Здесь лежит Троя

Древним городом Шлиман бредил с детства. Однажды услышав от отца вольный пересказ гомеровской «Илиады», маленький Генрих тут же решил, что вырастет и отыщет город Приама, в существовании которого сомневались практически все исследователи. Но мальчик был твердо уверен: Троя настолько же реальна, насколько его, Генриха, родная деревушка, где на холме высится замок злодея Браденкирла, чья левая нога в шелковом чулке то и дело вырастает из могилы, а под самыми окнами отцовского дома отливают серебром воды озера Зильбершельхен, в котором живет заколдованная дева. Много лет спустя он станет рассказывать, как однажды получил в подарок на Рождество богато иллюстрированную «Всемирную историю для детей» и с тех пор не мыслил свою жизнь без воспетого Гомером города, чьи охваченные пламенем стены были изображены на одном из разворотов. Но истории этой суждено было остаться всего лишь выдумкой: на самом деле в доме Шлиманов не царило ни любви, ни согласия. Пастор Эрнст был мало похож на священнослужителя: любитель можжевеловой водки, табака, карточных игр и женских прелестей, он нисколько не стеснялся своих пристрастий. Даже последний пьяница в деревне знал, почему шестнадцатилетняя Фикен Бенке, прислуживающая Шлиманам, так много времени проводит на хозяйском сеновале. И уж тем более каждый догадывался, по какой причине именно это место герр Шлиман облюбовал для послеполуденного отдыха. А уж когда Луиза Шлиман умерла, произведя на свет девятого ребенка, а Фикен заявилась в кирху в лучшем Луизином платье, по деревне и вовсе стали ходить слухи о том, что пастор просто-напросто отравил свою супругу. В церковный совет хлынул поток анонимных писем, очерняющих Эрнста Шлимана. Но, как говорится, не пойман – не вор: за неимением доказательств пастор был признан невиновным. Но старшему Шлиману все же пришлось со скандалом оставить службу: всплыли серьезные недостачи в церковной кассе.

Со смертью матери закончилось и детство Генриха: одинокий, не нужный ни отцу, ни его новой молодой жене, он был отправлен жить к дяде. Последний устроил племянника «мальчиком на побегушках» в бакалейную лавку, и в течение следующих пяти лет Генрих Шлиман постигал искусство торговли. Каждый день был похож на предыдущий: связки колбас, запах мыла, одни и те же покупатели. Но именно тогда у юноши и открылись два невероятных таланта: умение делать деньги практически из ничего и способности к языкам.

Всего шесть недель потребовалось Шлиману, чтобы выучить древнегреческий. С детских лет он жаждал прочесть Гомера в оригинале, и теперь мечта стала реальностью. Кроме того, кто знает, какие надписи суждено ему обнаружить, на какие документы наткнуться, когда он отыщет Илион? Вот только знать бы точно, где его искать…

Французский историк Жан-Батист Лешевалье (Jean-Baptiste Lechevalier) еще в XVIII веке утверждал, что Троя была расположена неподалеку от турецкой деревни Бунарбаши. Тот факт, что в этой местности протекают два ручья, позволил некоторым археологам предположить, что это и есть те самые «прекрасно струящиеся» родники – горячий и холодный, которые были описаны в «Илиаде». Шлиман еще расскажет в своей автобиографии, как он потерял дар речи, увидев прямо перед собой Троянскую равнину – точно такую, какой она была в его снах. Тем не менее, практически сразу же ему стало понятно, что Трои здесь никогда не было: герои Гомера по несколько раз в день сходили со своих кораблей в город, а Бунарбаши была расположена в трех часах езды от моря. К тому же Илион с его крепостными стенами, шестьюдесятью двумя зданиями и воротами, через которые ввели Троянского коня, попросту не смог бы уместиться на этом пятачке. Но Шлиман решил идти до конца: несмотря на тот факт, что источников на поверку оказалось не два, а тридцать четыре, он измерил температуру в каждом, всем сердцем надеясь, что хотя бы один из них будет горячим или ледяным. Увы, температура воды оказалась совершенно одинаковой в каждом из тридцати четырех ручьев. Расстроенный, Генрих Шлиман еще раз открыл том «Илиады» и углубился в чтение. Приключения его только начинались…

