«Великий террор XVI века»: чем была опричнина Ивана Грозного

Тревожные настроения в Москве

В воскресенье 3 декабря 1564 года русский царь Иван IV, которого потом назовут Грозным, присутствовал на богослужении в кремлевском Успенском соборе. После окончания службы он нежно простился с митрополитом, членами Боярской думы и дворянами. На площади перед Кремлем государя ожидали сотни груженых повозок и многочисленная свита. Ближние бояре и дворяне получили приказ сопровождать царя, взяв с собой семьи и всех служивых. Итальянский купец Барберини, видевший эту процессию, говорил, что она насчитывала 4 тыс. саней и 40 тыс. войска.

Царь и его свита выехали из столицы. Дальнейший их путь был хаотичным и будто бы не распланированным заранее: сначала процессия поехала к Коломенскому, где задержалась, затем объехала Москву с востока, позже отправилась на молитву в Троице-Сергиев монастырь, а оттуда – в Александровскую слободу. Из столицы Иван IV увез с собой государственную казну и «святость» – «иконы и кресты, златом и камением драгим украшенные», заранее собранные по церквям и монастырям. В Москве тревожились: ни народ, ни Боярская дума не понимали, что происходит. Приехав в Александровскую слободу, царь составил грамоту об отречении от престола.

Картина М. Панина «Тайный выезд Ивана Грозного перед опричниной». theartnewspaper.com

В начале января 1565 года в Москву прискакал царский гонец с грамотами к думе, митрополиту и населению. Иван IV сообщил подданным об отречении: царь «от великие жалости сердца… оставил свое государство». В послании к власть имущим государь также объявил, что кладет опалу на думу – бояр, конюшего, дворецкого, казначеев, и на дьяков и дворян, епископов, игуменов и прочих вассалов. Далее многословно перечислялись «измены боярские и воеводские и всяких приказных людей». Подлинник послания к митрополиту не сохранился. Народ же Грозный предупредил, что на них опалы не кладет и гневу не держит.

Общий вид Александровской слободы. Гравюра И. Т. де Бри из книги посла Даниила Якоба Ульфельдта «Путешествие в Россию». commons.wikimedia.org

Толпы горожан, испуганные и не понимающие, что делать, окружили двор, где укрылись члены Боярской думы. Противники Ивана IV в общем хаосе не посмели высказаться против него. Решили, что к царю поедут посланники – просить его вернуться на царство. Монарху согласились предоставить неограниченные полномочия и выдать всех изменников («Если он [царь] действительно знает, что есть изменники, пусть объявит их, назовет их имена, и они должны быть готовы отвечать за свою вину, ибо он, государь, имеет право и силу строжайше наказывать и казнить»). Приняв посланников в Слободе, царь дал боярам понять, что отныне не намерен с ними считаться. В феврале 1565 года он вернулся в Москву и объявил о введении опричнины.

Введение опричнины

Государство отныне делилось на земли опричные и земли земские. Причем делилось непропорционально: в опричнину вошли лучшие территории – центральные уезды, богатый север, Великий Устюг (крупнейший пушной центр страны), центры соляной промышленности (Старая Русса, Каргополь и другие). Земщине досталось все остальное, включая крупные пограничные крепости, так что охранять границы государства должна была именно земщина.

Опричнина, организованная по типу удельного княжества, находилась в личном владении монарха. Она получила территорию, финансы и привилегированное дворянское войско – опричнину. В него зачисляли лишь тех, в ком царь не сомневался. Каждый опричник клятвенно обещал разоблачать опасные замыслы и «не молчать о дурном». Опричникам запрещалось общаться с земщиной. Они носили черную одежду, сшитую из грубых тканей, а своими символами сделали собачью голову и метлу, привязанную к седлу: подобно псам опричники должны были грызть царских врагов, а метлой выметать измену из страны.

Царь объявил, что передает управление Московским царством земской Боярской думе, но эта передача носила лишь фиктивный характер. Грозный сохранял за собой право решать вопросы войны и «великие земские дела» во всем Московском царстве. Ни одно важное решение не могло быть в конечном итоге принято в земщине без участия царя. Опричная казна пополнилась через ограбление земщины. Тяжесть расходов, связанных с организацией опричнины, также взвалили на плечи земщины. Сложился уникальный формат государства в государстве или даже государства над государством. Одна часть страны экономически и политически эксплуатировала вторую. Началась эпоха царского террора.

Репрессивный аппарат в действии

В конце 1550-х наступил раскол русской политической элиты. Члены Избранной Рады (ближайшие советники Грозного) Сильвестр, Адашев и Курбский призывали к уничтожению Крымского царства и борьбе с турками. Купечество же желало выхода к Балтийскому морю. Вопреки мнению Рады, началась Ливонская война. В Европе усилились антирусские настроения. Некоторые дворяне бежали в Литву. Когда в 1553 году Иван IV сильно заболел, правящая элита заговорила о том, чтобы возвести на престол князя Владимира Андреевича, двоюродного брата Ивана, а не его сына, законного наследника. Все эти события усилили недоверие царя к подданным. Он думал об измене повсюду – и, естественно, находил ее следы.

