Кавалерист? Девица!

1806 год был для России тревожным: ее пределам угрожал разбивший Пруссию Наполеон. Александр I объявил о создании милиции – народного ополчения, общество испытывало патриотический подъем. Надежда Дурова не осталась в стороне. 7 сентября 1806 года, переодевшись в мужской костюм, она со своим конем Алкидом тайком покинула родительский дом и под видом молодого дворянина, ушедшего в армию вопреки родительской воле, завербовалась в Коннопольский уланский полк в Гродно под именем Александра Соколова. 

«Александр Соколов» неоднократно отличился в кампании 1807 года (хотя иногда за излишнюю безрассудную храбрость получал взыскания от командования), а в одном из боев даже спас жизнь офицеру. После похода Надежда в покаянном письме отцу просила простить ее и разрешить служить дальше. Однако Андрей Васильевич написал прошение на Высочайшее имя с просьбой найти дочь и вернуть домой. Дурову со специальным курьером доставили в Петербург, где ее принял император. Тронутый патриотическим порывом молодой женщины, государь разрешил ей остаться в армии под именем Александра Андреевича Александрова и перевел ее корнетом в Мариупольский гусарский полк. А за спасение офицера пожаловал Знак отличия Военного ордена, известный позднее как Георгиевский крест.

Более трех лет Дурова прослужила в гусарах. Но случилось непредвиденное: в нее влюбилась дочь командира полка! И «корнет Александров» вынужден был перевестись в Литовский уланский полк. Именно в рядах Литовских улан Дурова, уже командуя эскадроном, сражалась в Отечественную войну 1812 года. В Бородинском сражении она получила контузию ядром в ногу, но осталась в строю до конца, а через два дня, отлежавшись в обозе, вернулась в эскадрон. Узнав, что в русской армии служит такой неординарный офицер, Наполеон воскликнул: «Удивительная страна! Здесь даже женщины воюют!».

Вскоре Дурова была рекомендована на должность адъютанта к генерал-фельдмаршалу Михаилу Кутузову. Впрочем, при Светлейшем князе Надежда Андреевна прослужила недолго: контузия давала о себе знать – и в декабре 1812 года Дурова взяла отпуск для излечения. Весной она вернулась в полк и приняла участие в Заграничном походе 1813–1814 годов. Как и прежде, она бесстрашно ходила в атаки и пользовалась в полку огромным уважением. И лишь одно смущало «Александрова» – отсутствие усов, которые «никак не хотели расти», что было предметом постоянных подтруниваний сослуживцев…

В 1816 году Дурова по просьбе престарелого отца вышла в отставку в чине штабс-ротмистра и поселилась в Сарапуле, где тот занимал должность городничего. Затем несколько лет жизни в Петербурге, на Украине, после – переезд к брату в Елабугу. В отставке Надежда Андреевна осталась той же, что и в армии – с коротко остриженными волосами, в уланском мундире, говорящей со всеми от мужского имени. Она не терпела даже, когда сын обращался к ней «мама».

Всю жизнь Дурова вела дневники. В Елабуге, перебирая их, она решила написать свою автобиографию, и тут ей помог брат, Василий Андреевич, лично знакомый с Пушкиным: по его рекомендации Дурова отправила свои записки поэту. Пушкин пришел в восторг и взялся за их издание. После книги «Кавалерист-девица. Происшествие в России» в свет вышли четыре тома лирических повестей и рассказов Надежды Дуровой, среди которых «Павильон», «Серный ключ», «Игра судьбы, или Противозаконная любовь».

Много лет Дурова безвыездно прожила в Елабуге, где бескорыстно помогала всем, кто к ней обращался, а свой дом превратила в приют для брошенных и больных животных. Ныне в городе существует дом-музей ее имени. 

Умерла Надежда Андреевна 2 апреля 1866 года. Отпевать себя завещала как «воина Александра», но священник на это не решился и отпел ее как «рабу божию Надежду». Похоронили же Надежду Дурову с воинскими почестями, как офицера-кавалериста.

Надежда Дурова была не только сильной, но и разносторонней личностью 

Своя кавалерист-девица (тоже, кстати, оставившая мемуары) была и в Наполеоновской армии. Она никогда не скрывала своего пола, но все равно служила под боевым именем – Сан-Жен (sans-gene – «бесцеремонность»). Звали ее Тереза Фигёр (1774–1861). В 19 лет она поступила на службу канониром (солдатом артиллерии) в войска роялистов, в роту своего дяди. Попав в плен к республиканцам, Тереза была вынуждена делать выбор между гильотиной и службой Французской Республике. Она вступила в так называемый Аллоброжский легион и стала конным егерем. Вскоре «малышка Сан-Жен» проявила себя при осаде Тулона, под огнем доставив патроны на редут Де-Мулен. Там же, под Тулоном, Тереза была в первый раз ранена. Храбрость девушки довольно быстро сделала ее известной: она познакомилась со многими офицерами и генералами – Карто, Дюгомье, Ноге, Сенармоном, Жюно, Ланном, Бернадоттом – и, конечно, с молодым Наполеоном Бонапартом! Который (хотя их знакомство и началось ссорой) впоследствии о ней не забыл. Когда в 1794 году Комитет общественного спасения принял решение об удалении из армии женщин-солдат, для «драгуна Сан-Жен» было сделано исключение. 

В очередной раз Тереза отличилась, когда одной из первых ворвалась в крепость Фигюйер, а потом захватила в плен двух австрийцев, за что получила в награду от генерала Ожеро пистолет. Затем вывезла с поля боя тяжело раненного генерала Ноге, спасла нескольких тонущих в реке солдат… Дальше было сражение при Лоди, а потом – у Савильяно, где Тереза, снова раненная, попала в австрийский плен. Впрочем, благодаря заступничеству австрийского эрцгерцога Карла и принца де Линя, три недели спустя она была освобождена. 

