Яды для королей, короли для ядов

Смерть Клеопатры, картина Ганса Макарта, arthive.net
Отравители древнего мира

С начала веков яд выступал орудием убийства фараонов, королей и вельмож. Способ считался довольно удобным: отравитель вполне мог не раскрывать свою личность, а наличие отравляющего вещества в организме долгое время вовсе не умели определять. Уже около 1550 года до н. э. египтяне записывали иероглифами рецепты ядов в папирусе Эберса, одном из самых ранних медицинских трактатов. Царица Клеопатра, предположительно, покончила с собой с помощью ядовитой змеи. Согласно наиболее распространенной версии, в осажденной Александрии, не желая сдаваться врагам, она позволила укусить себя либо аспиде, либо египетской кобре. И то, и другое достаточно поэтично: аспид был символом королевской власти для египтян, а кобра ассоциировалась с любимой богиней Клеопатры – Исидой.

Эксперименты с ядом убили отца китайской фитотерапии легендарного императора Шэнь Нуна: он попробовал 365 трав, прежде чем умереть от одной из них. Кроме того, Шэнь Нуну приписывают и открытие чая. Оно, кстати, тоже связано с ядами. По легенде, император, почувствовав недомогание от постоянных отрав, случайно попробовал росинку с чайного куста – и обнаружил, что горьковатый вкус придал ему бодрости.

Шэнь Нун, картина Hasegawa Nobukata, wikipedia.org

Первый правитель централизованного Китая Цинь Шихуан был одержим идеей бессмертия – повсюду он искал эликсир вечной жизни. Именно он построил на севере Китая огромный мавзолей, заполненный терракотовой армией, чтобы солдаты охраняли его даже после смерти. В 2002 году китайские ученые обнаружили в колодце в западной части провинции Хунань 36 тысяч дощечек с приказами Шихуана искать эликсир бессмертия. Вероятно, увлеченность императора и сыграла с ним злую шутку. Цинь Шихуан умер в 210 году до н. э., приняв очередной живительный напиток, который на самом деле содержал ртуть.

Цинь Шихуан, gettyimages.se

Древние цивилизации Индии, Персии и Греции использовали яды в разных целях: ради политической выгоды (правители Великих Моголов «дарили» своим врагам пропитанные ядом одежды), для казни преступников (Сократа, например, приговорили выпить яд болиголова) и даже предлагали его больным и пожилым для быстрой смерти (Плиний Старший упоминал такой метод эвтаназии, оправдывая его).

Во времена Римской империи отравления стали настолько массовыми, что правительству пришлось издать закон «Lex Cornelia», запрещающий токсичные настойки. Проблема, однако, лишь усугублялась. Рост числа отравлений зафиксировали в I веке н. э. Он достиг пика во время правления императоров династии Юлиев-Клавдиев. В своих «Сатирах» Гораций рассказывал о профессиональной отравительнице Канидии. Она, а также Мартина и Локуста, остались в веках тремя самыми известными римскими женщинами-отравительницами. Император Нерон, в частности, использовал последнюю, чтобы избавиться от многих своих подданных, включая сводного брата Британника. Кстати, и сам Нерон взошел на трон в результате отравления: его мать Агриппина отравила – опять же, с помощью Локусты – своего супруга Клавдия. Нерон оставил Локусту советником императора по ядам. Он даже организовал для женщины школу отравлений, где она могла обучать других своему искусству. Локусте разрешили испытывать яды на животных и осужденных преступниках.

Наши знания о ядах, доступных во времена Римской империи, получены из трудов Диоскорида, Скрибония Ларга, Никандра, Плиния Старшего и Галена. Римляне знали о большом количестве токсичных веществ растительного, животного и минерального происхождения, но отравители того времени использовали почти исключительно растительные продукты. Чаще всего – белену, дурман, белладонну и мандрагору, аконит и болиголов.

