была забыта и, по сути, табуирована, а великий флотоводец Чжэн Хэ (1371–1435) стал национальным героем Поднебесной и обрел свой собственный культ только в начале нулевых годов. Почему так произошло?

Колумб номер ноль?

В 2002 году отставной английский подводник и историк-популяризатор Гевин Мензис выпустил сенсационную книгу «1421: год, когда Китай открыл мир», в которой на основании венецианской карты, составленной в 1424 году картографом Джузеппе Пациньянно, доказывалось, что еще за 70 лет до Колумба и за 115 лет до Магеллана обе Америки были открыты «другими мореплавателями». Поскольку в то время ресурсы для подобных великих географических открытий имела только одна держава, а именно Китай, то автор делает вывод, что Америка, Австралия и Антарктида были открыты китайскими мореплавателями, а именно знаменитыми флотилиями под руководством адмирала Чжэн Хэ. А последовавшие за ним европейцы пользовались плодами уже его трудов и китайскими картами. Книга капитан-лейтенанта Королевского флота вызвала множественные дискуссии в научном сообществе, всколыхнув историков и политиков от Пекина до Лондона. Даже в России книга Мензиса была переведена и выдержала множественные переиздания. Очередная дискуссия вокруг «открытия Америки» вновь актуализировала в символическом пространстве фигуру легендарного адмирала Чжэн Хэ. Именно в начале нулевых годов «Колумб номер ноль» возвращается из небытия. Китайская пропаганда фабрикует культ личности Чжэн Хэ, превращая его в национального героя.

Чжэн Хэ. utc.edu

День, когда первая экспедиция адмирала отправилась в путь, – 11 июля, – сегодня отмечается в Китае как национальный праздник – День моря. При этом имя «Чжэн Хэ» носят военные корабли не только Китайской Народной республики, но и республики Тайвань. Для столь скудной китайской военно-морской истории Чжэн Хэ поистине базовая и основополагающая фигура – Беринг, Ушаков, Беллинсгаузен, Лазарев, Нахимов и Кузнецов в одном лице. В 2008 году, во время Пекинской Олимпиады, одна из «сокровищниц» Чжэн Хэ (один из его флагманских кораблей), был воссоздан для наглядной демонстрации туристам и гостям столицы. Послание окружающему миру было простое: Китай всегда был и остается великой державой, часто превосходящей в техническом отношении европейские страны, «ваши три маленьких каравеллы Колумба ничто по сравнению с сотнями “деревянных авианосцев” адмирала Чжэн Хэ». Правда, реставраторы не решились воссоздать корабль в натуральную величину (а зря), реплика была сделана в масштабе 1:3. Идеологическая начинка культа Чжэн Хэ – хорошо знакомое нам «мирное сосуществование». Экспедиции великого адмирала отправлялись во все концы света не с колонизаторскими, захватническими или хищническими целями, а с целью исследования, культурного обмена и налаживания взаимовыгодных торговых отношений. Здесь Китай сегодня прямо противопоставляет себя Западному миру.

Реконструкция одного из кораблей Чжэн Хэ. Фото: 玩玩而已zyy, ourjiangsu.com

При этом стоит оговориться, что называть Чжэн Хэ «Колумбом номер ноль» или «первооткрывателем Америки» в корне не верно. В 2008 году, когда Гевин Мензис выпустил свою вторую книгу «1434: год, когда блистательный китайский флот прибыл в Италию и положил начало Ренессансу», стало очевидно, что отставной британский офицер является лжеисториком, гонится за тиражами и дешевой популярностью, а его «географические изыскания» не стоит воспринимать всерьез. Акваторией деятельности Чжэн Хэ был сугубо Индийский океан, пределы которого он не покидал. Китайский адмирал не открывал новых земель, а лишь расширял Поднебесную империю до границ известной ему тогда обитаемой вселенной. И делал это с размахом.

