текст
Припоминатель
Научно-фантастическая авторская проза.
Иллюстратор: Анна Рыжова
Дима спиной чувствовал неодобрительные взгляды. Коллеги в арт-кафе, как обычно, неодобрительно шушукались. Продался, мол. Но при встрече изображали радушие и щедро дарили улыбы. Потому что прекрасно понимали, от каких заказчиков приходят посыльные с пухлыми конвертами.
А, пусть говорят, что хотят! Надо же как-то сводить концы с концами. Много сейчас заработаешь банальным 4D-дизайном… Может, он впервые в жизни почувствовал себя обеспеченным и уверенным человеком.
Вот и заказчик. Без опозданий.За столик подсел угрюмый незнакомец и сказал кодовую фразу:
– Хороший художник искусством меняет жизнь.
– К вашим услугам.
Незнакомец подтолкнул конверт по столу.
Теперь – игра во встречу друзей. Улыбки. Вопросы за жизнь. И выпивка. Чтоб никто не заподозрил.
Хорошо, что вовремя додумался: богатеньким дядечкам и тетечкам нужны послушные ремесленники. Настоящий художник должен вовремя засунуть свое «я» поглубже. Чтоб не погубить произведение. После изобретения ментального синематографа появились 4D-книги. Никто с тех пор не хотел буковки разбирать и представлять истории, как в старину. Всем подавай экранные сюжеты с возможностью в любой момент нажать на паузу, перемотать, посмотреть с другого ракурса.
Конечно, он мечтал о другой судьбе. В детстве грезилось будущее, обеспеченное деньгами и славой. И что он нажил к тридцати годам? Неразвитую мускулатуру и посаженное зрение, грошовые заказы от 4D-студий… Даже когда он получил диплом по 4D-дизайну, деньги не хлынули в карманы. Слишком долго не умирала вера в сказочный успех и признание. Но кто заплатит за произведения нераскрученного художника? Вот и работаешь припоминателем – рисуешь чужие воспоминания.
Дома он принял душ, размял шею и на несколько мгновений застыл в кресле. Мягкое облако. Разомлевшее тело. На душе – легко и хорошо.
Дима закинул голубой шестиугольник в рот, и стены пошли зыбью. Действует. Расслабимся. Руки на мягких подлокотниках, дыхание ровное. Послышалась флейта – так всегда происходил переход сознания. И комната закружилась, стирая предметы, выбеливая все до светящейся пустоты. Так.
Работаем.
Женщина, убийство.
Дима залез в чужое воспоминание. Стадия привыкания завершилась, теперь он помнил себя как миллионера с причудой: иногда хотелось убивать женщин.
Вот и очередная жертва. Чужая память подсовывала нужные воспоминания. Очаровательное свидание, дорогой ресторан, лимузин, гостиница. А дальше… Ласки переросли в побои. Женщина металась по комнате, спасаясь от разъяренного зверя.
Убийца перевозбудился от вида загнанной жертвы. В ход пошла прикроватная лампа. Удар по голове, еще. Женщина завалилась на пол. А дальше… С упоением насильник срывал одежду, слушая слабые постанывания. Это заводило его. Он лег на нее…
На мгновение Дима отстранился от убийцы. Как-то не по себе стало. По гостиничному номеру прошла зябь. Да чтоб тебя! Он оказался в кресле собственной квартирки.
Придется снова входить в состояние.
Он закинул в рот еще одну таблетку нейростимулятора. Однако это риск. Как сказал приятель, когда-нибудь он навеки застрянет в собственном творении.
Итак. Волнами накатывали чужие воспоминания. Гостиница. Погром в номере. Изнасилование. Женщина всхлипывает и забивается в угол, когда заказчик слезает с нее. Он затягивается сигареткой. С наслаждением выпускает дымные кольца.
И достает нож. Поигрывает лезвием, чтоб жертва заметила.
Затем делает легкий надрез на ноге женщины.
