Китайский «антиворобьиный» скачок

Теория «большого скачка»

В конце 1950-х годов Китай взял курс на модернизацию. В это время страна была аграрной, большая часть людей трудились в сельском хозяйстве. Мао Цзэдун хотел, чтобы крестьяне, помимо возделывания полей, занялись производством чугуна и стали. Он считал, что это важнейший показатель развитости экономики, поэтому в 1957 году началась реализация программы «Большого скачка». Летом 1958 года под лозунгом «Три года упорного труда – десять тысяч лет счастья!» китайцы принялись за свершение «большого скачка».

Война против четырех вредителей: крыс, мух, комаров и воробьев, spb.hse.ru

Планировалось, что выпуск промышленной продукции за «пятилетку» с 1958 по 1962 год вырастет аж в 6,5 раза, сельскохозяйственной – в 2,5 раза, а выплавка увеличится в 10 раз, с 10 млн до 100 млн тонн. Производство стали и чугуна действительно росло, но его качество было очень низким из-за нехватки оборудования и примитивности технологий. Расходы рабочей силы были почти в десять раз больше, чем в современной промышленности, а сырья и материалов – в три раза. Притом треть от всей произведенной в Китае стали не годилась даже на переработку.

Из-за выплавки чугуна крестьяне не успевали работать на полях. Еды становилось меньше. Начинался голод. Власть во главе с Мао Цзэдуном решила, что нужно оптимизировать сельское хозяйство, чтобы и еды хватало, и чугун плавился. А как это сделать, если дополнительных рабочих взять неоткуда, новые технологии тоже, а кушать хочется уже сейчас? Было решено истребить всех паразитов, ворующих пищу.

Воробей? Вора бей!

В 1958 году китайские власти разработали план по уничтожению четырех «главных вредителей» – крыс, комаров, мух и воробьев. 18 марта на VIII съезде компартии Китая Мао Цзэдун официально объявил войну вредителям и призвал китайцев к их истреблению: «Весь народ, включая пятилетних детей, должен быть мобилизован для уничтожения Четырех Вредителей». К этому же призвала главная газета Китая – «Жэньминь жибао» («Народный Ежедневник»).

Китайцы принялись за уничтожение вредителей и быстро поняли, что проще всего охотиться на воробьев. Птица может находиться в воздухе всего 15 минут. Потом она устает и падает на землю. Китайцы толпами бегали за летающими воробьями, кричали на них, били в тазы, махали палками. Все для того, чтобы воробей не смог приземлиться, выдохся и упал замертво.

Охота на воробьев быстро обрела всенародный характер. За три дня было убито около миллиона птиц. А к ноябрю 1958 года воробьев не осталось. Впрочем, пострадали не только они. В Пекине воробьев убивали особенно усердно, но «охотники» были не очень разборчивы и истребляли вообще всех мелких птиц. Тысячи грузовиков увозили самые разные птичьи трупики.

После истребления птиц компартия объявила о невероятном успехе своей операции и небывалом росте аграрного сектора. Еще в августе на совещании в Бэйдайхэ Мао Цзэдун заявил о том, что проблема с едой решена. Но длился успех недолго. Уничтожение воробьев нарушило пищевую цепь, и насекомые, ранее испытывавшие воробьиный «гнет», стали быстро размножаться. Особенно много расплодилось кузнечиков, гусениц, саранчи и клопов. Из-за них деревья и газоны облысели. Лишь во внутренних провинциях, где еще оставались воробьи, был хоть какой-то урожай. В остальных же регионах начался голод.

Простите нас, милые птички

После истребления воробьев, в 1959 году, стало ясно, что «большой китайский скачок» полностью провалился. Увеличить выплавку стали и чугуна удалось лишь на бумаге – на деле большая часть того, что произвели крестьяне, была очень плохого качества и не годилась ни на продажу, ни для собственного использования. При этом еды в стране стало значительно меньше. Воробьи больше не объедали китайцев, но вместо них это делали расплодившиеся гусеницы и саранча. И у них это получалось в разы лучше.

В 1960 году вредителей стало так много, что за ними сложно было разглядеть, какую именно сельхозкультуру они пожирают. Теперь китайских рабочих снимали с работы и учебы уже для того, чтобы собирать гусениц. Но это было значительно сложнее, чем убивать воробьев. Во-первых, гусениц было попросту больше, а во-вторых – они размножались с бешеной скоростью. Да и былого энтузиазма у голодных крестьян уже не было.

В стране началась паника, люди умирали от голода. Многие ели саранчу и гусениц, домашних животных, бумажные изделия, да и вообще все, что попадется под руку. По оценкам современных историков, от голода погибло как минимум 30 млн китайцев. В 1960 году Мао Цзэдун призвал народ прекратить охоту на воробьев. Но это не помогло – охотиться уже было не на кого.

Китайской компартии пришлось просить помощи у СССР и Канады. К слову, отношения с СССР в тот момент были напряженными – в конце 1950-х Хрущев отозвал из Китая 1600 специалистов и прекратил поставки оборудования из-за разногласий с Мао Цзэдуном по поводу культа личности Сталина. Но в помощи Никита Сергеевич не отказал – посылал целые товарные поезда с воробьями. И Канада тоже была не против продать своих воробьев.

С прилетом, а точнее, с приездом воробьев на поезде ситуация китайцев значительно улучшилась. Из-за огромного количества пищи в виде насекомых воробьи стали плодиться с очень большой скоростью. Китайские крестьяне были спасены, а воробьи с тех пор очень ценятся и никто их не обижает. А в некоторых провинциях, например в Хунань, где во время «большого скачка» воробьев истребили полностью, за убийство птиц полагается огромный штраф. Там запрещено не только обижать воробьев, но даже продавать их.

Китайцы на своем очень печальном примере показали – птиц обижать нельзя! Но и специально подкармливать их не стоит. Куда лучше вообще не вмешиваться в пищевую цепь, чтобы потом и не голодать, и не есть саранчу.