Картина В. Владимирова «Казнь бояр при Иване Грозном», 1st-art-gallery.com

В первом опричном феврале государь велел казнить «за великие их изменные дела» боярина князя А. Б. Горбатого с семнадцатилетним сыном Петром и с тестем. Расправа отличалась жестокостью: отца убили на глазах у сына. Еще одной из первых жертв опричнины стал князь С. В. Лобанов-Ростовский. Его арестовали вместе с 40 слугами. По дороге в Москву князя убили, тело спустили под лед, а отрубленную голову отвезли в мешке царю.

Митрополит Филипп отказывается благословить Ивана Грозного. Иллюстрация: В. В. Пукирев, runivers.ru

Начались кровавые налеты опричников в Москве. Выборочно убивали дворян и боярских детей, забирали имущество, но иных – с 1565 года – ссылали в Казань, на самую дальнюю восточную окраину государства. Представителей знатных родов изгоняли из унаследованных имений, не давая взять почти никакого имущества, и насильно отправляли в Казань. Причем жен и детей ссыльных выгоняли тоже, и они должны были пешком идти к мужьям и отцам, «питаясь в пути подаянием». Из-за недостатка места для ссыльных перестроили Казанский острог. В Казань опричники отправили не меньше 600–700 человек, хотя точный список «виновных» не сохранился. Казанская ссылка стала одной из крупнейших репрессивных мер XVI века. Но из всего послужного списка опричнины ее можно считать относительно мягкой.

Опричные власти терроризировали страну. Изменников казнили или ссылали. Высшая титулованная знать оказалась напугана и подавлена. В феврале-марте 1567 года царь взял в опричнину обширный Костромской уезд, что позволило увеличить численность опричного войска примерно в полтора раза. Иван IV беспрестанно беспокоился о собственной безопасности. 12 января 1567 года он покинул кремлевский дворец и «перешел на новый свой двор, что за городом против Ризположенских ворот» – в Арбатский замок. Его окружили стеной на 1 сажень от земли из тесаного камня и еще на 2 сажени – из кирпичей. Выходившие к Кремлю ворота украшала фигура льва, чья раскрытая пасть обращалась в сторону земщины. Шпили венчали черные фигуры двуглавых орлов. Днем и ночью сотни опричных стрелков несли караул на стенах. Опричный замок воздвигли в необычайно короткие сроки, и казне он стоил баснословных расходов. Не желая тратить опричную казну, царь заставил платить земщину.

При этом внешне, то есть для иностранных гостей, никакой опричнины не существовало. Еще 11 апреля 1566 года приставы получили наказ на возможные расспросы литовского гонца, например, отвечать: «А нечто вспросят, что ныне у государя вашего словет опришнина, и им молвити: у государя нашего никоторые опришнины нет».

Однако репрессии продолжались. Следующей их жертвой стал митрополит Филипп Колычев. Филипп решился протестовать против опричнины. В 1568 году он дважды обличал опричнину во время богослужений в кремлевском Успенском соборе. В июле 1568 года царь с опричной свитой пришел в Новодевичий монастырь, чтобы участвовать в крестном ходе. Один из опричников не снял тафью (шапка), за что митрополит сделал ему выговор. Иван IV в гневе удалился. Но его люди вернулись 8 ноября. Едва народ заполнил собор и митрополит начал службу, появились боярин Алексей Басманов и Малюта Скуратов. Прервав богослужение, Басманов объявил указ о низложении Филиппа. Как только приговор зачитали, Малюта набросился на Колычева и сорвал с него одежды. Филиппа сослали на вечное заточение в тверской Отроч монастырь. Но, конечно, на этом для него все не закончилось.

Угроза чудилась царю везде. Внутри семьи: после короткого судебного «разбирательства» в октябре 1569 года в царский лагерь привезли князя Владимира – по приказу Грозного он принял яд. Вместе с ним отравили жену и девятилетнюю дочь. И внутри страны карались целые города.

В XVI веке Новгород сохранял значение крупнейшего после Москвы торгово-ремесленного и культурного центра. После разделения он остался в земщине – и испытал на себе все тяготы. Зимой опричники пошли на Новгород. По пути опричная армия разграбила Тверь. Там она попыталась добиться благословения от ссыльного митрополита Филиппа: когда тот отказался, Скуратов задушил его подушкой. Опричные отряды подошли к Новгороду 2 января и оцепили город. Первым делом опричники взялись за богатое новгородское духовенство: они заняли монастыри и арестовали несколько сот игуменов, соборных старцев и попов.