Жертва начинает умолять отпустить ее. И маньяк медленно, с наслаждением, режет ее.
Меняем подробности…
Дима сосредоточился. Убийство надо изменить на самооборону. Она провоцирует преступника, кидает в него прикроватной лампой. После этого достает нож. И… Он теряется. В суматохе бегает о комнате. Женщина бросается на него, сбивает с ног. Но теряет нож. И начинает душить. Он хрипит. Лихорадочно рыскает по полу руками, находит нож. Режет по ноге и в состоянии аффекта беспорядочно наносит удары.
Неплохо.
Он прокрутил запись.
Осталось наложить звуки комнаты и соседей.
Все.
За искусственные воспоминания готовы платить огромные деньги. Если судьи клюнут. С тех пор как судмедэкспертиза шагнула далеко вперед, к доказательствам можно привлекать воспоминания. Ментальная диагностика котировалась как видеозапись.
Пространство стянулось в параллелепипед собственной комнаты, проступили обои. Предметы материализовывались. Свет, лампы, мебель. Окна пробились на улицу. Донесся шум соседней квартиры.
Дима заархивировал отредактированные воспоминания. Сбросил на карту памяти.
Дальше – бутылка коньяка. Алкоголь забивал ментальные каналы, окончательно возвращая в действительность. Мир стал уверенным и крепким. Лучше просто отключиться, чем упиваться убийством и изнасилованием. И ужасаться от того, что не понимаешь, кто ты – маньяк или художник…
***
Дима не просыхал уже неделю – а личности не выветривались из памяти. Этот стон вожделения… И предсмертный вопль женщины. Припоминатель громко поставил пустой стакан на стойку. Бармен больше не спрашивал, повторить или нет, – за неделю успел выучить предпочтения клиента. Пена потекла по запотелому стеклу. Художник взял стакан. Подул на пиво.
– Хороший художник искусством меняет жизнь, – послышалось сбоку.
Дима поперхнулся. Обернулся. Тот самый угрюмый посыльный по делу о богаче-убийце.
Собеседник положил рядом с бокалом пива бумажку.
От количества ноликов перехватило дыхание.
– Срочный заказ. Сложный. Но предупреждаю: если беретесь, отказаться уже нельзя.
– А если…
– Бах! – Незнакомец изобразил выстрел из указательного пальца. И расхохотался. – Никаких если. Да или нет.
Что это может быть? Что еще натворил тот самый насильник и убийца? По-хорошему надо бы сказать «нет». Но сумма была так заманчива… Этих денег хватило бы на… Да на всю жизнь! На восхваление прессой и искусствоведами, на достойную старость родителей…
С задатком за пазухой Дима поспешил домой.
Внутри пластикового конверта кроме денег оказались задание и таблетки. Синенькие пуговички. Та-ак. Это нейростимуляторы для отчуждения своих воспоминаний. Зачем? Нужно смотреть задание. Он развернул бумажку. Какой-то адрес туристического агентства и… Можно перевести дух – никакого криминала. Просто нарисовать заново день жизни.
***
В размеренной жизни швейцарского городка, казалось, само время сгущалось в патоку. И портер здесь тягучий и сладкий. Дима сделал хороший глоток пива на террасе и нехотя сощурился. Блики солнца на брусчатке лениво слепили глаза. И ни следа беспокойства, ни намека на заботы. Это состояние надо усилить при подготовке воспоминаний. Глубокий вдох – и воздух Европы наполняет славянскую грудь.
А ведь еще с утра он смотрел в окно на суету в фабричном смоге осенней России. Самолет – и вот он в уличном кафе Швейцарии. Маме наврал, что летит на выставку. Почти наврал. Здесь действительно проходила встреча с известным 4D-художником. Даже приглашение на мастер-класс имеется.