Книги Гевина Мензиса. abebooks.co.uk

Маленький мальчик в жерновах игры престолов

Три факта, которые поражают в биографии будущего китайского национального героя. Чжэн Хэ не был этническим китайцем. Чжэн Хэ был мусульманином. Чжэн Хэ был евнухом. Маленький мальчик, при рождении получивший имя Ма Хэ, сполна ощутил на себе, что значит «жить в эпоху перемен». Тот, кто в будущем получил имя Чжэн Хэ, родился в 1371 году, как раз в тот момент, когда Монгольская династия рушилась и ей на смену утверждалась династия Мин во главе с первым императором Чжу Юаньчжаном, выходцем из крестьянской среды и одним из лидеров Восстания Красных повязок (1351–1368). Материковый Китай пробуждался после столетия «монгольской оккупации» и побеждал в борьбе за национальную независимость. Основанная внуком Чингисхана ханом Хубилаем Империя Юань (1271–1368) трещала по швам. Непомерные налоги и исключение местного населения из структуры управления государством вызвали всеохватывающий бунт – возмутилась и крестьянская масса, и китайские элиты. Чжэн Хэ же был из «семьи оккупанта».

Род Чжэн Хэ пришел вместе с монгольской властью, а монголы отдавали ключевые посты в своей империи только или этническим монголам, или «сэму» («цветноглазым»), то есть представителям других этнических меньшинств, например, тибетцам или уйгурам. Семья Чжэн Хэ была «сэму». Его дед был губернатором южной провинции Юньнань (на границе с Лаосом, Вьетнамом и Бирмой), отец же был важным чиновником. И отец, и дед носили титул «хаджи», значит, совершали паломничество в Мекку. Считается, что именно рассказы отца и деда о других странах, чужих народах, странных обычаях и необычных животных пробудили в юном Чжэн Хэ «интерес к географии» и страсть к путешествиям. Так как мальчик был из «семьи начальников», то детство у него было счастливое и безоблачное. Поскольку провинция Юньнань находилась на значительном удалении от центров принятия решений и к тому же была защищена горным хребтом, то «монгольская власть» продержалась тут несколько дольше, чем в «материковом Китае». Но логика истории неумолима, и в 10 лет мальчик уже оказался в плену и был доставлен в Нанкин – в столицу империи Мин. В его родную провинцию с целью присоединения к Китаю вторглись 250 000 человек китайской армии. Отец и вся его семья погибли. Самого же Чжэн Хэ как «представителя элиты предыдущей династии» взяли на «перевербовку». Поскольку род побежденных правителей должен быть пресечен, а во дворце должен жить только один мужчина – император – юный Чжэн Хэ был оскоплен. Одним ударом раскаленного серебряного ножа были отсечены и пенис, и мошонка. До конца дней великий первооткрыватель был вынужден опоясываться полотенцами и источать не очень приятный запах. Однако, как и положено великому человеку, Чжэн Хэ с буддийским спокойствием отринул все суетное и посвятил себя карьере в новом государстве и при новой власти. Уже в 1391 году Чжэн Хэ попал ко двору Чжу Ди, который был одним из наследников престола и средним сыном основателя династии Мин. Очень быстро Чжэн Хэ стал главой дворцовых евнухов и по сути «начальником» дворца. Вместе со своим патроном Чжу Ди ему удалось одержать победу в маленькой гражданской войне и посадить своего «босса» на трон. Дело в том, что перед смертью отец-основатель династии Мин, император Чжу Юаньчжан (которого еще называют «первым китайским Мао Цзэдуном») передал власть своему внуку (сыну наследного принца Цзиня), малолетнему императору Цзяньвэню. Однако Чжу Ди, лидер армии, победитель монголов, сын императора и дядя императора, стоявший со своей армией в Пекине, не согласился с таким развитием событий. Широкие народные массы поддержали его, и в ходе штурма Нанкина в 1402 году юный император погиб, а трон занял Чжу Ди, объявивший себя императором и провозгласивший девизом своего правления «юнлэ», то есть «вечное счастье».

Чжу Ди. digitalarchive.npm.gov.tw

Его правой рукой был Чжэн Хэ. На протяжении всего своего правления Чжу Ди испытывал то, что в политологии называется «кризис легитимности». Поскольку тело предыдущего императора не было найдено, стали плодиться легенды о том, что законный хозяин престола смог спастись и «бежал в южные страны», где стал буддийским монахом. Призрак того, что Чжу Ди занял трон незаконно, «вне естественного порядка», преследовал его все двадцать два года правления. Поддержать вертикаль власти Чжу Ди пытался при помощи символических актов и больших проектов, а также заручившись поддержкой «руководителей других государств». Например, столица государства была перенесена из Нанкина в Пекин, было начато строительство Запретного города и инфраструктурная модернизация Великого Китайского канала. В конце концов, в 1405 году было положено начало проекту, который должен был удивить весь мир. Было начато строительство великого китайского флота, которому предстояло в будущем совершить аж семь крупномасштабных экспедиций во все известные тогда уголки мира. Во главе и проекта, и флота, и экспедиций становится Чжэн Хэ – один из величайших мореходов в истории, который первый раз в жизни вступил на борт корабля в день отплытия своей первой экспедиции. До этого он ни разу не был в открытом море.

