Надменные потомки: как изменится человек к концу XXI века

Человек постфаустовский

Во второй половине прошлого столетия фантасты много спорили о перспективах киборгизации, механического усовершенствования организма Homo sapiens. Кандидат философских наук и публицист Станислав Бескаравайный, состоящий в международной Ассоциации футурологов, полагает, что представление о человеке будущего как о «киборге на заводе или в бою» – типичное заблуждение.

Инструменты совершенствуются быстрее, чем организмы. Мини-камера вместо глаза – это хороший медицинский протез. Однако замена глаза у здорового человека с целью получить профессиональный фотоаппарат приведет к необходимости менять механическую составляющую через пять лет, когда изобретут что-то новое. И дело не только в прогрессе электроники. Трудовой стандарт человека определен развитием цивилизации: вы должны уметь пользоваться универсальными инструментами и жить в инфраструктуре, созданной для других людей.

ПОЭТОМУ БИОТЕХНОЛОГИИ должны в первую очередь устранять самые затратные явления в существующем трудовом стандарте. А самое затратное явление – это смена поколений: каждый день умирают работники с громадным опытом, и, чтобы восполнить эти потери, приходится расходовать уйму времени и средств. При этом уже сейчас ясно, что для замены органов не придется выращивать своих клонов «на убой» – отказавшую почку распечатают и на 3D-принтере. Вероятно, к концу века все более долгоживущие организмы все сильнее будут зависеть от своего техно-биологического обеспечения: для человека критически важным окажется доступ к новым медицинским достижениям, постоянному обновлению антивирусной защиты в буквальном смысле. Возможно, кому-то это даст иллюзию бессмертия. Кроме того, стоит ждать попыток упростить становление новых поколений, подогнать под социальную конъюнктуру – начиная от решения проблемы бесплодия (даже у однополых пар и одиночек) и заканчивая виртуальностью как способом удешевить процесс воспитания.

НО НА БИОТЕХНОЛОГИИ ПАДАЕТ ТЕНЬ прогресса в области электроники. Полноценный Искусственный Интеллект, полагает эксперт, сейчас уже в процессе становления. Техносфера постепенно обретает свойство «пирамиды разумов», напоминающей пищевую пирамиду в природе: возникнет иерархический набор созданий и субъектностей, совершенно разных по развитию и количеству контролируемых механизмов. Но если за человеком остается лишь воля к нажатию кнопки, то он утрачивает свое свойство творца техники – становится постфаустовским человеком. А областей, где люди смогут приложить свои силы с максимальной эффективностью, с течением времени будет становиться все меньше.

Станислав Бескаравайный не исключает, что нас ждут попытки противостоять этой тенденции. Важнейший их элемент – взаимодействие работника с экзокортексом, дословно «внешним мозгом», которым станут слабые ИИ и различные периферийные устройства, усилители интеллектуальных способностей. Часть человечества превратится в когнитивных кентавров. Но вряд ли это превращение поможет решить проблему: сочетание биологического мозга и неограниченно растущей периферии в итоге приведет к фрагментации нашей психики.

ЧТО ЖЕ ОСТАЕТСЯ представителю вида Homo sapiens? Станислав Бескаравайный считает, что в некоей отдаленной перспективе станет возможен перенос личности в машину. И каким будет этот новочеловек – субъект, способный существовать на внешних носителях, обладая при этом частичной автономностью и свободой воли, – отдельная проблема.

Значит ли это, что у техносферы вообще исчезнет необходимость в людях? Скорее всего – нет. Даже если у машин появится возможность конструировать личность с нуля, искусственный интеллект будет вынужден позаимствовать значительную составляющую человеческой культуры как способа понимания мира. Но наша культура привязана к становлению индивида – следовательно, потребуется выращивание субъектов. Станислав Бескаравайный видит такую линию «карьеры» человека будущего: рождение, становление целостной личности, затем оцифровка сознания. Человек в современном понимании станет одной из стадий в процессе онтогенеза новолюдей. Религиозные аналогии тут весьма прозрачны, но неполны – хотя бы потому, что индивида можно будет воплотить телесно, а можно «прокрутить» виртуальную модель его сознания – и работать с цифровым образом, эмулируя десятки вариантов характера, безусловно, проще.

«Через сотню лет мы вряд ли получим некий новый стандарт человечности, – подводит итог С. Бескаравайный. – Архаичные насекомые сегодня живут рядом с млекопитающими – так и на разных уровнях пирамиды разумов сохранятся подобия человека различной точности».

Человек искушенный

Коллега Бескаравайного по Ассоциации футурологов, историк космонавтики, писатель, финалист премии «Просветитель» Антон Первушин в своих прогнозах не столь радикален. По его мнению, человек конца XXI века будет отличаться от нас прежде всего высокой мобильностью. Транспортная связность и благоустроенность мира растут, что способствует расширению класса специалистов, которые не привязаны к конкретному месту жительства, а выбирают его в зависимости от собственных потребностей и кредитоспособности. За счет постоянного мониторинга состояния здоровья люди будущего станут реже болеть, медленнее стареть и дольше жить. Ради мобильности и медицинской защищенности им, правда, придется отказаться от приватности и части свобод, которые она обеспечивает.