Сегодня откопанные Генрихом Шлиманом развалины – часть Всемирного наследия ЮНЕСКО, а сам он считается основателем микенской археологии 

В своей автобиографии, которую многие историки склонны считать выдумкой, Шлиман уверял, что от скучной однообразной жизни его спас бочонок с цикорием: поднимая такой, юноша однажды надорвался, и у него пошла горлом кровь. В тот же день Шлиман уволился из лавки, за несколько дней окончил годичные бухгалтерские курсы, продал свои часы и на вырученные деньги отправился в Венесуэлу. А две недели спустя корабль попал в ужасный шторм, и юношу смыло за борт. К счастью, под руку Шлиману подвернулся… другой бочонок, с помощью которого ему и удалось продержаться на воде до прибытия спасательного судна. Таким образом дважды спасенный Генрих Шлиман оказался в Голландии.

Дела его пошли в гору: опытный торговец, да еще и знающий иностранные языки, Генрих вызывал у клиентов доверие и находил общий язык с каждым. Он быстро продвигался вверх по карьерной лестнице и наконец стал торговым агентом в самой богатой фирме Амстердама «Шредер и Ко», которая вела дела практически по всему миру и нуждалась в переводчиках. Там Шлиман всего за год дослужился до должности личного помощника директора фирмы.

Осознавая, что Россия в те времена была самой перспективной в торговом плане территорией, прагматичный Шлиман купил у букиниста французско-русский разговорник, потрепанную «Грамматику» и «Похождения Телемака» и стал учить новый язык единственно известным ему способом. Через шесть недель он уже мог бегло объясняться с русскими купцами, приехавшими в Голландию для закупки индиго. В Амстердаме русским еще никто не владел, поэтому одаренному Шлиману легко удалось в свои 25 лет получить пост главного представителя компании «Шредер и Ко» в Петербурге. И он смело отправился в чужую страну – так же смело, как следовал за мечтой своего детства. Шлиман любил деньги, но еще больше он любил мысль, что они приближают его к обнаружению Трои.

Проводник, которого Шлиман нанял за 45 монет, с удивлением смотрел на странного господина, что с книгой в одной руке и часами в другой бежал по склону холма. Новоявленный археолог твердо решил в точности повторить путь, который в «Илиаде» проделал Гектор, когда убегал от Ахилла, в том числе, «трижды обойти вокруг Приамовой крепости». С томиком Гомера, как с путеводителем, он мчался вперед, на ходу отмечая, что слепой летописец не позволил бы своим героям трижды сбегать по таким крутым спускам и подниматься обратно. С точностью до минуты восстановив весь ход сражения, произошедшего в первый день Троянской войны, Шлиман пришел к выводу, что, будь Троя на месте Бунарбаши, ахейцам пришлось бы преодолеть 84 км за девять часов. К тому же вокруг не было никаких следов развалин, а город Приама с его циклопическими стенами не мог исчезнуть бесследно. Зато следы похожих стен даже при беглом осмотре можно было обнаружить в двух с половиной часах езды от Бунарбаши и всего в часе – от моря. Приехав туда, Шлиман внимательно изучил плоское равностороннее плато Гиссарлык, которое открылось его взору, и сразу понял: здесь лежит Троя.

В Петербурге Шлиман стал купцом второй гильдии и открыл собственное дело – начал продавать индиго, чилийскую селитру, резину и сахар. Выросший в нищете, в короткие сроки он сколотил такое состояние, о котором не мог помыслить даже в самых смелых своих мечтах. Кроме того, в России предприниматель женился на дочери известного петербургского адвоката Екатерине Лыжиной. В результате этого недолгого брака у супругов родилось трое детей, но даже это не спасло отношения: Шлиман покинул семью и уехал в Грецию – искать приключения. На полуострове он женился во второй раз: избранницей Шлимана стала юная красавица по имени София. Брак этот, продлившийся до самой его смерти, подарил археологу двоих детей – сына Агамемнона и дочь Андромаху, а также право проводить раскопки на территории Малой Азии.