Три сотни «деревянных титаников»

Утверждение о том, что до прихода Чжэн Хэ Китай не имел опыта «морской державы», не совсем верны. Как любое государство, делающее робкие «шаги по воде», Китай совершал торговый обмен с соседними островными государствами, его суда ходили по морям, не теряя береговую линию из вида, а по водам великих рек и вдоль побережья ходили «зерновозы», снабжающие большие города продовольствием.

Еще во времена Монгольской династии китайцы стали строить огромные речные флотилии «зерновозов». Стоящая в Пекине огромная армия хана Хубилая постоянно голодала, и сухопутный трафик продовольствия из южных областей Китая никак не мог ее прокормить, постоянно случались перебои с поставками. В итоге было принято решение наладить доставку хлеба речным путем. Еще в 1282 году, то есть почти за сто лет до рождения Чжэн Хэ, в путь тронулась первая флотилия «зерновозов», в составе которой было 600 судов. До пункта назначения она шла полгода и перевезла около 80 тонн зерна. Однако уже довольно скоро путь «зерновой флотилии» из устья Янцзы на север занимал не более 10 дней, а «морем перебрасывалось уже около 50–60 тысяч тонн зерна». Поэтому можно сказать, что «семь великих путешествий» Чжэн Хэ уже имели под собой определенную базу, великий адмирал начинал свое дело не с нуля. Его задачей было лишь масштабирование уже накопленного опыта и преодоление страха выхода в открытое море.

В начале 1405 года на нанкинских верфях Дракона началось строительство новых и переоснащение уже имеющихся кораблей. Строительство ведется, в том числе, и в сухих доках, которые будут «изобретены» в Европе лишь спустя 400 лет. Причина в том, что известный еще со времен Древнего Египта «сухой док» обычно используется для строительства крупных транспортных средств. А корабли, которые строил Чжэн Хэ в XV веке, – уже были кораблями XIX века. Флагман Чжэн Хэ мог взять на борт до 1000 человек, в то время как колумбовский флагман «Санта-Мария», на котором в 1492 году была открыта Америка, имел экипаж от 40 до 90 человек и 26 метров в длину. Длина же «сокровищниц» Чжэн Хэ (кораблей-флагманов) была шире футбольного поля, то есть 138 метров в длину и 56 метров в ширину.

Парусник Христофора Колумба в сравнении с кораблем Чжэн Хэ (в футах). Иллюстрация: Adkins, 1001inventions.com

Всего в составе первой экспедиции было около 300 кораблей. Помимо нескольких десятков «сокровищниц» или «золотых кораблей», используемых для перевозки товаров обмена и даров императора (шелка, фарфора), а также руководства экспедиции (ученых, чиновников, торговцев), были еще 100-метровые корабли для перевозки лошадей и скота и 80-метровые корабли для перевозки продуктов питания (несмотря на то, что экспедиция находилась посреди океана, был даже корабль для перевозки живой рыбы). Так же в составе экспедиции было около 180 боевых кораблей, каждый около 60 метров в длину. Были и отдельные корабли для перевозки пресной воды. Моряки разводили на палубах даже огороды, чтобы в ходе плавания снабжать экипажи свежими овощами и фруктами. Можно сказать, что в путь отправился настоящий плавучий город, для постройки которого была срублена половина деревьев китайского юга. При этом многочисленные хроники, описывающие экспедиции Чжэн Хэ, крайне сумбурны (некоторые из них были написаны спустя длительное время после событий и напоминают фантастические романы, по ходу действия которых корабли Чжэн Хэ доплывают до ада). Ученые очень длительное время спорили о размерах кораблей флотилии Чжэн Хэ, пока в 1957 году в Нанкине не были раскопаны сухие доки императорских верфей. Среди прочего был найден и киль одного из «золотых кораблей» Чжэн Хэ. Размер киля позволял бы манипулировать кораблем размером 138 метров в длину и 56 метров в ширину. Так что «огромные размеры» кораблей великой флотилии, скорее всего, были правдой.