История Надежды Дуровой до сих пор вдохновляет многих 

Залечив раны, мадемуазель Сан-Жен поступила в 9-й драгунский полк, расквартированный в Париже. Благодаря командиру, полковнику Орасу-Франсуа Себастиани (будущему маршалу Империи), она была вновь представлена Первому консулу Бонапарту и даже назначена камеристкой к его супруге Жозефине. Но беззаботной жизни в замке Сен-Клу не вынесла: не прошло и двух недель, как она тайком вернулась в свой полк. С ним драгун Сан-Жен сражалась под Ульмом, Аустерлицем, Иеной. В 1806 году, после Иены, Тереза получила тяжелую травму ноги, упав с коня. Почти полтора года она лечилась, а потом вернулась на службу, на сей раз уже в Испанию, где 15-й драгунский полк нес гарнизонную службу в Бургосе. Французские войска в городах фактически были блокированы испанскими партизанами – гверильясами, чья ненависть к захватчикам была безграничной: пленных не брали почти никогда…

Тереза трудилась в полковом госпитале, стремясь всеми силами облегчить страдания раненых. Много добра она сделала и для пленных испанцев и жителей Бургоса. Однажды в окрестностях города ее схватили гверильясы Херонимо Мерино, местного священника, отряд которого наводил ужас на французов. Вот тут и вернулось драгуну Сан-Жен добро, сделанное для испанцев. Девушку-солдата узнали многие партизаны, чьих родственников она буквально спасла от голодной смерти. Ее не тронули, а передали англичанам, воевавшим с французами на стороне испанцев. Те отправили Терезу в Лиссабон, а оттуда, вместе с другими пленными, – в Великобританию. На родину Тереза вернулась только весной 1814 года – и в армии больше не служила: открыла в Париже небольшой ресторан и вышла замуж за вахмистра Клемана Сюттера, которого любила с детства. Через 11 лет она овдовела. В 1842 году в Париже вышли «Мемуары о кампаниях мадемуазель Терезы Фигёр, а ныне вдовы Сюттер, бывшего драгуна 15-го и 9-го полков», записанные по рассказам Терезы Сен-Жермен Ледюком. Скончалась Сан-Жен 4 января 1861 года в приюте Пти-Менаж в Париже, одинокая и всеми забытая…

Отметим, что доблестно сражались под знаменами Наполеона и другие женщины: Мари-Анжелика-Жозефина Дюшмэн, Мари Шеллинк, Виржини Гекьер, Анжелика Брюлон. Все они служили в пехоте. А на другой стороне отпор им в тех же кампаниях давали 22 уроженки Пруссии.

Судьба самой известной из них – прусской женщины-улана Луизы Графемус Кессених (1786–1852) оказалась связанной с Россией. 

Луиза родилась в прусском Ганау, в еврейской семье. При рождении она носила имя Эстер Мануэ, а когда в 19 лет приняла христианство, ее нарекли Луизой. Она получила прекрасное домашнее воспитание, вышла замуж за ювелирного подмастерья по фамилии Графемус, родила дочь и сына. В 1809 году ее муж, не желающий мириться с засильем французских оккупантов, уехал в Россию, где вступил в один из уланских полков, чтобы сражаться против захватчиков, хотя тогда речи о русско-французской войне не шло. Когда в начале 1813 года русская армия вступила на территорию Пруссии, Луиза Графемус, скрыв свой пол, поступила добровольцем во 2-й Кенигсбергский ополченский уланский полк. Два желания двигали женщиной: найти мужа и участвовать в освобождении родины от врага.

Как следует из документов, Луиза приняла участие в кампаниях 1813–1815 годов, в сражении при Бауцене была ранена в шею, при Ганау – в ногу, но свой полк не оставила. В марте 1814 года она вступила в Париж и встретилась там с мужем, русским уланским вахмистром! Но на следующий же день супруг Луизы был убит… А она продолжала нести службу. В июне 1815 года в сражении при Ватерлоо, уже будучи вахмистром и кавалером Железного Креста и Военной медали, Луиза потеряла правую руку. После войны она получила право на военную пенсию как участница боевых действий. Но нищенские два талера в месяц ее не устраивали. Узнав, что в России она может получать пенсию за погибшего мужа, Графемус весной 1817 года уехала в Петербург. По прошению на имя Александра I ей действительно была пожалована пенсия как вдове русского унтер-офицера. В Петербурге Луиза вышла замуж за переплетчика Иоганна Кессениха, они переехали в Ригу, затем в Митаву, в Вильно. Луиза родила еще двоих сыновей и дочь. 

В конце 1830-х, когда семья Кессених вернулась в Петербург, Луиза стала содержательницей знаменитого трактира «Красный кабачок» на Петергофской дороге, а также танцевального класса, который размещался в доме Тарасова, у Измайловского моста (современный адрес – 1-я Красноармейская улица, дом 9). В 1840-х годах танцкласс Кессених был весьма популярен у разночинной петербургской публики. Здесь бывали Некрасов, Салтыков-Щедрин, Григорович, Достоевский – благодаря этим людям танцкласс вошел в русскую литературу. 

Скончалась Луиза Графемус-Кессених 30 октября 1852 года, погребена на лютеранском Волковом кладбище Санкт-Петербурга. А род Кессенихов в Северной столице продолжается до сих пор. Самая известная его представительница – замечательная актриса Татьяна Львовна Пилецкая, немало сделавшая для сохранения памяти о своей героической прапрабабке. 

Тереза Фигер

Но это уже другая история.