Три родины Алексея Бродовича

Популярность этого человека далека от узнаваемости звезд первой величины – его известность выражается в богатом наследии. Все без исключения современные фотографы и издатели массово пользуются его идеями и приемами, порой не зная, кому принадлежит авторство. С русской душой, европейским мышлением и американской мечтой Алексей Бродович изменил подход к рекламе, единолично сформировав современный облик целого направления.

5092 0 0

отправить по e-mail

Бродович жил по принципу: «Сегодня – деятельность. Завтра – вызов». Закоренелый враг стереотипов, он описал свое творчество новым термином – графический журнализм. Его с полным правом можно считать основоположником глянца, патриархом лайфстайла, отцом журнальной рекламы, первопроходцем в шрифтовой графике и родоначальником дизайн-периодики. А деятельность его предопределила, как пишут в романах, сама судьба.

Россия

Алексей Бродович появился на свет 1 мая 1898 года в белорусской деревне Оголичи Минской губернии. Его отец был дворянином и имел профессию врача-психиатра, а мать занималась живописью, обладая незаурядным художественным даром. Во время русско-японской войны Чеслав Бродович получил работу в московском госпитале для японских военнопленных, и вся семья переехала в столицу. Родители прочили сыну образование в Императорской академии художеств. Первой ступенькой к этой цели было Санкт-Петербургское Тенишевское училище, куда Алексей поступил в 1914 году.

На время юности нашего героя пришелся расцвет Серебряного века. В эпоху всеобщего интереса к искусству Тенишевское училище было интеллектуальным центром культурной жизни: здесь читались публичные лекции, давались концерты. Это учебное заведение окончил Иосиф Мандельштам, позднее здесь творил Мейерхольд, выступали Блок, Маяковский, Есенин, Гумилев, Ахматова… Одновременно с Бродовичем учиться здесь начал Владимир Набоков. Основателем училища был крупный российский промышленник, предприниматель и увлеченный просветитель князь Вячеслав Николаевич Тенишев – именно ему было доверено представлять Россию на Всемирной Парижской выставке 1900 года.

Несмотря на атмосферу, благоприятную для развития художественного таланта, мятежная душа Алексея Бродовича требовала подвигов, и он с упрямой периодичностью сбегал на фронт, мечтая стать героем. Когда отцу, служившему в руководстве Красного Креста, надоело возвращать беглеца, сын был «выслан» в элитное учебное заведение – Пажеский корпус Его Императорского Величества (в чьих стенах когда-то зародилось движение декабристов, а потом самоорганизовался центр подготовки левоэсеровского мятежа).

Окончив корпус в 1917 году в звании капитана, Алексей Бродович вступил в белую Добровольческую армию, горя желанием воевать «За Веру, за Царя, за Отечество», и вскоре попал в Ахтырский 12-й гусарский полк генерала Дениса Давыдова, где был тяжело ранен в сражениях с большевиками в Одессе. Восемь месяцев в госпитале Кисловодска охладили его боевой пыл, а встреча будущей жены Нины поставила окончательную точку на военной карьере.

В 1918 году, спасаясь от наступления Красной Армии, чета Бродовичей отправилась в Константинополь. Родительские надежды на художественное будущее, как и мечты о ратных доблестях, остались далеко позади, но Алексей предвкушал кардинальные изменения в карьере, готовый к любым перевоплощениям.

Франция

Во времена Années folles – «сумасшедших двадцатых» – французская столица была настоящей меккой для людей искусства всех направлений. В 1920 году приют на Монпарнасе нашла и молодая семья Бродовичей. Начав с посещения «Свободной Академии» Марии Васильевой, Бродович вернулся к той деятельности, о которой когда-то говорили его родители. Ему удалось устроиться декоратором в антрепризу «Русский балет Дягилева», где он с одинаковым старанием красил декорации и рисовал афиши, оформлял частные интерьеры и фотографировал, иллюстрировал брошюры и придумывал рекламные плакаты. Алексей научился работать с ювелирными изделиями и поделками из фарфора, стекла и текстиля. Не имея собственного стиля, он успешно подражал модным мастерам сюрреализма, фовизма, кубизма, футуризма, конструктивизма, а круг его знакомых расширился легендарными личностями – такими как Матисс, Кокто или Шагал.