Наконец-то к лету 1405 года огромный флот был готов к отплытию, и с началом сезона северо-восточных муссонов экспедиция двинулась в путь. Во главе флота стоял Чжэн Хэ, 34-летний «адмирал», до этого ни разу не выходивший в море. Однако функция «адмирала» была иной. Чжэн Хэ был своего рода «менеджером» проекта, главным управленцем, лицом, переговорщиком и «фронтменом». Он был высокого роста, прекрасно образован, знаком с традициями ислама, буддизма и даосизма. Готовый «министр иностранных дел». Если вспомнить, что главная цель данного большого проекта была в том, чтобы повысить степень легитимности императора Чжу Ди и превратить «10 000 заморских народов» в «символических данников» императора, то кандидатура Чжэн Хэ как нельзя лучше подходила на роль главы экспедиции. Так же не стоит забывать и о самой банальной цели существования «плавучего города» – продемонстрировать народам «обитаемой вселенной» мощь и техническое превосходство Поднебесной империи и мудрость ее императора.

Китайская великая армада. Иллюстрация: Hongnian Zhang, nationalgeographic.com

Семь кругов вокруг света

Как бы удивительно это ни звучало, но все «семь великих экспедиций Чжэн Хэ», занявшие собой несколько десятилетий, похожи друг на друга. Все они начинались одинаково, проходили по одному и тому же маршруту, просто каждый раз все дальше и дальше отдалялись на Запад, пока наконец-то не достигли берегов современной Кении. Сначала корабли спускались мимо острова Борнео к острову Яве, потом шли мимо острова Суматра через Малаккский пролив и наконец-то выходили в Индийский океан. А там уже рукой подать до Цейлона и Индии. Кто хочет ознакомиться с подробным описанием всех семи плаваний Чжэн Хэ, тех мы смело отсылаем к монографии «За кормой сто тысяч ли» выдающегося советского популяризатора науки, автора биографий Колумба и Магеллана, Якова Михайловича Света (1911–1987).

Одна из морских карт Чжэн Хэ. geog.com.cn

Целью первой экспедиции Чжэн Хэ был индийский город Каликут (ныне Кожикоде) – центр тогдашней торговли перцем. В эпоху великих географических открытий Каликут служил своего рода «перевалочным хабом» для европейской и азиатской торговли. В те времена перец считался одной из «натуральных валют» существующего мира. Его использовали не только как специю для приготовления или консервации пищи, но и как лекарство от болезней сердечно-сосудистой системы и желудочно-кишечного тракта. В Китае перец был столь редок, что его в буквальном смысле слова могли использовать вместо денег. Когда в 1407 году первая экспедиция Чжэн Хэ вернулась на родину, имея в трюмах тонны и тонны выменянного на фарфор и шелк перца, это стало событием общенационального масштаба. В ходе другой экспедиции (1419) корабли Чжэн Хэ достигли Адена (территория современного Йемена), города-ключа к Красному морю. Выше проходили ответвления караванных путей, и поэтому Аден считался одним из центров торговли ладаном, который в те времена ценился дороже золота. Чудодейственная смола считалась лекарством-панацеей, вдыхание дыма которого способно побороть любые заболевания. Так же стоит уточнить, что Чжэн Хэ был не только дипломатом. При необходимости его миссия из дипломатической легко превращалась в «военно-дипломатическую». Поскольку главной идеологической целью грандиозных путешествий было ввести в состояние «формального вассалитета» и обложить «символической данью» как можно больше городов и народов (послы новых территорий потом отвозились в Пекин, где щедро одаривались), то при необходимости Чжэн Хэ мог пустить в ход и находившиеся на борту оружие и солдат. Например, на Цейлоне местный правитель отказался выказать «должное уважение» императору, поэтому за оскорбление Сына Неба был взят в плен, доставлен в Китай, там же прощен и умудренным возвращен на место. Так же одной из попутных задач Чжэн Хэ было избавление района индонезийских островов от многочисленных банд пиратов. Мы и сегодня знаем, как пиратство может навредить цивилизованной торговле. Шесть веков назад ситуация ничем не отличалась от сегодняшней. Поскольку вся китайская торговля шла на Запад одним маршрутом, то обезопасить этот маршрут – было задачей номер один. Чжэн Хэ быстро с ней справился. В итоге за все время правления династии Мин (1368–1644) на территорию Китая поступило серебра и других денежных средств на 190 миллиардов долларов в современном исчислении. Но поскольку в те времена первостепенное значение имели именно символические акты, то важнее любых денег и важнее новых вассалов были доставленные ко двору императора… магические животные. Подобное «считывалось» как знак особой милости богов к царствующему дому. Небесные лошади (зебры) и небесные олени (антилопы) поражали воображение. Но важнее всего был доставленный в Пекин подарок одного из правителей Кении (и как его смогли довести живым через целый океан) – цилинь, а именно жираф. Приручение мифического существа было пиком правления императора Чжу Ди. Китай купался в доброте, благодати, радости и дарах богов. Однако символическая механика власти не отменяет ее экономического наполнения. Разорительные «большие проекты» (от завершения Великой Китайской Стены и строительства Запретного города до многочисленных и весьма затратных плаваний Чжэн Хэ) подорвали национальную экономику.