Болиголов (Conium maculatum)

В малых дозах болиголов использовали для лечения мышечных спазмов, язв и отеков, но в больших дозах он вызывал паралич и, в конечном итоге, дыхательную недостаточность. В Древней Греции болиголов считался официальным препаратом для смертной казни.

Белена (Hyoscyamus niger)

Белену мы знаем по выражению «Белены объелся» – так обычно говорят о людях, ведущих себя странно, суматошно. Отравление беленой начиналось с сухости во рту и ненормально быстрого сердцебиения. В больших дозах она вызывала галлюцинации, манию, паралич, кому и смерть. Предполагается, что именно беленой отравился Ромео в трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта».

Болиголов (справа), белена (слева). Ботаническая иллюстрация из книги «Köhler’s Medizinal-Pflanzen», Biodiversity Heritage Library, biodiversitylibrary.org

Мандрагора (Atropa mandragora)

Ее использовали как успокаивающее средство, галлюциноген и афродизиак. Симптомы отравления включали сухость во рту и учащенное сердцебиение, затем – двигательную депрессию и сонливость. Токсины мандрагоры в основном находятся в выступающем корне – длинном, часто разветвленном на две части. Суеверные средневековые жители верили, что, если выдернуть корень, растение издаст пронзительный крик, который доведет любого, кто его услышит, до безумия или смерти.

В Книге Бытия растение, плоды которого приносит Лии ее сын Рувим с поля во время жатвы пшеницы, передано в переводе Семидесяти словом mandragorai.

Белладонна (Atropa belladonna)

Средневековые женщины использовали сок ягод для окраски щек. Они даже капали несколько капель в глаза, чтобы зрачки расширились (из-за атропина в составе) и приобрели влюбленный вид. Белладонну также принимали жрецы, если хотели войти во временный транс. Даже в малых дозах белладонна довольно токсична, в больших – смертельна.

Аконит (Aconitum napellus)

Чрезвычайно ядовит даже в малых дозах. Симптомы: онемение и покалывание во рту и горле, которое распространяется на все остальное тело; боль и подергивание мышц, прогрессирующие до общей слабости, холодные и липкие конечности, нерегулярный сердечный ритм.

Иллюстрации слева направо: аконит (Aconitum Napellus), мандрагора (Atropa
mandragora), белладонна (Atropa belladonna), Иллюстрации: «Die Giftpflanzen Deutschlands», biodiversitylibrary.org; Bonelli Giorgio «Hortus Romanus», kp.rusneb.ru

Противоядия

Подавляющее большинство противоядий, безусловно, были неэффективны. Но в них верили – в безоаровый камень, в мифический рог единорога. И, больше всего, в митридатизм. Последний, кстати, действительно в некоторых случаях мог помочь.

Ни одного царя яд не тревожил так сильно, как Митридата VI, который правил Понтийским царством более 2000 лет назад. Боясь быть убитым ядом (фобия вполне обоснованная, учитывая, что его мать отравила его отца), Митридат стал одержим поиском универсального противоядия.

Античная серебряная монета с профилем Митридата VI Евпатора. Фото: Marie-Lan Nguyen, ru.m.wikipedia.org

Царь употреблял небольшие количества различных токсинов вместе с экспериментальными противоядиями. В конце концов он разработал сверхсекретный рецепт, известный как mithridatum. Эликсир оставался загадкой до тех пор, пока римский полководец Помпей не вторгся в Понт и не забрал драгоценное «лекарство» в Рим. Выяснилось, что формула волшебного противоядия представляла собой невыразительную смесь руты, соли, орехов и инжира. Чтобы поддержать репутацию, формула постепенно расширялась – в конечном итоге римские «алхимики» усовершенствовали ее до 75 веществ (включая мясо гадюки). Со временем появилось большое разнообразие рецептов, все из которых носили общее название териак или митридатум. В период расцвета отравлений в Древнем Риме эти средства регулярно принимали те, кто считал себя потенциальными жертвами. Говорили, что Марк Аврелий, например, ежедневно принимал дозу специального териака (это не помешало ему умереть от чумы).