 

ДРУГАЯ ОСОБЕННОСТЬ – постоянная информированность, воспринимаемая как нечто естественное. Лет через 20, считает А. Первушин, вырастет поколение, которое с младенчества пользуется гаджетами и не представляет себе жизни без Интернета. Вероятно, гаджеты начнут внедрять в тело; улучшатся и программные «помощники», что сделает людей еще более зависимыми от информационных потоков. Понятно, что выдерживать растущий напор информации психологически труднее, поэтому люди станут куда разборчивее в ее употреблении. Однако при этом сам человек станет информационным объектом, за поведением и выбором которого будут ежесекундно следить тысячи хитроумных систем.

Со временем сращивание человека с информационной средой станет настолько плотным, что появятся сетевые «аватары» – цифровые слепки личности, которые смогут существовать даже после смерти оригинала. Насколько они полноценны вне «исходника» и можно ли их считать людьми в цифровом воплощении, станет предметом обсуждения философов, психологов и писателей.

С другой стороны, процесс интеграции человека в расширяющуюся информационную среду увеличит и его возможности по преобразованию реального мира. Имея лишь самое общее образование, он сможет заниматься строительством, производством, специфическими исследованиями и т. д. Конечно, как и во все времена, в цене будет профессионализм, но появится возможность для раскрытия природных талантов и участия в больших проектах без специальной подготовки. Наступает эпоха «человека искушенного», и как это отразится на всей цивилизации, сегодня невозможно предсказать.

Человек тегированный

С точки зрения кандидата философских наук, практикующего конфликтолога и писателя-фантаста Анастасии Михеевой, самые важные изменения в человеческом обществе идут в области социальных взаимодействий. Технические прорывы происходят в совершенно неожиданных областях, их последствия сложно спрогнозировать. Но можно, полагает А. Михеева, говорить о вещах, уже сейчас меняющих среду, то есть о том, что гарантированно отделит нас от наших внуков. По ее мнению, самые крутые развороты ожидают нас в области фильтрации данных, контрацепции и тегов. Первые два драйвера изменений уже массово действуют, третий только начинает работать.

 

ФИЛЬТРАЦИЯ ДАННЫХ – прямое следствие попадания всех нас в перенасыщенную информационную среду. Это как переселить популяцию живых клеток из сухой среды в водную, например, из пустыни в океан. Клеткам больше не надо беречь и запасать воду – ее полно. Но встают другие проблемы: нельзя позволять воде проникать в клетку свободно – лопнешь. Нельзя полностью отгораживаться плотной оболочкой – вымрешь. В итоге выживают организмы, строящие сложные системы мембранной проницаемости. В человеческой цивилизации выживут и будут распространяться очень строгие системы отфильтровывания информации. Все больше окажется людей, способных самостоятельно сопоставлять, делать выводы, возражать и принимать во внимание сложные обстоятельства. Внушаемость станет неприличной – как стекающая младенческая слюнка.

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДОСТУПНАЯ и действительно удобная контрацепция – воткнул под кожу «спичку» и больше годами не волнуешься – сломает существующую ситуацию, когда чем выше образование у людей, тем меньше они оставляют потомства. Сейчас для того, чтобы иметь детей, ничего не надо предпринимать специально. Когда для фертильности понадобится специально пойти и вытащить имплантат, процент детей, не нужных своим родителям, упадет на порядок, а то и больше. Многодетность и даже просто детность окончательно превратится в личный квест, в проект – то есть станет более осознанной и более квалифицированной.

По мнению Анастасии Михеевой, это значит, что взрослых людей, не умеющих любить, склонных к насилию, выросших в нищете и неспособных на сознательную деятельность, станет мало. Их уже становится меньше в странах, где демографический переход прошел давно. Но волноваться, что нас заселят какие-нибудь «не наши», тоже не имеет смысла. Демографический переход идет вовсю и в Африке, и в Афганистане – везде, где женщины получают хоть какие-то возможности контрацепции. Невозможно заставить женщин массово рожать нежеланных детей, когда они знают, что есть возможность ограничиться желанными. Да, в ближайшие пару поколений государства будут изыскивать разные способы с этим бороться, но в итоге победят те страны, чьи женщины не будут бояться за будущее ребенка. 

ПОСЛЕДНЕЕ, ЧТО КАЖЕТСЯ ВАЖНЫМ эксперту, – это возможность, предоставляемая тегами: мгновенное процеживание нужных данных из целого океана информации. Это мощный инструмент против разрозненности людей со схожими интересами. Астрономия? Пожалуйста, в вашем полуторамиллионном городе есть четверо профессионалов, одному из них нужен лаборант. Производство вышитых подголовников? У тебя есть три постоянных покупателя в Португалии и пяток заказов из Мексики. Экономисты уже обсуждают рост экономики «длинного хвоста» – продаж книг, которые выпускаются в расчете на полторы сотни читателей, хэндмэйда, крафтовой музыки и пива, полуиндивидуальных модельеров и т. д.

Когда-нибудь создать вокруг любого человека социальное давление будет практически невозможно. Вам не нравится его прическа? А девочкам из Акапулько нравится. Фокус в том, что человеку для ощущения себя частью «своих» не нужны миллионы соратников, референтная группа – это пять-десять человек. А в полностью затегированном мире с единым метаязыком пятерых может найти себе любой чудик.

«Что же в результате? – спрашивает Анастасия Михеева. – Наши внуки будут самостоятельнее, ироничнее и будут заниматься довольно странными, с нашей точки зрения, делами. Скорее всего, они будут счастливее нас».