Тело версии 2.0

Биохакинг объединяет множество направлений, которые сильно отличаются друг от друга. Одни предлагают правильно питаться, лучше спать, заниматься спортом – конечно, в индивидуальном порядке, но это все тот же ЗОЖ, только под новым модным названием, которое проще продавать. Другие проводят опыты на себе любимом, как директор компании Ascendance Biomedical Аарон Трейвик: он вколол себе непроверенный препарат от герпеса прямо на конференции по биохакингу в Остине в феврале 2018 года. Он это пережил – правда, в мае 2018-го его нашли утонувшим в бассейне. Третьи уже меньше ориентируются на прибыль – так называемые последователи DIY-biology (do-it-yourself), условно гаражной биолаборатории. Правда, «гараж» здесь – скорее метафора, чем настоящий гараж, как у Возняка и Джобса. У биологов-энтузиастов есть вполне «взрослое» оборудование и хорошие условия, а не «очумелые ручки». Такие люди проводят опыты, разбирают лабораторные устройства и изучают исходные коды их программного обеспечения, чтобы понять, как они работают и можно ли их улучшить. Они установили для себя одно главное ограничение: с патогенами работать нельзя. Если вы связались с патогенами, то вы уже не DIY-biologist, а DIY-terrorist, как сказала на лекции TED Элен Йоргенсен, основатель лаборатории в Бруклине. И, наконец, самые странные и самые безумные из всех биохакеров – гриндеры: люди, которые вживляют себе чипы, сенсоры, датчики, магниты и даже компасы. Они готовы заменить хрупкие биологические детали организма на вечные и более продвинутые – кибернетические. 

Чаще всего люди нуждаются в протезировании, когда теряют часть тела из-за несчастного случая или вследствие врожденного порока. Например, паралимпиец Оскар Писториус, который бегал с протезами обеих ног, и еще сотни людей с протезами рук и кистей. Вряд ли это был их добровольный выбор – отказаться от родных рук и ног в пользу искусственных. Однако… Оскар бегал быстрее человека с обычными ногами, а бионическая рука имеет хватку в разы сильнее человеческой и к тому же не чувствительна к температурам, пока условия эксплуатации соответствуют правилам. Конечно, биохакеры не ампутируют себе конечности – пока они довольствуются относительно простыми модификациями. 

Можно вживить себе в руку RFID-датчик (Radio Frequency IDentification), чтобы запрограммировать его под разную мелочь, например, ключ от домофона. Так поступил Мяу-Лудо Диско Гамма Мяу-Мау из Австралии – он вживил себе в руку проездной и больше не боится, что его украдут. Маленький датчик от North Sense позволит вам безошибочно ориентироваться – вживленный в грудь, он вибрирует, когда вы поворачиваетесь на север. Еще одно популярное направление – биомагниты. Под кожу на пальцах вживляют небольшие магниты, с помощью которых можно почувствовать магнитное поле: имплант начнет вибрировать, взаимодействовать с девайсами, прошедшими специальную модификацию с добавлением магниточувствительных органов управления. Или можно просто держать гвозди во время ремонта. Многие об этом только и мечтают. 

Но это все игра по-мелкому. Более серьезные исследования, например, в компании Second Sight, позволяют частично восстановить зрение слепого человека. Пока это довольно громоздкая система из искусственной сетчатки и внешней камеры, установленной на очках, но, тем не менее, прогресс значительный. А канадский режиссер Роб Спенс вообще имплантировал себе камеру вместо потерянного в перестрелке глаза. Правда, у имплантатов есть один минус: взаимодействие с мозгом или отсутствует вовсе, или очень ограничено. Именно с мозгом связаны трудности, которые перешагнуть пока не удается. 

Человеческий мозг – вершина эволюции. Он настолько сложен и многофункционален, что существует теория, которой придерживается, например, психофизиолог Александр Каплан: эволюционировать человеку больше некуда, процесс эволюции подразумевает изменения под условия окружающей среды, а мы уже давно меняем среду под себя. Некоторые нюансы функционирования мозга до сих пор не ясны: одни люди переносят сквозное проникновение балки через череп, как американский строитель Финеас Гейдж в 1848 году, а другие получают афазию, то есть нарушение уже сформировавшейся речи, при неудачном падении, и восстановиться не удается. Мы можем заменить практически любую часть организма – сердце, печень, легкие, конечности, даже глаза. Но мозг – нет. Это та самая единица, на которой декомпозиция останавливается. Получается, человек – система из мозга и обслуживающих его компонентов-органов? Если так, то мы неизбежно столкнемся с киборгами, самыми настоящими полулюдьми-полумашинами. И пока к такой встрече человечество определенно не готово. В 2016 году на одной из лекций «Открытого университета» поднимался вопрос об искусственном теле. Выводы сделали следующие: технически мы в шаге от полностью механического тела, но две проблемы остаются нерешенными – самоидентификация кибернетического существа и его интеграция в классический человеческий социум. 

В популярной культуре вопросу превращения человека в робота уделено чуть меньше внимания, чем превращению робота в человека. Компьютерная игра «Deus Ex: Human Revolution», манга «Призрак в доспехах», комикс «Трансметрополитен», фильм «Робокоп», отчасти цикл произведений «Песни Гипериона» Дэна Симонса касаются этого, однако везде киборгам приходится бороться за место в обществе. Очевидно, на киборгов не распространяются три закона робототехники Айзека Азимова, а значит, на них косо смотрят, для них существуют специальные правила, на них объявляют охоту. И вообще у существа, которое лучше человека, жизнь складывается так себе. Но возможно, у киборгов будет небольшое преимущество – они начнут появляться постепенно, и общество сможет адаптироваться под тех, кто быстрее, сильнее и точнее выполняет ту или иную работу. 

В итоге мы можем получить два человечества – классическое органическое и современное кибернетическое. Вот тут и возникает главный вопрос: если классический человек настолько совершенен, что изменяет среду под себя и фактически избегает эволюции, являются ли действия гриндеров и вероятное появление киборгов компенсацией той самой эволюции? Ведь они изменяют само тело, которое будет лучше приспособлено для жизни в новой технологической среде, где отрыв человека от природы увеличивается с каждым десятилетием. Когда это произойдет, понятие «человек» придется пересмотреть.