Муравьи, чайки и люди: что у нас общего?

В эпоху плиоцена (примерно 2,3 млн лет назад) наши далекие предки – люди умелые – не могли бороться с такими хищниками на равных. Homo habilis редко весили больше 50 кг, а средний рост их был около 1,2 метра, да и эффективных орудий для атаки и защиты у них не было. Метательное копье в арсенале человека появится уже после того, как мегантереоны вымрут. Но кое-что у людей было уже в те далекие времена – хитрость и примитивные олдувайские чопперы. Этот «набор» использовали так: находили огромную кошку, следили за ней и ждали, когда она на кого-то нападет. Надо сказать, что обычно охота мегантереонов заканчивалась успехом. Ну а как иначе, если речь о гигантском котище, который бегает со скоростью 70 км/ч. А дальше дело было за малым – подождать, пока кошка наестся, и забрать себе все, что останется от ее трапезы.

Главная проблема предков людей заключалась не в том, что мегантереон мог его заметить, а в том, что человек был не единственным клептопаразитом. На этом поприще ему мешали другие хищные кошки – гиены. Древнему человеку нужно было забрать добычу, оставшуюся после первой кошки, до того, как придут другие. И если он попадался любой из них – скорее всего, его ждала смерть. Но, к нашему счастью, благодаря чопперам праотцы умели быстро разделывать падаль.

К тому же гиены были ночными хищниками, поэтому Homo трудились днем в относительной безопасности. Зачастую они опережали гиен, потому что аккуратно выслеживали саблезубых кошек, да и каждое следующее поколение древних людей становилось в этом более эффективным. Из-за необходимости скрываться от мегантереонов, обманывать гиен и придумывать способы более быстрой разделки жертв наш мозг развивался (а еще потому, что человек стал питаться мясом, поэтому быстрее насыщал организм – ему уже не нужно было много жевать, челюсти уменьшались, предоставляя место большому мозгу). Вместе с мозгом развивались и мускулатура, и хватка, и орудия труда. Сперва инструменты для разделки представляли собой обычные расколотые камни, затем человек начал обивать их края и подстраивать под свою руку.

Воспитайте моих детей

Другой яркий пример клептопаразитизма – кукушки. Несмотря на то что они не занимаются воровством в привычном смысле слова, эти хитрые птицы все же извлекают выгоду из действий других пернатых. Не секрет, что кукушки – так себе родители. Они подкидывают свои яйца в гнезда других птиц, а те, не зная о подмене, выращивают птенцов-кукушат как своих.

В случае с кукушками клептопаразитизм особенно эффективен. Если другие птицы занимаются мошенничеством, чтобы прокормить себя, то кукушки – чтобы прокормить потомство. За один сезон размножения они способны отложить до 10 яиц. Такое количество птенцов не прокормит ни одна птица, поэтому кукушка пристраивает своих детей к другим пернатым. Притом приемные родители выбираются не случайно – кукушка ищет птиц того вида, которые вырастили ее саму. Чтобы найти аналог своих приемных родителей, птичка слушает пение, похожее на то, что она слышала в детстве. И чаще всего яйца подбрасываются птицам семейства воробьиных – это одни из самых заботливых пернатых. Впрочем, кукушки не стесняются подкидывать яйца камышовкам, зябликам, зорянкам и некоторым другим мелким птичкам.

Похожим образом действуют пчелы, точнее — отдельная их категория, которых так и прозвали – «кукушками». Ученые уличили в «кукушизме» около 100 родов этих насекомых. Большинство из них относится к кочёвкам (Nomada). Они проникают в гнезда других пчел и откладывают там свои яйца. Вышедшая из яйца личинка паразита питается провиантом нового «родителя». Своих гнезд такие насекомые не строят, кроме того, у них нет аппарата для сбора пыльцы.

Крылатые пираты

Но есть в животном мире те, кто занимается откровенным грабежом! Это морские чайки. Они отлично летают и плавают, но плохо ныряют и не могут долго находиться под водой. Из-за этого у них не всегда получается поймать рыбу. Да и зачем, ведь есть те, кто делает это лучше, – крачки, кайры, тупики и многие другие виды. Чайки смекнули, что они могут охотиться не на рыбу, а на этих птиц!

А еще чайки, да и другие пернатые, не имеют ничего против падали, более того – это неотъемлемая часть их рациона. Впрочем, для птиц клептопаразитизм – не основной способ добычи пищи. Падаль и возможность своровать у ближнего – лишь приятный бонус, но тем же чайкам все равно приходится охотиться, чтобы выживать.

Дворцовый переворот в муравейнике

Большинство видов муравьев ведет общественный образ жизни и работает на благо муравейника. Но некоторые из таких насекомых занимаются не развитием своих колоний, а грабежом чужих. Например, домовый муравей-вор (Solenopsis fugax) живет за счет того, что ест яйца и мелкие личинки, которые находит в муравейниках видов Serviformica (это преимущественно бурые лесные муравьи и так называемые степные прыткие муравьи).

Вор, проживающий по соседству, это, конечно, беда, но есть проблема посерьезнее – муравьи-рабовладельцы. Речь о целых видах муравьев-амазонок (Polyergus breviceps), которые массово похищают личинки из чужих гнезд. Вырастая, похищенные муравьи становятся рабочими и трудятся на благо чужого вида. А у самих похитителей из-за паразитического образа жизни нет возможности выращивать муравьев-рабочих. В особо запущенных случаях рабовладельцы не могут не то что работать, но и заботиться о своем потомстве и даже о самих себе – муравьи-амазонки не способны питаться без помощи рабов.

Впрочем, подмена матки в муравейнике – явление редкое. Самые распространенные проявления клептопаразитизма – кража пищи и прочих ресурсов, подбрасывание своего потомства другим животным и разворовывание гнезд. Человек, долгое время занимавшийся клептопаразитизмом, как видим, был склонен к воровству со времен седой древности. А некоторые отдельные индивиды занимаются им и по сей день, но это уже тема не нашей статьи, а тех статей, что прописаны в Уголовном кодексе.