Раскопки начались в апреле 1870 года и в общей сложности продлились три года. Шлиману помогала сотня рабочих и любимая жена, но он вполне справился бы и в одиночку – настолько вдохновленным он казался. Согласно Гомеру, в самой высокой точке города должен был стоять храм Афродиты, вокруг которого Посейдон и Аполлон воздвигли стену Пергама. Раскопав вершину холма, Шлиман своими глазами увидел эту стену, а рядом с ней... Чего только не было рядом с ней! И домашняя утварь, и черепки, и украшения, и оружие – доказательство того, что город, лежащий под холмом, был не только очень древним, но и очень богатым. Но это было не все, что нашел Шлиман. Под развалинами обнаружились другие развалины, под ними – третьи… Шлиман снимал слой за слоем, в общей сложности раскопав девять древних городов! Но какой из них был Троей Гомера? Нижний слой оказался настолько старым, что люди той эпохи еще не использовали металлы, а во втором и третьем слоях обнаружились следы пожара и останки гигантских ворот. Без колебаний археолог решил, что это те самые Скайские ворота, сквозь которые в город ввели хитроумное изобретение Одиссея – смертоносного Троянского коня. Троя, мифическая Троя, долгие годы считавшаяся выдумкой, была найдена и лежала у его ног!

15 июня 1873 года работы на Гиссарлыке должны были закончиться. И ровно за сутки до этого Генрих Шлиман совершил еще одно триумфальное открытие, вписавшее его имя во все учебники истории.

Жарким утром 14 июня Шлиман с супругой наблюдали за ходом раскопок, как вдруг внимание археолога привлек какой-то предмет. Шлиман опустился на колени и, вооружившись ножом, стал рыть землю. Спустя несколько минут он в крайнем возбуждении подбежал к жене и, схватив ее за руку, зашептал: «Скажи рабочим, что у меня день рождения… Я хочу, чтобы они ушли!» Когда Шлиманы остались одни, София увидела, что так встревожило ее мужа: в недрах земли скрывался клад! Держа в руках свою красную шаль, София наполняла ее золотом и слоновой костью. Это был он – клад царя Приама

Словно вор, Генрих Шлиман с помощью родственников жены переправил сокровища в корзинках из-под овощей в Афины, а оттуда – на свою родину в Германию. Турецкие власти, заподозрив неладное, опечатали дом Шлиманов, но многочисленные обыски не принесли результата. Большую часть клада Приама Шлиман подарил позже Берлинскому музею.

Несколько лет спустя, в конце 1876 года, археологу-самоучке было суждено найти еще один легендарный клад: в Микенах Шлиман раскопал сокровища царя Агамемнона. Обнаруженные им у знаменитых Львиных ворот пять могил были битком набиты золотыми украшениями, в числе которых оказалась знаменитая погребальная маска, принадлежавшая микенскому царю.

Истории своих поисков Генрих Шлиман вдохновенно изложил в нескольких книгах, лишний раз доказав, что автобиография – враг биографии. Великий самоучка оказался еще и великим мистификатором: ученые до сих пор не уверены, что в истории жизни Шлимана правда, а что ложь, – многие моменты излишне романтизированы, некоторые и вовсе не имеют под собой правдивых оснований. Однако настоящая трагедия Генриха Шлимана состоит совершенно в другом. Клады Приама и Агамемнона оказались обманкой: и те, и другие сокровища принадлежали какому-то гораздо более древнему богачу. Кроме того, еще при жизни Шлимана было доказано, что найденная им Троя – гораздо старше, чем город Гомера. Снимая слой за слоем с плато Гиссарлык, увлеченный Шлиман фактически уничтожил настоящий Илион своими собственными руками.

Генрих Шлиман в 1892 году