В 1922 году, вступив в Общество независимых художников, Бродович начал сотрудничать с журналами об искусстве и графике. Поверить в свои силы ему помогла победа в конкурсе «Лучший дизайн афиши благотворительного бала Le Bal Banal», устроенном Союзом русских художников в Париже. Еще бы – его поверженным соперником стал сам Пабло Пикассо! До этого знакового события творческие эксперименты независимого дизайнера по фамилии Бродович были похожи на хаотичные движения человека, пробирающегося в темноте, но после заслуженного триумфа жизненная цель обозначилась ясно и отчетливо. В этом же 1924 году у Нины и Алексея родился сын Никита.

После смелой росписи известного ресторана «Прюнье» возле Триумфальной арки о неординарной личности Бродовича заговорили французы. Его технические приемы выходили за рамки общепринятых норм: для создания своих рисунков он нередко выбирал инструменты, для художников не предназначенные, – например, зубоврачебные боры, стальные иглы или пескоструйные аппараты. Но пять золотых и серебряных медалей за оформление интерьеров модных магазинов (в рамках Парижской декоративной выставки 1925 года) укрепили его репутацию и принесли новые заказы.

Сотрудничество с серьезным рекламным агентством Maximilien Vox в 1926–1927 годах вылилось в разработку рекламных концепций для магазинов Le Bon Marche (первый в Европе универсальный магазин), Le Printemps (самый большой универсам Парижа) и бренда Martini. Еще через год Бродовича пригласили на должность художественного директора студии Athélia. Параллельно он открыл собственное дизайнерское агентство L’Atelier A. B. и почти сразу же провел выставку офортов, ксилографий и литографий в галерее J. Povolotzky (причем особое внимание среди его работ привлекали иллюстрации к литературным произведениям Пушкина и Достоевского).

С 1929 года Бродович был постоянным участником авангардистской ассоциации деятелей искусств «Круг и квадрат». Его имя замелькало в иностранной прессе, и в 1930 году он получил предложение от Пенсильванской школы промышленного дизайна возглавить отделение искусства рекламы в художественном колледже при музее в Филадельфии.

США

Покорение Америки началось с Филадельфийского художественного колледжа и продолжилось преподаванием в Новой школе социологических исследований в Нью-Йорке, в Йельской школе дизайна, в Американском институте графического искусства. Надо сказать, в 30-е годы преподавание таких предметов, как «реклама» и «фотография», было рискованным шагом, поскольку эти виды деятельности не считались профессиональными. Но Алексея Бродовича препятствия не испугали, а преподавание он совмещал с дизайнерскими проектами, выступая в качестве свободного художника. В 1932 году Бродович был одним из создателей Ассоциации художников инженерного дизайна, а через год организовал «Лабораторию дизайна» – первую профессиональную американскую школу дизайна и фотографии.

Открыв в себе преподавательские способности, Бродович считал своей высшей миссией «раздуть искру» в каждом студенте, заразить своей любовью к авангардному эксперименту, воспитать не только вкус, но и индивидуальность, внушить смелость иметь свою точку зрения. Утверждая, что фотография является высшей чувствительностью глаза, он старался развить внимательность к деталям. Заявляя, что фотограф должен обладать умением фокусника и знаниями психолога, призывал к каждодневному рутинному труду и учил гибкости – ведь мир меняется каждую секунду, и то, что было правильным решением вчера, завтра может оказаться ошибочным.

К понятному благоговению студентов Бродович относился достаточно легко, называя себя всего лишь «открывалкой» вверенных ему талантов: не имея готовых формул, он честно предупреждал, что ничего никому не преподает, а только «размораживает» души своих слушателей.

