Здесь будет «умный» город-сад

– Александр Сергеевич, как происходит планирование городских парков? Правда ли, что для каждого человека учитывают конкретное количество деревьев и газона?

– Да, к примеру, в Петербурге есть Закон о зеленых насаждениях, где указано, сколько их должно быть на каждого жителя. В разных районах города показатель отличается: в Петродворцовом – 18 квадратных метров на человека, в Колпинском почему-то всего шесть, но в большинстве районов – 12 квадратных метров. Но эта норма касается только специально созданных территорий для отдыха: например, насаждения под линиями электропередач и какие-нибудь заросли на промплощадках в эту площадь не входят.

Александр Крюковский, фото из личного архива

На самом деле большое количество парков и садов – это еще не гарантия комфорта и счастья для жителей. В Венеции, например, практически нет зеленых зон в центре города – там вокруг площади Сан-Марко сплошная застройка. И как же живут бедные жители Венеции? Думаете, они глубоко несчастны? Они по железной дороге добираются в Парк Сан-Джулиано, который занимает около 700 га, и отдыхают там. Так что вопрос не всегда в объеме, скорее важна доступность.

– Может, городскому жителю по большому счету и не нужна зелень около дома?

– Если мы работаем как ландшафтные архитекторы, нам все-таки важно сохранять природный ландшафт. У планеты есть система биологических узлов и связей, и, если их разрушить, это навредит и человеку. Есть интересная модель PEBOSCA, предложенная шведским ученым Пером Бергом. Она подразумевает, что самым правильным будет развитие городов не кольцами, а, скорее, ветвящимися клиньями, чтобы в любой момент на лужайку вашего дома мог прискакать заяц.

Кроме того, у зеленых насаждений есть вполне конкретные функции: эстетическая, градостроительная, художественная и санитарно-гигиеническая. Человек, конечно, может жить в полностью асфальтированном городе, люди и в пустынях как-то живут, но сплошной асфальт – это нехарактерная для местности ситуация, из-за которой город гораздо быстрее нагревается. Когда все поверхности запечатаны асфальтом, чаще происходят наводнения, поскольку осадки не могут впитываться, а начинают накапливаться.

– А какая ситуация с ландшафтной архитектурой сложилась в России – в чем наши сильные и слабые стороны?

– Один из удачных примеров, который я недавно увидел и поразился, это микрорайон Ясенево в Москве. Его построили еще в 1970-х годах на одной из самых высоких точек города, и состоит он из обычных панельных многоэтажек. В самих домах нет ничего примечательного, но то, как они расположены и как используется пространство вокруг них – потрясает. Застройка учитывает ландшафт, раскрывает потрясающие виды, чувствуешь удивительный простор, от которого захватывает дух. В парке Зарядье тоже, к примеру, применили впечатляющие строительные технологии: созданы огромные перекрытия, подземные сооружения, консольный вылет Парящего моста. Но лично мне не хватило понятной навигации – я просто не знал, куда идти от входа в парк. Другой интересный проект – реконструкция Павелецкой площади, которую хотят сделать зеленой, а парковку для машин убрать под землю.

Проект Повелецкой площади в Москве. Фото: Dansnguyen, commons.wikimedia.org

– Может ли правильная планировка общественных пространств предотвратить появление неблагополучных районов?

– Некоторые исследования показывают, что неправильная планировка улиц действительно может провоцировать криминогенную обстановку. Например, если улица спроектирована так, что она плохо просматривается и по ней почти никто не ходит, естественно, на ней с большей вероятностью случится преступление.

На Западе, кстати, часто применяют методики POE (Post Occupancy Evaluation). Они показывают, как используется объект и насколько функциональным и комфортным он остается после создания. Для этого собирают данные о посетителях и их занятиях на территории: как часто там кто-то подрался, разбил фонарь или изрисовал скамейку, потом эти данные наносятся на карту и анализируются.

Но все же управлять социальными процессами с помощью общественных пространств нужно очень аккуратно. Пример – парк «Хай-Лайн» в Нью-Йорке. Авторы проекта думали, что обустроят место для прогулок вместо старых железнодорожных путей, но проект стал слишком популярным и начал привлекать людей. В результате там появились огромные потоки туристов, выросли цены, и многие местные жители вынужденно оказались в некомфортной для них обстановке.

Посетители прогуливаются по парку «Хай-Лайн» в Нью-Йорке. Фото: Dansnguyen, commons.wikimedia.org

– Выходит, что на ландшафтных архитекторах лежит большая ответственность даже за то, где пройдет та или иная дорожка?

