Старые лошадки

Российский этнографический музей

В одной из них в 1912 году разместилась фумигационная камера для обработки экспонатов от вредителей (они до «народных» меха, ткани, дерева ой как падки!). Огромный чугунный танк (именно так называют эту установку в документах начала ХХ века) не смогли сдвинуть с места ни революция, ни войны, ни перестройка. Ровно сто лет он простоял на своем месте, постепенно став уникальным оборудованием не только в России, но и в мире. Именно оборудованием, а не экспонатом – потому что камера по-прежнему работает! Шесть дней выдержки – и наследие предков полностью свободно от всего живого. Такой оборот употреблен не случайно: перечисленные газы являются сильнодействующими ядами не только для насекомых, но и для человека. А бромистый метил, который дольше всех продержался в роли фумиганта, вообще был запрещен в 1990-х «Монреальским протоколом по веществам, разрушающим озоновый слой». Так что неудивительно, что газационные камеры постепенно выходили из употребления на общей волне «экологизации». На смену им пришли криоустановки для воздействия низкими температурами (существует такая, кстати, и в Этнографическом музее). Однако безопасность и эффективность, что уж поделать, часто вступают в противоречие. Не все материалы способны без последствий перенести температурный шок. Потому установка для фумигации была сохранена работниками музея и в 2008 году, когда вся техническая часть подверглась реконструкции. Сам же танк к тому времени стал не меньшей редкостью, чем экспонаты, которые в нем обрабатывались, – менять его было просто кощунством.

SÖDERTELGE VERKSTÄDER «Сёдертельские мастерские» занимались в основном производством железнодорожных вагонов, оборудования железнодорожной сигнализации и отливкой из стали и железа. К 1917 году в компании работало около 450 человек. Именно тогда она объединилась с несколькими другими предприятиями и вместе они образовали Шведский машиностроительный завод – Svenska Maskinverken. 

Еще в 1913 году компания начала участвовать в производстве самолетов: толчком для этого послужило сотрудничество с пионером авиации Карлом Седерстрёмом (Carl Cederström). Предприятие не только копировало немецкие и французские самолеты, но и разработало две собственные модели. Однако к 1917 году все фабрики Версена были проданы шведскому консорциуму Aeroplan.

Последняя компания нам известна по автомобильному бренду Saab. Он был создан как подразделение Svenska Aeroplan в 1937 году, перешел непосредственно на выпуск авто после Второй мировой. В 2000 году был выкуплен компанией Genеral Motors, а сейчас находится в собственности шведско-японско-китайской компании National Electric Vehicle Sweden. 

Так камера выглядит сегодня 

Инженер по обслуживанию камеры Алла Александровна Инина провела для «ММ» экскурсию в техническое «закулисье» Российского этнографического музея:

– Самостоятельно музей не занимается фумигацией давным-давно. Для ее проведения приглашаем специальную организацию. Да и то изредка, в основном для тех предметов, которые доставляются к нам из экспедиций. Музей их проводит каждый год летом и осенью. Привозятся предметы самые разные, из разных областей, иногда зараженные… Вот тогда наша камера и бывает нужна.

Первоначально здесь были рельсы, по которым вагонетка с вещами заезжала прямо в камеру. Конечно, когда я пришла на работу в музей, а было это в 1998 году, ничего этого не сохранилось. Были только деревянные мостки, по которым рабочие просто заносили экспонаты внутрь. Сейчас перед вами представлена уже реставрированная камера: с металлическими полками, передвижными мостками. Но вот крышка двигается по той же направляющей, что и в 1912-м. Никакой автоматики. У нее 18 болтов. Каждый затягивается вручную, камера закрывается герметично. После того как внутри создается разрежение, болты еще раз подтягиваются, и тогда подается газ. 

Пойдемте! Посмотрите на наше машинное отделение... 

Поршневой насос для разрежения воздуха в камере. Сделано в 1912. До сих пор на ходу (!) 

Машинное отделение фумигационной системы для человека с мобильным телефоном в кармане – это шок! Механизмы тут явно из той эпохи, когда «Титаник» отправлялся в свое первое и последнее плавание. Чтобы гармонично дополнить образ, их и обслуживать надо бы не миниатюрной Алле Александровне, а какому-нибудь чумазому детине в холщовых штанах, который бы бранью перекрикивал шум двигающихся поршней. Впрочем, сейчас чугунные громадины молчат:

– Раньше разрежение создавалось вот этими насосами, – рассказывает Алла Александровна. – Для этого нужно было включить мотор, ременную передачу. Видите ручку? (Ручка, хотя, на мой взгляд, это больше похоже на рычаг, располагается высоко над нашими головами. – прим. автора) У меня тут специально была скамейка, чтобы до нее достать. Масленки каждый раз надо было маслом «кормить», и внутри поршень смазывать, чтобы он двигался хорошо… В процессе реконструкции поршневой насос и компрессор заменили. (Теперь это две серые «коробки» на стене в углу. – прим. автора). Но старинные механизмы решили оставить. Жалко. И потом – как резерв. Ведь это все в рабочем состоянии! 

Сюда можно приглашать тех, кто изучает машины, показывать, как выглядела раньше клиноременная передача. Такие образцы мало где сохранились. А наши и выглядят прекрасно для своих-то лет! Хорошие старые лошадки…

Столь трепетное отношения специалистов музея к старому «коллеге» в итоге оказалось оправданным. Сегодня подобного оборудования ни в России, ни в мире просто не существует. Как минимум, полезным оказался «имперский размах» столетней давности: многие экспонаты для современных камер, газационных или «морозильных», чересчур велики. Потому спрос на «ветерана» есть не только у сотрудников самого Этнографического музея: иногда какой-нибудь антиквар пожалует со своей коллекцией, а раз наведывались даже специалисты из «родственной» Кунсткамеры. И диву даешься, как произведению шведских промышленников удалось остаться в строю: ведь ему довелось пережить аж две разрухи: в начале XX столетия и в конце. Видимо, действительно делали на века.

Редакция «ММ» благодарит за помощь в подготовке статьи Викторию Первак, заслуженного работника культуры, главного специалиста Этнографического музея по условиям хранения и экспонирования музейных предметов.

Фото: Илья Исаев