На этом сосуде для хранения Митридата, созданном итальянским скульптором Аннибале Фонтана в конце XVI века, изображены сцены из жизни Митридата VI, включая его ужасную кончину от рук собственного солдата. Фото: Sepia Times, Getty Images, popularmechanics.com

По жестокой иронии, сам Митридат пытался использовать именно яд, чтобы совершить самоубийство, но выжил из-за своего иммунитета. Одному из его солдат пришлось завершить дело «вручную». Значит, концепт действительно работал? И да, и нет. В целом, митридатизм эффективен – после «закаливания» ядами те начинают быстрее выводиться из организма. Но не яды небиологической природы: они лишь накапливаются, медленно убивая. Небольшим исключением является цианид, который метаболизируется в печени. Фермент роданеза превращает цианид в гораздо менее токсичный тиоцианат. Этот процесс позволяет людям потреблять небольшое количество цианида с пищей, например, с семенами яблок, и выживать.

Иногда предполагают, что Григорий Распутин выжил после попытки отравления в Юсуповском дворце благодаря митридатизму, но это не доказано. Генрих Семирадский, «Доверие Александра Македонского к врачу Филиппу», 1870 г. cdnstatic.rg.ru

В 2014 году токсикологи из Новой Зеландии и Великобритании предположили, что Александра Македонского отравили чемерицей белой, Veratrum album, растением семейства Лилейные. Они сравнивали зафиксированные в источниках симптомы болезни Македонского с действием известных ядов.

Мышьяк, король ядов

В Средние века арабские алхимики открыли белый мышьяк (мышьяковистый ангидрид – As₂O₃, «арсеникум»). Он стал идеальным орудием для преступлений. Порошок можно было незаметно смешать с вином или едой – при тщательной дозировке проходили часы, дни или даже месяцы, прежде чем появлялись хоть какие-то симптомы, так что отследить мышьяк было практически невозможно. Вплоть до XIX века его не умели обнаруживать в организме. Отравление мышьяком во многом напоминало естественную болезнь, тем более что его обычные симптомы – рвоту и понос – легко принимали за холеру, дизентерию и другие распространенные заболевания того времени.

Мышьяк приобрел репутацию «короля ядов» и «яда королей» из-за влияния и частоты, с которой им устраняли членов правящего класса в Средние века и эпоху Возрождения. Мышьяк, например, активно использовали Борджиа и Медичи.

Бокал вина с Цезарем Борджиа, 1893 г. Иллюстрация: John Collier, Colchester and Ipswich Museums Service, artuk.org

Родриго Борджиа (Папа Александр VI), его сын герцог Чезаре и дочь Лукреция печально известны тем, что отравили десятки кардиналов, епископов и дворян, преследуя политические интересы и добиваясь восхождения своей семьи. Венецианский посол писал, что «каждую ночь обнаруживаются убитыми четыре или пять человек – епископы, прелаты и другие, так что весь Рим дрожит от страха быть убитым». Семья Борджиа экспериментировала со стрихнином, аконитом и другими токсинами на животных и бедняках. В конце концов отравители пришли к смертельной формуле, известной как кантарелла. Ее содержимое до сих пор остается загадкой, хотя считается, что то была смесь мышьяка и жуков-нарывников. Борджиа подмешивали кантареллу в вино несчастных гостей. Через несколько недель или месяцев те оказывались мертвыми. Всё выполнялось настолько искусно, что выражение «вкусить чашу Борджиа» стало эвфемизмом внезапной или загадочной смерти.

Но Борджиа были не единственным могущественным кланом, использовавшим яд в политических целях. Екатерина Медичи, «черная королева» Франции, испытывала различные яды на животных и заключенных и хранила смертоносные флаконы в сотнях секретных шкафов в покоях королевской резиденции.