Воссоздать день… Да, это не подштриховать чужие воспоминания, где-то сгустить краски, где-то размыть восприятие. Цвет брусчатки, блики солнца на циферблате. Сколько стрелок на настенных часах? Слишком много деталей. Тут любой судмедэксперт разглядит фальшивку. Выход – пережить эти мгновения самому. А потом – выдать за чужие воспоминания. Точнее – уже сразу надо получать впечатления, представляя себя другим человеком. Поэтому за одно утро у него оказались виза, билеты и бронь в гостинице.
Еще глоток темного напитка. Хорошее разливное пиво, когда еще выпадет удача посмаковать портер? Хотя… денег хватит на все. Даже если не получится раскрутиться. Надо потом обязательно заглянуть в этот удивительный уголок отрешенности и спокойствия.
Но пока друзья заказчика – это друзья Димы. По-другому думать нельзя. Задача – ни на секунду не забывать, что это не ты сидишь на террасе, а он, заказчик. Это не ты, а он смотрит твоими глазами, разговаривает твоим голосом. Это он живет тобой.
– Расслабься, – это говорит в ночном клубе лучший друг заказчика.
Дальше – много выпивки и секса. И ужасное похмелье с утра. В голове витают обрывки веселого гомона, стонущее голое женское тело, блеск вин в дорогих бокалах… Кружится голова. Надо приходить в себя. И жить дальше за другого.
Персонаж-заказчик – властный собственник. Он привык брать. Он любит свои желания и ценит пристрастия. Входя в образ, Дима онемел от восторга. По сценарию предполагался секс.
Роскошная женщина раздевалась и пластично изгибалась. А потом Дима наслаждался ее телом в гостинице, в большой кровати, на мягком матраце. И чувствовал, как подступает сладкое томление, перерастает в наслаждение. Она кричала. Он тоже…
Дни плавно перекатывались, как волны на лазурном берегу, сливались в одно приключение. Наконец, впечатлений набралось достаточно, чтобы сложить мозаику того самого дня.
Поэтому самолет унес художника домой. И начался монтаж воспоминаний. Глотаешь таблетки отчуждения – и вырываешь из себя куски памяти. Одно дело – редактировать чужие впечатления и воспоминания, другое – уничтожать свою личность из памяти прожитого.
Дима не учел, что день придется прожить и за друзей заказчика, и за любовниц. Как уложиться в срок? Впрочем, размер вознаграждения серьезно мотивировал работать до изнеможения. Больше не существовало дней и ночей. Только обратный отчет до конца срока исполнения. События выпадали из жизни. Он не помнил, чем занимался вчера в промежутках между работой, что происходило сегодня до того, как очнулся у открытого настежь окна.
Дима вспомнил себя, когда с удовольствием затянулся сигаретой, выпустил кольцо дыма и… закашлялся. Тупо посмотрел на сигарету между пальцев. Ведь это привычка заказчика! Нащупал в кармане пачку. Когда купил?
Он потушил окурок об косяк, захлопнул окно. На кровати вытряхнул сигареты из пачки. Не хватает… трех!
Что еще происходит с ним на автомате? И какое сейчас время суток? День? Ночь?
Он посмотрел на часы. Точнее – на запястье, где должен быть швейцарский хронометр… И вспомнил, что нет у него «котлов».
Дальше – снова провал. Очнулся в подпольном казино за игрой в однорукого бандита. Блеск огней, звон выигрыша в лотке и счастье. Каждая лампочка будто светилась радостью. Его радостью. Нет. Радостью заказчика. Откуда он знает о существовании казино?
Дима пытался отстраниться от чужой жизни, но не смог вспомнить, как звучит внутренний голос. Который из внутренней многоголосицы – собственный? В любом случае надо выметаться отсюда!
Сегодня – никакой работы. Иначе… страшно подумать, до чего можно себя довести. Не по себе просто ложиться спать, ведь не угадаешь, кем проснешься. Конечно, можно было обратиться к детским воспоминаниям, чтоб вспомнить себя. Но кому из личностей принадлежит это детство? Ему? Или заказчику? Или… Ну точно не женщине. Хотя… Нет. Точно нет.
