Языковая семья Дагестана: история и происхождение

Почему их так много?

Однозначного ответа нет. Раньше популярной была версия о том, что из-за горного рельефа множество народов, которые населяли территорию Дагестана с древних времен, были более изолированы друг от друга, чем это возможно на равнинной территории. Поэтому языки не смешивались и не вытесняли друг друга. Но в мире есть местности, где такая модель не работает: например, в равнинной Германии все равно много диалектов, а в горной Чечне есть единый чеченский язык. Возможно, сохранению многоязычия поспособствовала политическая самостоятельность: множества ханств и даже сел, которые жили на территории современного Дагестана, ни от кого не зависели и могли говорить на своих языках. И еще одна вероятная причина – эндогамия: у народов Дагестана не приняты межнациональные браки. Девушки всегда выходили замуж за односельчан, никто не приносил в семью чужие языки, поэтому смешения не происходило. Но это тоже только версия.

Как с этим жить?

Как дагестанцы живут в этом языковом море, понимают ли они друг друга? Далеко не всегда. Даже языки-родственники, произошедшие тысячи лет назад от одного предка, сегодня звучат по-разному – например, аварский (на котором, кстати, писал Расул Гамзатов) и даргинский. Бывает, что аулы находятся рядом, а друг друга не понимают. Но многие дагестанцы, особенно в горных селах, знают несколько языков: родной диалект, диалекты соседей плюс крупный язык, популярный в этой местности, и русский. Моноязычных групп населения почти нет. В этом смысле особенно выделяются жители небольшого села Генух, которые всегда говорили минимум на шести языках: родном генухском, бежтинском и цезском (языки соседей), аварском, грузинском, арабском. Сегодня, правда, уже не каждый житель Генуха – полиглот, но среди пожилых таких людей много.

Расул Гамзатов. riadagestan.ru

В ситуациях многоязычия людям требуется язык межнационального общения: лингва франка (этот красивый термин – итальянского происхождения). Например, в Евросоюзе эту роль играет английский. В Дагестане до Кавказской войны было несколько таких языков: арабский – для литературы и религии, кумыкский – для торговли и прочего бытового общения в предгорьях, аварский – на севере, азербайджанский – на юге. Когда Дагестан был покорен, его быстро стали приобщать к русскому языку и культуре. Особенно широко русификация развернулась после установления советской власти и открытия новых школ в 1920–1930-х годах. И сегодня лингва франка для дагестанцев – именно русский. Его знают все, за очень редким исключением.

Русский – язык официальных документов и СМИ, на нем учатся в школах и вузах, говорят в общественных местах. На национальных языках дагестанцы общаются дома и среди друзей, некоторым повезло читать газеты, слушать радио и смотреть телепередачи на родном языке. У сельских жителей больше шансов выучить их, потому что национальные языки преподаются в сельских школах, и в деревнях все вокруг на них говорят. В городах с этим сложнее: даже не все 13 литературных языков (помимо русского) могут преподаваться в школах факультативно, что уж говорить о бесписьменных языках. Поэтому городские дети и молодежь нередко знают национальные языки хуже, чем их родители, бабушки и дедушки. И это лишь вершина айсберга под названием «Проблема сохранения дагестанских языков».

Когда есть один язык межнационального общения, уже не жизненно необходимо знать язык ближайших соседей, которым только эти соседи и владеют. Поэтому соседское многоязычие, которое сохранялось в Дагестане веками, сегодня постепенно исчезает. Особо пессимистично настроенные ученые считают: еще немного, буквально лет десять – и коренные языки Дагестана уже будет не спасти, они окончательно вытеснятся русским – несмотря на то что русское население в республике в целом сокращается. Такой вот парадокс.

Виновато здесь не распространение русского языка как таковое, причин несколько. Молодежь активно переезжает из сел в города, где основной язык общения – русский. Национальному книгоизданию не хватает финансирования, а переводческая школа развивается медленно – поэтому национальные писатели не получают широкой известности. Многие языки, как мы помним, остаются бесписьменными – на них не пишутся книги, по ним нет учебников, их можно передавать, что называется, из уст в уста. Ученым не хватает денег, чтобы изучать эти языки, поэтому даже в далеком немецком Институте эволюционной антропологии им. Макса Планка за последнее время издано больше книг о бесписьменных дагестанских языках, чем в самом Дагестане.

Официальным языкам не хватает хороших учебников (а создание учебника – дело сложное и дорогое), а еще хороших учителей. Как и в целом по стране, профессия педагога остается не самой престижной, а преподавателей национальных языков в республике и того меньше, и большинство из них уже в возрасте. Многие дети и хотели бы учить родной язык, но дома, на улице, в школе и по телевизору все говорят на русском, а уроки родного языка скучные или непонятные – голую грамматику без полноценной языковой среды изучать трудно.

Все это осознают и сами педагоги, и чиновники, и общественники, поэтому в Дагестане, конечно, много всего делается ради сохранения национальных языков и в целом национальных культур: принимаются законы, организуются комиссии, сохранение многоязычия всячески пропагандируется. Ряд экспертов считает, что основное внимание здесь надо уделять не изучению языков в городах, а их сохранению в мононациональных селах, ведь русский дети и так выучат – у них просто выбора нет. А нам остается только наблюдать, как изменится погода в дагестанском языковом море, и изо всех сил интересоваться его глубинами.