К концу XVI века французская «школа» ядов распространила знания по всему Парижу: тысячи практиков осваивали искусство бесшумного убийства. В Версале отравления достигли такого уровня, что король Людовик XIV, расследуя «Дело о ядах», учредил трибунал «Огненная палата». Его назвали так в память об органе, каравшем ведьм и еретиков в Средние века. Были рассмотрены сотни дел – и раскрыта обширная сеть отравлений, которая доходила до ближайшего окружения короля.

В центре скандала оказалась гадалка Монвуазен. Мешая мышьяк, белладонну, аконит и опиум, она продавала яд многим дворянкам, стремившимся избавиться от нежеланного ребенка или супруга. В распоряжении французской полиции оказались как минимум 12 имен фрейлин, покупавших у Вуазен эликсиры, и самое трагическое – фаворитка короля мадам де Монтеспан.

Мадам де Монтеспан Иллюстрация: Pierre Mignard, collections.chateauversailles.fr
Людовик XIV Иллюстрация: Hyacinthe Rigaud collections.louvre.fr
Ей вменяли даже попытку убийства Его Величества из ревности. По итогам инквизиции 36 человек приговорили к смертной казни. Людовик XIV издал указ, запрещающий продажу мышьяка и других ядов.

Катрин Дешэ, известная как Ла Вуазен, была сожжена на костре в 1681 г. за организацию сговора с распространителями яда, который достиг двора Людовика XIV. Иллюстрация: Antoine Coypel. metmuseum.org

В Италии на рубеже XVII–XVIII веков печальную известность получила госпожа Тофана – за «брендом» скрывался целый семейный бизнес, стоящий за смертью около 600 человек, включая двух пап и бесчисленное количество мужей. Тофана продавали свой напиток из мышьяка и белладонны, известный как «аква-тофана», во флаконах, замаскированных под косметику или под бутылочки со святой водой. Нескольких капель было достаточно, чтобы вызвать медленную и неотслеживаемую смерть.

Наконец, в 1836 году английский химик Джеймс Марш разработал химический метод обнаружения мельчайших следов мышьяка в тканях человека. Он смешивал образец с цинком и кислотой и нагревал сосуд пламенем, что приводило к накоплению серебристого вещества на стеклянном сосуде. Таким способом можно было определить мышьяк даже в количествах всего 0,02 мг. Уровень отравления мышьяком значительно снизился с разработкой пробы Марша, которую начали использовать в качестве судебно-медицинского доказательства отравления в следующем столетии. Фактически, именно эта проба открыла эру современной токсикологии.

Тем не менее, инциденты с мышьяком происходят и в современном мире. В 2003 году отравление мышьяком попало в заголовки газет, когда яд обнаружили в кофе, который подавали на церковном собрании в штате Мэн.

Мышьяк. Фото: magnetix, shutterstock.com
Мышьяк, хоть и редко, но используется в стоматологии для обезболивания: в течение пары дней он «убивает» нервные окончания зуба, так что процесс лечения становится безболезненным. Мышьяк также задействуют в промышленности, при производстве стекла и красителей.

Новое время

Развитие промышленности перед Первой мировой войной позволило странам производить и накапливать химическое оружие в беспрецедентных масштабах. Опасность смертоносных газов была настолько очевидна, что оружие запретили еще до его применения. Но ящик Пандоры уже открылся.

На закате 22 апреля 1915 года немецкая армия выпустила 168 тонн газообразного хлора над изрытым бомбами полем боя в Ипре. Канадский офицер позже описал «смертоносную стену газа», которая «медленно катилась по земле, делая распускающиеся листья деревьев, весенние цветы и траву болезненно белыми». Ветер нес желто-зеленый пар в сторону траншей, где стояли войска в ожидании начала стрельбы. Солдаты почувствовали горячее жжение в глазах и горле. Отравляющий газ вызвал сильную боль, слепоту и ощущение удушения. Более 5000 военнослужащих задохнулись.