– Да, тема проектирования дорожек – вообще отдельное и очень интересное направление, которое решают с помощью математики и конкретно – теории пространственного синтаксиса (Space Syntax Theory), которая базируется на математической теории графов. Просчитывают, сколько маршрутов будет проходить по заданному участку, и какие из них будут более востребованными, а какие – менее. Но одной математикой не обойтись, не зря говорят, что человек идет туда, куда глаза глядят. Для людей важнее визуальное поле – как выглядит пространство вокруг. Если, например, построить схему дорожек Летнего сада и с помощью теории графов определить движение посетителей, получится, что все должны ходить вдоль Лебяжьей канавки, хотя на самом деле этого не происходит. Почему? По-видимому, потому что в Летнем саду посетителей притягивает главная аллея. Открытые пространства задают визуальное поле, которое заставляет нас двигаться по парку определенным образом.

На верхней картинке: двор от «ПИК». Ниже: Фото симуляции пешеходного движения. Желтыми стрелками отмечены самые необходимые дорожки — это связи выходов из дворов и угловых подъездов. Результат: половина газона будет истоптана пешеходами. blog.antroadplanner.ru

Теория графов – раздел дискретной математики, изучающий свойства графов. В общем смысле граф представляется как множество вершин, соединенных ребрами. Теорию графов применяют в геоинформатике при проектировании кварталов, районов, парков и так далее. В таком случае дома рассматриваются как вершины, а соединяющие их дороги, тропинки, линии электропередач – как ребра. А в случае парка вершины – сами дорожки, а перекрестки соответствуют ребрам. Так, с помощью вычислений можно определить самый короткий объездной путь или спланировать удобный маршрут.

– Как математическая модель помогает бороться с вытаптыванием тропинок?

– Она может предсказать, где они с большой вероятностью появятся. Наш коллега из ИТМО Егор Смирнов разработал пешеходный симулятор, который позволяет создавать виртуальных пешеходов и запускать их по виртуальной карте (проекту будущего парка). В программе заложено множество правил, которые учитывают, что люди любят срезать углы, а еще далеко не всегда используют парк для прогулок – для многих он может стать маршрутом, например, по пути с работы домой. Полученные данные подсказывают, как можно изменить проект: например, установить скульптуры на главную аллею, чтобы притягивать к ней больше внимания.

– Разве не проще просто подождать, пока люди сами вытопчут дорожки, чтобы потом их замостить?

– Типичные дворы в спальных районах Петербурга раньше так и выглядели: со спутника можно было увидеть целые сети дорожек, занимающих территорию по 2,5–3 гектара. Например, Петя ходил к другу Васе и протоптал тропу, или во дворе был незаконный ларек, в который ходили жители соседних домов. Потом ларек закрыли, Петя и Вася поссорились, а тропинки остались. И что с ними делать? К тому же такой подход учитывает только движения с определенной целью: непонятно, как по этим «народным» дорожкам можно гулять. Да и образоваться таким образом может тысяча тропинок, из которых все равно придется выбрать несколько главных. Конечно, они не будут удобны абсолютно всем, но это уже вопрос культуры – не ходить по газону.

По газонам не ходить! Фото: Zoya Brilliantova, drive2.ru

– Какие еще современные подходы и технологии применяются сегодня в общественных пространствах?

– Мы неизбежно движемся к созданию «умного» города, в котором когда-нибудь появятся и «умные» парки. То, что раньше делали люди, сейчас может делать нейросеть: следить за освещенностью, влажностью, температурой, качеством воздуха, состоянием насаждений, а также анализировать, почему погибают конкретные деревья. Данные может собирать, например, дрон, а храниться все они будут в единой информационной системе.

– Как это отразится на посетителях?

– Парки смогут управлять потоками посетителей. Многие хотя бы раз приходили в закрытый на просушку парк. Когда он станет «умным», он сможет сам информировать людей о закрытой зоне или событиях внутри парка. Например, нейросетевой бот парка на входе скажет: «Сегодня у меня все дорожки мокрые. Но обязательно приходите завтра – завтра расцветет сакура», и таким образом распределит нагрузку на парк.

«Умные» технологии могут изменить использование парков уже сейчас. Через приложение парка посетители могут помогать за ним следить – оставлять отзывы, привязанные к конкретному участку. Например, в Приморском парке Победы так можно будет быстрее реагировать на подтопление дорожек, в любых крупных парках это позволит быстрее находить аварийные деревья. Особенно это оценят в СПбГКУ «Курортный лесопарк», в ведении которого – тысячи гектаров городских лесов, лесопарков и не так много сотрудников, чтобы за всем уследить.