Субимаго. Часть первая

– Трус, – пробормотал Саша, валясь обратно на подушку.

Шум не прекращался, он даже усилился – кто-то из разошедшейся бригады начал со всей дури колотить по стояку. Крики стали угрожающими – не иначе, «грузчики» принялись выяснять отношения.

«Скоты, – подумал Саша. – Нашли опустевшую квартиру и куролесят. Эпоха перемен, чтоб ее… Твори что хочешь – Переход все спишет. Ну и плевать на эту шушеру. Лишь бы не придумали ко мне ломиться…»

Он, конечно, храбрился: задумав что-нибудь, шушера не останавливалась ни перед чем. На прошлой неделе Лена рассказывала ему по телефону о взрыве в соседнем доме. Судя по всему, там собралась похожая компания, устроила оргию в одной из квартир, а перед уходом включила конфорки на плите и открыла газовый кран. Логика таких поступков ужасала, но была предельно ясна. Все равно ведь скоро переселяться в Иномир, а там никто не будет доискиваться до грехов, которые ты оставил за спиной…

Саша бросил взгляд на часы: пять минут одиннадцатого. Да, разоспался…

Кот выбрался из-под кровати, укоризненно посмотрел на хозяина и мяукнул. Хозяин не удостоил его вниманием.

Рыжик переступил с лапы на лапу и мяукнул еще раз – уже громче и настойчивей. Взгляд его из укоризненного сделался осуждающим.

– Что, котяра, брюхо подвело? – риторически спросил Саша. – Ну ладно, ладно, сейчас…

Потянувшись, он откинул одеяло. Первым делом – посмотреть, что творится во дворе. Этой ночью было на удивление тихо, но мало ли…

Раздернув шторы, Саша глянул вниз. Нет, ничего не изменилось. Все так же чернели остовы шести сожженных иномарок. То ли им просто не повезло, то ли вандалы действовали избирательно, не посчитав изделия родного автопрома достойными огненной смерти. Как бы то ни было, все три припаркованные у дома «Лады» отделались выбитыми стеклами и проколотыми шинами. Ну что ж, хуже не стало – и то хорошо. Все какая-никакая стабильность…

Теперь – насыпать Рыжику корма. Кот немедленно пристроился к плошке, словно в ней заключался смысл его жизни.

– Дармоедина ты рыжая, – сказал Саша. – Трескаешь и в ус не дуешь. А если я все-таки передумаю и удеру отсюда в светлое будущее? Что без меня делать-то будешь, а?

Кот, не отрываясь от плошки, презрительно помахивал хвостом. Мол, куда ты, хозяин, от меня денешься, скажи на милость? Просто смешно!

Завтракал Саша, по старой привычке, перед телевизором. Тот все еще работал, и это казалось чудом, потому что в последние дни каналы умирали уже не поодиночке, а по три-четыре. Сейчас их осталось два, и нельзя было поручиться, что оба доживут хотя бы до вечера.

Саша тыкал вилкой в яичницу и слушал, как ведущий донимает известного популяризатора науки – академика Горянского. Запись была не новой – ее повторяли с завидной регулярностью.

– Так что же с нами происходит, Олег Владимирович? – спросил ведущий, глядя на академика так, словно от того зависела судьба цивилизации. – Причина, конечно же, была. По мнению ряда моих коллег, все дело в непрерывном накоплении негатива. Во-первых, люди окружили себя искусственной средой, без которой шагу не могут ступить. Во-вторых, едят ненатуральную пищу – сплошные ГМО и добавки, счет которым уже идет на тысячи. В придачу ко всему – постоянные стрессы. Ритм жизни непрерывно ускоряется, и мозг испытывает нагрузки, на которые не был рассчитан. Таким образом, мы сами начали подавать сигнал SOS. Природа его услышала и приняла меры – скачком перевела нас на новую ступень. Другие ученые называют эту версию неубедительной и выдвигают собственные гипотезы. Некоторые даже полагают, что не обошлось без инопланетян.

Ведущий натянуто улыбнулся:

– Но вы-то так не считаете, верно?

– Верно. Я связываю происходящее с вирусом «Эйк». – Олег Владимирович, вы сравниваете Переход с превращениями насекомых. Но ведь есть огромная разница! И гусеницу, и куколку, и крылатую особь можно увидеть, потрогать. А человек…

Горянский кивнул:

– …попросту исчезает, словно телепортируется отсюда в Иномир. Физики доказали, что в результате такого переноса человеческое тело не может представлять собой единое целое. На стадии имаго оно превращается или в некое облако из мельчайших частиц, или в энергетический сгусток. Однако сознание сохраняется. Это подтверждают длинные выкладки, которые, естественно, я не могу здесь привести. Звучит фантастично, согласен. Но мы раз за разом убеждаемся, что нет ничего фантастичнее природы. И если она решила на конечной стадии развития лишить нас телесной оболочки, оставив мысль, – значит, в этом есть высший смысл.

– Хорошо, пусть так, хотя у меня голова идет кругом. Но где же он находится, этот Иномир?

Академик развел руками:

– Понятия не имею. Могу лишь предположить, что существует некая Земля-2 – то ли в параллельной Вселенной, то ли в другом измерении. И назначение ее изначально было в том, чтобы принять людей-имаго. Но, сами понимаете, эта гипотеза пока ничем не подкреплена.

– И все же, Олег Владимирович…

Не дослушав ведущего, Саша переключил канал – и попал на другую телебеседу. Только теперь вместо ученого гостем студии был олигарх – когда-то скандально известный своими выходками, а в последнее время от скуки занявшийся политикой и самопиаром на ТВ.

На сей раз физиономия у олигарха была кислая.

– Я надеюсь, здравый смысл все же победит, – нервно теребя галстук, говорил он ведущему. – Зачем бежать в какой-то никому не ведомый мир, если есть отличная возможность остаться в этом? Хоть убейте, я этого не понимаю.

«Зато тебя понять нетрудно, – подумал Саша, выключив телевизор. – Дрожите за свои империи, господа. Все отчалят, и никому не станет дела до ваших миллиардов, нажитых непосильным трудом. Долларами можно будет только подтираться или жечь их в камине холодными зимними вечерами. Что останется? Стометровая яхта без матросов, личный самолет без экипажа, „бентли“ без водителя? Фамильный замок, купленный у обедневшего аристократа? Но кому он нужен без света, газа и тепла? К тому же его запросто отнимет любой амбал – без гроша в кармане, но с дубиной. Вот тебе и власть над миром…»

Саша отнес сковородку на кухню и сунул в мойку. Затем достал домашнюю аптечку и вынул оттуда оранжевый пластмассовый футляр. На крышке крупными черными буквами было написано «Симпедол». Внутри находились безыгольный инъектор и небольшая ампула. Воспользоваться этим набором означало аннулировать билет в Иномир. Тот самый билет в один конец, что природа бесплатно выдала каждому жителю Земли.

Теплых чувств к олигархам Саша не питал, но за одну вещь был им благодарен. Столкнувшись с первыми случаями Перехода, они поняли, что их сокровища скоро обратятся в черепки, и забили тревогу. Вложив гигантские деньги в фармацевтику, миллиардеры потребовали от ученых как можно быстрее создать уникальный препарат. Такой, чтобы гарантированно избавлял человека от стадии имаго.

Затея казалась бредовой, но биохимики, на которых обрушили настоящий золотой дождь, прыгнули выше головы. Изучив изменения, происходящие в организме перед самым Переходом, они все-таки синтезировали нужное вещество.

После этого симпедолом завалили все аптеки. Его можно было брать совершенно бесплатно и в любых количествах, не выходящих за пределы разумного. Реклама чудо-средства заполонила экраны и страницы газет, непрерывно звучала по радио, мозолила глаза на растяжках и баннерах. Спасительные ампулы расхваливали поп-звезды, известные актеры и шоумены. Им вторили депутаты и чиновники всех рангов, с обращениями к согражданам выступали президенты.

Саша всегда ненавидел рекламу, но выбор сделал без колебаний. Он слишком дорожил своим телом и привычными земными радостями, а потому обзавелся симпедолом, едва тот появился в аптеках. Для этого пришлось отстоять огромную очередь. Ажиотаж был сумасшедший, и скоро, по подсчетам специалистов, оранжевыми коробочками запаслась большая часть населения планеты. Тем, кто передвигался с трудом, их доставляли прямо на квартиру.

Организаторы кампании не сомневались в ее успехе и испытали шок, когда она закончилась провалом. Инъекторы имелись почти у всех, но мало кто пускал их в дело, и каждый день миллионы людей безропотно дожидались Перехода.

Были проведены многочисленные опросы. Их результаты засекретили, но кто-то допустил утечку информации. Как выяснилось, прежде всего в Иномир устремились больные, немощные, запутавшиеся в долгах, нищие, бездомные и просто беспросветно бедные. Их оказалось много, немыслимо много! Внушительную группу представляли те, кто руководствовался религиозными мотивами. Они были уверены, что распахнулись двери Царства Божия, и смиренно ожидали вознесения в рай. Хватало и других аргументов в пользу исхода с грешной Земли. Даже такой: ну, сделаю я себе инъекцию, а двое других не захотят, и что за жизнь у меня настанет? В Иномире я не пропаду, а вот если здесь разом исчезнут две трети врачей, энергетиков, фермеров, хлебопеков – это будет настоящий конец света!

Повертев коробочку в руках, Саша вернул ее на место.

«Спешить некуда, – подумал он. – Вот начну превращаться в имаго – тогда и решать буду. А пока пусть полежит».

* * *

Интернет, как и телевидение, доживал последние дни. Почти все сайты, где любил бывать Саша, уже позакрывались, но на одном до сих пор теплилась жизнь.

Саша сидел с ноутбуком на коленях и допытывался у знакомых, какой путь они для себя избрали. Ответы не баловали разнообразием. Больше половины опрошенных заявили, что не видят смысла куда-то дергаться, а потому тупо дождутся Перехода. Другие мялись, отделываясь неопределенными «посмотрим» и «видно будет».

Оставалось еще несколько френдов, которые строили из себя нонконформистов, кичились независимостью суждений, а оппонентов с ходу причисляли к быдлу. Особых симпатий к ним Саша не испытывал, но, поколебавшись, все-таки задал свой вопрос одному из этого узкого круга. Самому заносчивому, известному в тусовке под амбициозным ником Пророк.

Ответ был ожидаемым. Пророк высокопарно разъяснил, что с послушным стадом ему не по пути. Пусть отправляются в свой Иномир, как овцы на заклание. Только он не какой-нибудь паршивый баран, он Хомо сапиенс. А посему останется здесь, на Земле, прекрасной и удивительной родине предавшего ее человечества, ибо должен же кто-то нести этот тяжкий крест.

Излагал он красиво. Но вместо того, чтобы проникнуться, Саша почему-то представил Пророка маленьким жалким человечком, который скрывает за словесной шелухой ужас перед надвигающимся потрясением основ. И не поверил.

Продолжение следует.