Газ разработал немецко-еврейский химик Фриц Габер[ПW1] [ПW2] . В 1918 году он получил Нобелевскую премию по химии за открытие способа синтеза аммиака из азота и водорода, что позволило начать массовое производство азотных удобрений, которые произвели революцию в сельском хозяйстве и помогли накормить миллиарды людей по всему миру.

Фриц Габер. Фото: Max-Planck-Gesellschaft, wired.com

Но во время Первой мировой войны Габер с энтузиазмом применял свои таланты в том, что он называл «высшей формой убийства». К концу Первой мировой войны от химического оружия погибло около 1,2 миллиона человек. После газовой атаки в Ипре Габера провозгласили героем в Берлине. Через месяц после битвы в его честь устроили вечеринку. Жена Габера, химик Клара Иммервар в эту же ночь выстрелила себе в сердце. Супруги поссорились, потому что Клара выступала против участия супруга в разработке отравляющих газов. Сам Габер на следующий день отправился на Восточный фронт – присутствовать при первой газовой атаке против русской армии.

Когда Адольф Гитлер пришел к власти в Германии, Габер подвергся нападкам из-за своего еврейского происхождения. Он бежал из страны в 1933 году и умер от сердечного приступа в изгнании. Вскоре после этого его лабораторию и исследования нацисты использовали для разработки Циклона Б – отравляющего газа, который применялся для убийства миллионов евреев и других невинных гражданских лиц в газовых камерах концентрационных лагерей. Циклон Б делали на основе цианида.

Цианид, химическое соединение, которое может принимать форму газа или кристаллического порошка, является одним из самых сильнодействующих и быстродействующих ядов из существующих. Он стал препаратом для самоубийств во время Второй мировой войны. Адольф Гитлер и его жена Ева Браун отравились цианистым калием в бункере в Берлине. Гитлер затем выстрелил в себя из пистолета. Йозеф Геббельс и его жена Магда отравили цианидом шестерых своих детей, а позже приняли яд сами. Герман Геринг покончил с собой, чтобы избежать казни во время Нюрнбергского процесса, прокусив спрятанную во рту таблетку цианида.

Цианид также стал почти синонимом таблеток для самоубийства, прославившихся благодаря шпионским фильмам. И хотя в поп-культурном стереотипе о цианидном зубе мало правды, ЦРУ и КГБ действительно давали шпионам L-таблетки (L означает «смертельные»), чтобы избежать пыток и раскрытия государственных секретов, если их поймают. Наркотик прятали в секретных отсеках в ножках очков или авторучек. При жевании этих предметов яд высвобождался.

Потенциально летальная доза цианида калия (140 мг). Фото: morienus, wikimedia.org

Цианид атакует те самые клетки, которые делают жизнь возможной, в частности, митохондрии и их цепь переноса электронов. Митохондрии, электростанция клетки, отвечают за клеточное дыхание и производят энергию, известную как аденозинтрифосфат (АТФ), из кислорода. Чтобы сделать этот процесс возможным, митохондриям необходим специальный фермент, называемый цитохромоксидазой. Ион цианида связывается с этим ферментом и не дает ему выполнять свою жизненно важную работу. Человеческое тело в течение нескольких минут испытывает химическое удушье.

По пятам за историей ядов следует история противоядий и антидотов. Поэтому естественно, что человечество, преследуя свои страшные цели, ищет всё новые и новые варианты для тайных убийств. В новейшее время ядами на вооружении стран и организаций стали высокотоксичные органофосфаты, такие как газ зарин. Первоначально разработанные во время Второй мировой войны, эти смертоносные смеси использовались террористами и фанатиками по всему миру: японской сектой «Аум Синрикё», при химических атаках в Сирии и в Иране. Россия к 2017 году полностью избавилась от запасов зарина, иприта и зомана. Но так, конечно, сделали не все и не везде.