КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ

– Какая гадость! – скривилась Тамара Олеговна, глядя куда-то за спину Машеньке.

Та обернулась – сзади никого не было, кроме сидящего в садке тропического жука размером с ее ладонь, который меланхолично жевал кружок банана. Надкрылья его матово поблескивали, а на голове возвышался рог. Маша таких никогда еще не видела.

– Зачем поперлись, только деньги на ветер! – разорялась Тамара Олеговна, ее мачеха.

– Папа обещал…

– Он обещал, а отдуваться мне! Платье не комкай! И не вздыхай мне тут! Постой, селфи сделаю, папе отправим. Улыбайся, кому говорю!

Тамара Олеговна снова уткнулась в смартфон, негромко клацая маникюром по экрану. Кроме них с Машей посетителей на выставке почти не было. Девочка бродила по залу как завороженная, надолго замирая перед инсектариями и расплющивая пуговку носа о стекло. Воздух был влажным и теплым, как в бане. Из динамиков, спрятанных где-то под потолком, пели нездешние птицы. Огромные бабочки из далеких стран качали тяжелыми крыльями; узорчатый резной богомол неподвижно висел на потолке своей прозрачной комнатки, лишь изредка хищно поводя треугольной головой; пугливые палочники таращили глаза и тянули кверху передние лапки, прикидываясь веточками, – это был совсем чужой и загадочный мир. Порой из оттененного фитолампами полумрака появлялся высокий и тощий, сам какой-то весь насекомый смотритель выставки, негромко рассказывал удивительные вещи. Например, о том, что тропический кузнечик (совсем как гигантский огуречик) вовсе не дружил с мухами, а охотно уплетал их за обе щеки. О том, что листовидные палочники так хорошо научились притворяться, что иногда даже друг друга принимают за листики и могут обглодать своему товарищу бочок. Таинство прерывали только периодические окрики мачехи и пиликанье мессенджера на ее телефоне.

Иногда смотритель открывал тот или иной инсектарий, чтобы увлажнить его стенки водой из пульверизатора или продемонстрировать особенно причудливых насекомых. Те спокойно ползали по его длинным сухим пальцам, доверчиво шевеля усищами. В один из таких моментов пара крылатых существ упорхнула из садка и приземлилась точно на Тамару Олеговну, так и не оторвавшуюся от экрана. Воздух завибрировал от визга, и, прежде чем смотритель успел открыть рот, от беглецов остались лишь мокрые желтоватые пятна на полу. Мачеха, как обычно, завелась с пол-оборота:

– Следи за своими таракашками, ты! – вопила она. – Чуть сердце не выскочило! Я тебе сейчас такой отзыв накатаю, что…

– Придется научить вас правилам нашей выставки, – тихо, но грозно произнес смотритель. – И кстати, они не таракашки.

– Чего ты там мямлишь? Ты вообще знаешь, кто мой муж? Он тебя с говном сожрет!

– Тамара Олеговна, не надо, – расплакалась Маша.

– С говном сожрет? – Смотритель поднял бровь и улыбнулся. – А это мысль! Видите ли, Тамара Олеговна, количество экспонатов на моей выставке должно быть постоянным…

Смотритель выпрямился и стал ростом почти до потолка, как показалось Машеньке. Запахло озоном.

– ТМОЛ! – Эхо его голоса еще гремело по залам, а мачеха уже бешено размахивала всеми шестью лапками и трещала крыльями, зажатая между большим и указательным пальцами смотрителя.

– Synapsis tmolus*, самочка. Отличный экземпляр! – и крупный черный жук отправился за стекло.

– Прости, Машенька, но эта женщина раздавила двух моих питомцев. – Он протянул руку к девочке, но та уже неслась от него прочь. Ух, как мелькали мимо стекла садков! Девочка не обращала внимания ни на деловитых муравьишек, ни на вальяжных разноцветных жуков. Смотритель давно скрылся во вкрадчивой полутьме оставшихся позади комнат, но его смех преследовал бегущую Машеньку, звуча из потолочных динамиков.

А она наконец вбежала в последнюю комнату выставки. Стены ее были стеклянными, а из пола росло дерево. Маша оглянулась по сторонам, переводя дух. Затем протерла лапками глаза, пошевелила длинными усиками и поползла по стволу туда, где висел особенно аппетитный листок.

Смотритель наклонился над садком. Испуганный его тенью, небольшой палочник закачался на тонких ногах-соломинках, как в танце, потом вытянул вперед передние лапки и сделался почти неотличим от веточки. Интересно, подумалось смотрителю, осталось ли на его выставке хоть одно настоящее насекомое?

* Synapsis tmolus – тмол, или навозник гигантский, крупный навозный жук, обитающий в Азии.

Иллюстрация: Matt Naylor, dribbble.com