Когда Дима собрал день чужой жизни, внутри его личности равноправно жило много людей. И случались ужасные моменты забытья, когда Дима не мог отличить, кто из них – он. Пришлось закодировать ум. Задать условную реакцию. При мысли «художник» должна вспоминаться собственная личность. Этот код – единственная ниточка к себе. Ниточка, которая удерживает «я».
Но ничего, это поправимо. Весточка заказчику отправлена, можно наслаждаться бездельем. Ведь и раньше приходилось глушить воспоминания. Правда, они были чужими. А сейчас… свои или чужие?
От размышлений Диму отвлек скрежет в замке. Кто-то открыл входную дверь отмычкой.
Художник вскочил с места, пошарил глазами по комнате. Ничего колющего-режущего.
В комнату ввалились два качка и повалили его на кровать.
– Только без шума, – послышался голос из коридора.
– Берите, что хотите, только не… – Дима замолчал от удивления, потому что из темноты коридора вышел заказчик.
– Жаль, очень жаль, что ты засветился на преступлении.
– Вы… – Дима сел на кровати. – Вы что-то путаете. Какое преступление? Я – художник.
– Ты же сохранил воспоминания о подделке по делу о изнасиловании и убийстве. А мне не нужен свидетель. Поэтому нужно убрать тебя.
– Но вы же сделали новый заказ!
– Задание воссоздать день… должно было свести тебя с ума. Но ты справился. Отдаю должное, художник ты отличный. Кстати, как тебе мой подарок?
Дима с недоумением посмотрел на заказчика.
– Я подарил тебе кусочек настоящей жизни, – пояснил богач. – Ты наслаждался дорогим вином, женщинами, не спеша проводил вечер в Швейцарии.
– Я… меня… убьют?
– В каком-то смысле – да. Я уважаю талант. Поэтому – все в твоих руках. Сможешь создать свою личность заново?
Ему закатали локоть и вкололи что-то.
– Здесь – пятикратная доза отчуждения. Попрощайся с собой. Скоро подействует, и ты забудешь всю свою жизнь.
– Но… за что? Я не обманывал вас. Я…
– Зачем рисковать? Ты лучше наслаждайся последними мгновениями личности. И… без глупостей, – сказал заказчик, увидев, что Дима бросил взгляд на телефон. – Телу ничего не угрожает. Я только подожду, пока ты исчезнешь.
Личности внутри Димы замолкли. Остались только отголоски событий и эмоций. Только мгновения чужих жизней. Непонятно, реально существуют все эти воспоминания, или только в воображении? Лица, улыбки, день, ночь, отдых, работа… Мир рассыпался.
Забыться – единственный шанс выжить. И Дима шагнул в пустоту.
***
Он не помнил, кто он.
Полная амнезия – сказал врач.
Есть зацепка из прошлого – нравится рисовать… Но при мысли, как у него это получается, впечатления устремляются в детство и не встречают никаких воспоминаний. Тут же вспыхивает ярость. Начинает пульсировать боль. Наступает бессилие пустоты…
Бывает – навещают пожилые люди. Мужчина и женщина. И с ними связано что-то хорошее в прошлом. То ли они родители, то ли персонажи любимого фильма.
Пожилая женщина обычно произносит имя:
– Дима…
И становится тепло на душе.
– Мама, – будто сами произносят губы.
В этот момент в глазах женщины оживает надежда.
Воспоминание вот-вот прорвется сквозь хаос бессвязных отголосков прошлого. Нужно сосредоточиться и больше ни о чем не думать, чтобы вспомнить себя.
Читать эту статью в онлайн версии журнала "ММ": //21mm.ru/arkhiv/reader/?journal=325#106
Общество
Михаил Загирняк
Машины и Механизмы
Всего 0 комментариев
Шут при дворе короля. Часть третья
Шут при дворе короля. Часть первая
Вита 