На эстетических концепциях Бродовича выросло целое поколение дизайнеров, фотографов и рекламщиков. Ученики Бродовича – знаменитый фотограф Ричард Аведон, бессменный фотограф Vogue Ирвин Пенн, Лиллиан Бассман, снимающая в стиле абстрактного экспрессионизма, обладательница Премии Роберта Льюиса Диана Арбус, сюрреалист Гишард Горовиц, самый плодотворный английский фотограф Билл Брандт, парижский фоторепортер Жильбер Брассай, мастер реалистичной фотографии Анри Картье-Брессон, фотохудожник-гуманист Робер Дуано, один из авторитетнейших фотографов XX века Роберт Франк и многие-многие другие.

В 1934 году Алексея Бродовича пригласили на должность арт-директора в первый американский журнал о моде Harper’s Bazaar. Основанный в 1867 году, этот журнал изначально был задуман как издание для домохозяек, но потом сменил вектор, став глашатаем мира высокой моды. Главный редактор Кармел Сноу хотела, чтобы Harper’s Bazaar пережил вторую молодость, и наделила Бродовича неограниченной властью. Тот со своей обычной страстью и горячностью приступил к перестройке: заменил старейшего иллюстратора Эрте на дизайнера шрифтов Адольфа Кассандра, нанял штатного фотографа Ман Рэя и привлек к сотрудничеству с журналом представителей сюрреализма: Сальвадора Дали, Жоана Миро-и-Ферра, Марка Шагала, Рауля Дюфи, Жана Кокто. Фраза «Ettonez moi!» («Удиви меня!»), услышанная Алексеем от блистательного Дягилева, потеряла мягкость парижского прононса и приобрела американскую напористость. Ошеломленные читатели замерли в ожидании, что же будет дальше…

Почти 30 лет в Harper’s Bazaar промелькнули как один день. За эти годы дизайнерский стиль Бродовича стал узнаваемым. Он придумал оригинальное расположение колонок текста – строчки расходились лучами, обтекали фигурные формы, спускались лесенками, прыгали каскадами. Он первым в журнальной практике применил для заголовков леттеринг – рисование словами. Он заменил иллюстрации фотоколлажами и высвободил на страницах белое пространство, которое стали называть «воздухом».

Пытаясь воздействовать на подсознание, Бродович стал размещать расфокусированные фотографии. Его любимым французским глаголом был «irriter», что означало «злить, сердить, раздражать». Он помещал на своих обложках символы в виде спадающей туфельки или яростно скомканной перчатки. Вещи красноречиво рассказывали об эмоциях их обладателей – это многих раздражало, некоторых сердило, но запоминалось абсолютно всем.

Алексей Бродович не просто выпускал журнал – он менял мир. Он совершил настоящий прорыв в представлениях о журнальном макете. Тактика визуального шока вынуждала его действовать решительно, а порой и жестоко: ради идеи задуманного макета от фотографии безжалостно отрезалось все, что считалось лишним. Перед ножницами Бродовича работы штатных фотографов были равны шедеврам авторитетных мастеров.

Кроме деятельности в Harper’s Bazaar, Алексей Бродович увлекался многими проектами. Он создавал афиши для американского Министерства финансов, Информационной службы США и Общества Красного Креста. В конце 30-х – начале 40-х он был художественным директором премиальной сети магазинов Saks Fifth Avenue. В 1945 году на основе своих снимков парижского периода Бродович выпустил сенсационный альбом «Балет», мастерски передающий трепетную динамику театральных подмостков. С 1949 года он издавал собственный журнал «Портфолио», статьи которого претендовали на глубокие исследования в мире современной графики.

Провокатор и идеолог авангарда, Алексей Бродович всегда старался остаться «за кадром». Ему это удалось, ведь фамилию пионера графического дизайна сегодня знают немногие. Создав прообраз современного глянцевого журнала, перекинув мостик из века модернизма в мир современного искусства, он умудрился спрятать свою личность под коллажем из пестрых обрывочных образов. Имея три родины, Алексей Бродович был человеком с мятежным русским сердцем, французским чувством прекрасного и американским стремлением к свободе.

Наш журнал ММ Поддержать ММ

Личность

Ольга Спасская

Машины и Механизмы