Жираф, привезенный в Китай флотом Чжэн Хэ. Иллюстрация: Shen Du, digitalarchive.npm.gov.tw

Почему мир не заговорил по-китайски?

Началась черная полоса. Боги лишили императора своей милости, символом «смены настроений» стал удар молнией, который 9 мая 1421 года поразил Запретный город. Самый большой в мире императорский дворец простоял в готовом виде всего 4 месяца и сгорел дотла. Восстановление потребовало «оптимизации бюджета», бумажные деньги обесценивались. Если раньше путешествия Чжэн Хэ шли одно за другим, так как было необходимо «охватить весь мир», то теперь между шестым (1421–1422) и седьмым плаваниями (1431–1433) образовалась лакуна длиною десять лет. В это время Чжэн Хэ был «списан на берег» и лишен командного поста в морском ведомстве. Теперь его удел – сооружение оборонительных укреплений и ремонт дворца в Нанкине. Через три года после пожара последовала и смерть императора Чжу Ди. Его наследник – император Чжу Гаочи – был изоляционистом. С большим трудом он дал разрешение на еще одно путешествие, в рамках которого одно из ответвлений флотилии Чжэн Хэ во главе с Хун Бао добралось до Мекки. Очень быстро партия «открытости миру» проиграла партии сторонников «сосредоточения Китая на себе». На почти 500 лет Поднебесная империя закрылась от мира, все карты, журналы и документация о плаваниях Чжэн Хэ были уничтожены, а флот разобран. Под страхом смертной казни впредь было запрещено строить суда с тремя и более мачтами. Индийский океан оказался брошен и очень скоро перешел под власть португальцев, ведь через 65 лет (1497) туда приплывет Васко да Гама. В эпохе Великих географических открытий наступает европейская эра. Само же имя Чжэн Хэ будет забыто, и вновь национальным героем он станет только в наши дни. Умрет великий флотоводец в 1435 году, спустя год после завершения седьмой экспедиции.

Сегодня можно задаться вопросом – почему Китай не превратился в Британскую империю, почему мир вместо английского языка не заговорил на китайском? Ведь Китай, по сути, был единственным жестко структурированным и централизованным государством Средних веков, и, как показывает опыт путешествий Чжэн Хэ, регулярное бюрократическое государство вполне могло освоить и захватить земли, лежащие по берегам целого Индийского океана. Почему этого не произошло?

Ответ прост. Китай не стал великой колониальной державой лишь потому, что не хотел этого делать. Природа власти в Поднебесной носила символический характер, и император требовал от «варваров» лишь формального «подчинения», а ответные подарки Сына Неба правителям «покоренных стран» часто по объему и стоимости в несколько раз превышали «дань», которую доставляли в Пекин. Император и так знал, что он правитель вселенной, ему не надо было это подтверждать усиленной эксплуатацией покоренных земель и народов. У Китая не было конкурентов (в отличие от множества европейских государств, каждое из которых стремилось урвать себе кусок побогаче; давайте не будем забывать, что заморские колонии были не только у Англии, Испании, Франции или Португалии, но, например, даже у маленькой Курляндии, о чем в современной Латвии время от времени вспоминают). Китай стремился к взаимовыгодной торговле и легко открывал свой рынок для иностранных товаров (для этого надо было лишь признать «формальный вассалитет» перед Пекином). Прояви уважение – и зарабатывай деньги. Именно поэтому, когда было принято решение «закрыть страну», Китай легко «ушел в себя», и никто даже не заметил его отсутствия. Европейским державам оставалось лишь «заполнить пустоту».

Список литературы: