текст
Смотритель Плутона
«ММ» публикует прозу молодых авторов. Иллюстрации: Сергей Пономарев.
«...В Вермонте сорок восемь киборгов класса «мю», являвшихся членами религиозной секты «Сайбер Спирит», совершили ритуальное массовое самоубийство в знак протеста против дискриминации «искусственников». Киберпсихологи объясняют это феноменом Лема – Каганова (несовместимость осознания своей «искусственности» с представлением о жизни как высшей ценности). Как известно, киборги класса «мю» оснащены блоком «обостренной самоидентификации». Объясняется это тем, что лишь наличие устройства самоидентификации позволяет «искусственнику» в полной мере использовать заложенный в нем жизненный и творческий потенциал. В настоящее время производство киборгов этого класса
приостановлено. Одновременно с этим в Парламенте Земли рассматривается законопроект, обязывающий производителей киборгов «более лояльно относиться к своей продукции». Согласно новому законопроекту каждый киборг класса «мю» и выше должен быть оснащен «человеческой» личностью и памятью, а происхождение «искусственника» объявляется тайной личности...».
приостановлено. Одновременно с этим в Парламенте Земли рассматривается законопроект, обязывающий производителей киборгов «более лояльно относиться к своей продукции». Согласно новому законопроекту каждый киборг класса «мю» и выше должен быть оснащен «человеческой» личностью и памятью, а происхождение «искусственника» объявляется тайной личности...».
Иванов обливался потом. Инструкция требовала, чтобы пилот во время посадки был
в полном облачении, а это означало несколько часов в автономном скафандре. Подкладка шлема не справлялась с потоками пота, и он стекал со лба на лицо. Под веками щипало. Иванов закрыл глаза и представил холодную ванну, которая ждала его на базе. Бургулис, наверное, уже суетится на камбузе, готовясь к встрече. Сколько
лет он на Плутоне? Семь? Восемь? Совершенно один... Я бы с ума спятил. Ну ничего, у тебя еще будет такая возможность... Иванов пытался шутить, но шутки выходили мрачноватые.
в полном облачении, а это означало несколько часов в автономном скафандре. Подкладка шлема не справлялась с потоками пота, и он стекал со лба на лицо. Под веками щипало. Иванов закрыл глаза и представил холодную ванну, которая ждала его на базе. Бургулис, наверное, уже суетится на камбузе, готовясь к встрече. Сколько
лет он на Плутоне? Семь? Восемь? Совершенно один... Я бы с ума спятил. Ну ничего, у тебя еще будет такая возможность... Иванов пытался шутить, но шутки выходили мрачноватые.
Посадка шла на автоматах. Вот если бы у него были заняты руки... Рев пламени в дюзах резко усилился. К привычной вибрации прибавилась тряска, которая становилась все сильнее. Жара сделалась вовсе уж непереносимой. Не хватало только свариться заживо.
И вдруг все закончилось. Иванов даже не почувствовал толчка. Автоматика знала свое дело. Челнок совершил мягкую посадку на Плутон. Иванов вызвал базу:
– Плутон! Плутон! Здесь Иванов. Я прибыл.
– Понял, Иванов, – отозвалось в ушах сквозь треск помех. – Надеюсь, посадка прошла без осложнений.
«Мог бы и поздравить с прибытием», – с неожиданным раздражением подумал Иванов.
«Мог бы и поздравить с прибытием», – с неожиданным раздражением подумал Иванов.
Скафандр быстро остывал. Подсыхая, пот щекотал кожу на лбу. Когда компрессоры в шлюзовом отсеке закончили откачку воздуха, температура в скафандре упала еще на несколько градусов. А когда Иванов вышел на поверхность планеты, его била дрожь. Система терморегуляции скафандра работала на полную мощность и всё равно не справлялась с адским холодом Плутона. Иванов поискал глазами и с трудом нашёл крошечное солнце над горизонтом. Все тонуло в сереньких сумерках. Над головой висел Харон. Он походил на подброшенный в небо булыжник. Висит – и не падает...
База встретила Иванова молчанием. Он с наслаждением содрал с себя скафандр и жадно вдохнул холодный стерильный воздух. У воздуха был странный вкус, точнее отсутствие вкуса, как будто он состоял из инертных газов. Наверное, на внеземных базах всегда так.
База встретила Иванова молчанием. Он с наслаждением содрал с себя скафандр и жадно вдохнул холодный стерильный воздух. У воздуха был странный вкус, точнее отсутствие вкуса, как будто он состоял из инертных газов. Наверное, на внеземных базах всегда так.
За матовой пластиковой дверью уже маячило расплывчатое пятно. Бургулис, смотритель метанодобывающего комплекса. Иванов представил его нетерпение – еще бы, столько лет ни с кем не видеться! – и даже испытал мстительное удовольствие, заставляя его ждать.
Наконец он открыл дверь и увидел Бургулиса. Смотритель стоял у стены и как будто чего-то ждал. Его лицо было скрыто в тени.
– Системы в порядке? – голос Бургулиса звучал сдержанно.
– Что? – не понял Иванов.
Он ожидал чего угодно: объятий, расспросов...
Черт возьми, даже троекратных поцелуев! А тут... Его словно ушатом ледяной воды окатили.
Черт возьми, даже троекратных поцелуев! А тут... Его словно ушатом ледяной воды окатили.
Пристальный, изучающий взгляд из тени.
– Я вижу, – медленно проговорил Бургулис, – человечество сильно... продвинулось. – Казалось, он не сразу нашел подходящее слово.
«О чем он говорит? – подумал Иванов. – Он что, сошел с ума от одиночества? И почему он прячется в тень?» Он не нашел, что ответить, и некоторое время они стояли молча.
– Хотите осмотреть базу? – нарушил молчание Бургулис.
Это окончательно вывело Иванова из себя.
«Я только что прибыл! – хотелось закричать ему. – Я больше года болтался в консервной банке, чтобы добраться сюда! Я мечтал о нормальном гальюне, и о душе, и о сочной отбивной. А ты предлагаешь мне осмотреть базу!»
Но он сдержался.
– Могу я пройти в свою каюту? – сухо спросил он. – Мне нужно принять душ и переодеться.
– Могу я пройти в свою каюту? – сухо спросил он. – Мне нужно принять душ и переодеться.
– Принять душ? Переодеться? – в голосе Бургулиса слышалось неподдельное изумление. Как будто Иванов попросил у него морской прибой и кусочек солнца в придачу.
– Ну да, – сказал Иванов, с трудом удерживаясь от того, чтобы вспылить. – И еще я не отказался бы от чашки горячего кофе и бутерброда. Надеюсь, я не слишком много прошу?
Бургулис что-то пробормотал и зашагал по коридору. Иванов топал за ним. Овальная дверца отошла в сторону, и Иванов вошел в пустую каюту. Эта небольшая каюта станет его домом на восемь лет... Пока он осматривался, Бургулис куда-то сходил, должно быть, на камбуз. В руках у него был поднос.
– Боюсь, это все, что я могу предложить. – Его лицо по-прежнему оставалось в тени.
Иванов заглянул в стоявшие на подносе чашку и блюдце. В чашке, судя по всему, была простая вода. А в блюдце... Если когда-то это было сыром, то очень давно. «Где он его взял? – подумал Иванов. – В мышеловке?»
И тут он увидел руку Бургулиса. Кожа на руке облезла, и под ней что-то поблескивало. Что-то металлическое. Заметив его взгляд, Бургулис торопливо поставил поднос на стол и убрал руку за спину. Он казался смущенным.
– Прошу прощения, – буркнул он. – Могу быть чем-нибудь еще полезен?
– Так это что, – ошеломленно сказал Иванов. – Ты киборг?
– Я думал, вы знали... – Бургулис вышел из тени, и Иванов увидел, что лицо у него совсем облезло, наполовину от ожога, наполовину от обморожения. – Не хотелось показываться вам в таком виде, но... условия на планете суровы. И не всегда хватает запасных материалов.
– Но почему? – Иванов не мог прийти в себя. – Почему меня никто не предупредил? Там, на Земле?
– Должно быть, сочли за лучшее, чтобы вы обо всем узнали на месте, – рассудил Бургулис. – Не хотели травмировать психику.
«Это что же, – подумал Иванов, – мне придется восемь лет провести в компании киборга?!»
– Мне нужно закурить, – решительно сказал он. – Есть у вас сигареты?
– Мне нужно закурить, – решительно сказал он. – Есть у вас сигареты?
– Боюсь, что нет. Послушайте, – начал Бургулис, – я должен кое-что сказать вам...
– К черту! – прервал его Иванов. – Не хочу ничего слышать, пока не выкурю сигарету. У меня где-то были... В скафандре. Ну конечно!
Он пошел к выходу.
– Вы должны выслушать меня... Это очень важно... – Бургулис тащился за ним по пятам.
– К черту! К черту! Я ничего не слышу. Сигареты... где же они? – на свет появлялась всякая всячина, какую обычно астронавты таскают в бесчисленных кармашках скафандра. Портреты в рамках... огрызок карандаша... галька... – Кстати, Бургулис, я привез вам... тебе подарок. Эти камешки с Атлантического побережья...
– Я никогда не был на Атлантическом побережье.
– Они с Земли, чудак!
– Я никогда не был на Земле. Меня собрали на орбите Юпитера.
Но Иванов будто не слышал его.
– А это, – лихорадочно продолжал он, – моя жена Джейн. И дети – Лиза и Кэт. Правда, симпатяшки?
– Да, – согласился Бургулис, – очень симпатичные дети. Их родителям повезло. Но послушайте, Иванов, это очень важно. Это касается вас и этих детей...
– Ага, вот они! – торжествующе воскликнул Иванов.
Они вернулись в каюту. Иванов сунул сигарету в рот, щелкнул зажигалкой.
– Двадцать лет назад на Земле, – сказал Бургулис, – был принят закон, запрещающий использовать людей для работ в Дальнем Внеземелье. Не понимаю, почему вам не сказали...
Иванов продолжал щелкать зажигалкой. Руки у него дрожали, и он никак не мог добыть огня.
– Она не зажжется, – сказал Бургулис.
– А тебе почем знать, железяка! – огрызнулся Иванов. – Ты что, заколдовал ее?
– Воздух на базе... в нем нет кислорода. Аргон.
Иванов расхохотался.
– Как же мы тогда дышим, балда?
– Мы не дышим, – грустно сказал Бургулис. – Это имитация. Как кофе, душ... Киборгам это не нужно.
– Я не верю тебе! – крикнул Иванов. – Не верю ни единому слову. Зажигалка просто сломалась... – Он схватил портреты жены и детей. – Все будет хорошо, – бормотал он, расставляя портреты по углам. – Все будет хорошо, Джейн. Вот увидишь! Я просто немного устал... Сейчас я приму душ... выпью горячего кофе... И все будет хорошо!
Он протянул руку, чтобы поправить портрет, и вдруг со всего маху грохнул его о стену. Портрет разлетелся на тысячу кусочков. Иванов опустился на пол и принялся торопливо собирать осколки. Его трясло.
– Мне очень жаль, – сказал Бургулис.
Он дружески прикоснулся к плечу Иванова, но тот с гримасой омерзения сбросил его руку, вскочил и выбежал из каюты. Он даже не стал надевать скафандр. Стоял и смотрел, как откачивают компрессоры воздух из шлюзовой камеры.
– Внимание! – гремело в тесном помещении. – Опасно низкое давление. Опасно низкая температура. Внимание! Опасно для жизни!
Иванов не слышал. Слезы застыли на его лице ледяными дорожками. Глаза превратились в стекляшки. Искусственная кожа лопнула от адского холода, обнажив титановую основу. Теряя на ходу остатки органики, Иванов вышел на поверхность Плутона и зашагал по метановому полю к висевшему низко над горизонтом солнцу.
Общество
Константин Ситников
Машины и Механизмы
Всего 0 комментариев
По законам космоса
Потребители
Белая комната. Часть первая
Прогулка на Ганимед. Часть 2
Аутентичная окрошка