Картина Ореста Бетехтина «Опричнина» (Иван Грозный в Великом Новгороде в 1570 г.). vnru.ru

В воскресенье, 8 января, царь отправился в новгородский Софийский собор к обедне. Его встретили с крестами и иконами. Грозный отказался принять благословение и перед всем народом обвинил новгородцев в измене. На следующий день в царском лагере на Городище начался суд. Опальных жгли, затем привязывали к саням веревкой и волокли до Новгорода. Опричники бросали в реку Волхов связанных по рукам и ногам женщин и детей. Топорами топили тех, кому удавалось всплыть. Среди причин царской расправы называли «подозрение из-за брата [князя Владимира], ранее им отравленного, что будто они [новгородцы] стояли с ним заодно». Кроме того, Иван подозревал, что местные заговорщики будто бы хотели «Новгород и Псков отдати литовскому королю».

Картина В. Худякова «Опричники и бояре», wikimedia.org

Опричники грабили торговые помещения и склады Новгорода, без разбора убивали бедноты. Зимой 1570 года множество голодных людей из соседних деревень и городов искало спасения в Новгороде. Царь приказал выгнать за городские ворота всех нищих. Большая часть из них погибла от сильных морозов и голода. Позже Грозный велел топить в реке неимущих и бродяг.

Из Новгорода опричная армия двинулась на Псков. Псковский погром был умеренным и внезапно прекратился. Во времена Грозного ходила легенда, будто царь повстречал псковского юродивого Николу, и тот посоветовал ему немедленно покинуть Псков во избежание несчастья.

Новгородский погром стал самым страшным эпизодом опричнины. Число жертв исчислялось тысячами (Андрей Курбский называет цифру в 15 тыс., но, вероятно, преувеличивает). Говорили, будто даже сами опричники, например Басманов и Вяземский, выступали против «казни» города. Но там же, в Новгороде, что-то принципиально важное случилось и с государем. Доверие его к опричнине поколебалось. Опричники обвиняли друг друга в измене. Ближайшее окружение царя будто бы участвовало в мнимых заговорах. Чистки начались среди его сторонников – казнили Басманова.

Картина. М. Клодта «Иван Грозный и тени его жертв» muzei-mira.com

После сожжения Москвы татарами в мае 1571 года, когда опричная армия не оправдала ожиданий царя, прекратилось деление армии на опричную и земскую. После победы над крымцами в августе 1572 года царь отменил опричнину с запрещением поминать ее. Кровавый террор прошел – словно его и не было. Незадолго до смерти царь Иван велел монахам «во веки» молиться за всех тех, кто когда-либо был казнен по его приказу. На помин души убиенных царь разослал по монастырям огромные суммы денег. В 1582–1583 годах по приказу Грозного составили список опальных в несколько тысяч лиц, а затем разослали по всем монастырям – чтобы никого не забыть. Монастырские власти внесли имена опальных в поминальные книги, или синодики.

Концепции опричнины

Историки по-разному оценивают период опричнины. Идеолог абсолютизма В. Н. Татищев оправдывал Грозного, будто бы укрепившего таким образом «монаршеское правление». Князь М. М. Щербатов считал гонения на бояр результатом самовластия Грозного, следствием низости его сердца. В глазах H. М. Карамзина царь Иван попросту сошел с ума. По мнению историка середины XIX века С. М. Соловьева, опричнина с ее террором завершила переход от «родовых» к «государственным» отношениям. Историк В. О. Ключевский видел причину опричного террора в противоречии политического строя Московского государства, где абсолютному монарху пришлось управлять страной с помощью родовитого боярства. По мнению С. Ф. Платонова, значение опричных репрессий заключалось в разгроме феодальной аристократии. В начале 1920-х годов Р. Ю. Виппер назвал Грозного гениальным организатором. С. Б. Веселовский видел корни террора в столкновении монарха с «двором». Д. Н. Альшиц считал, что опричнина положила начало русскому самодержавию.

В опричнине много загадок: она шла необъяснимыми волнами, иногда спадала, иногда нарастала. Непонятен и не до конца объясним выбор жертв опричнины. В официальных источниках (которых, впрочем, мало) опричнина вовсе не объяснялась. Она так и осталась кровавым и таинственным пятном в истории. Самое простое объяснение идет от Карамзина, но еще раньше – от Курбского, которого называют первым русским диссидентом. По этой версии царь сошел с ума, нравственно пал и оказался во власти паранойи. Может быть, однако, такое толкование кажется слегка примитивным.

Вторая основная версия – социально-политическая. Террор был направлен против конкретных социальных слоев, против удельных порядков, против верхушки аристократии. С помощью опричнины Иван IV «докручивал» централизацию государства, а сама она стала итогом действительной измены многих и многих приближенных, которых Грозный пытался извести ради блага государства.

Интересно символическое объяснение опричнины – попытка прочитать в ней некий конспирологический смысл. Рубеж XV–XVI веков завязан на эсхатологии. По окончании 7000 года по «византийскому» летоисчислению, то есть в 1492 году от Рождества Христова, в средневековой Руси ожидался конец света. Пророки (Мефодий Патарский, епископ Серапион) предсказывали, что дикие народы пустыни придут истреблять христиан в «последние времена». Нашествие монголов восприняли в рамках этой оптики. Знамением стало падение Константинополя в 1453 году. В 7000 году апокалипсиса не случилось, но хронологические неточности предполагали и возможный сдвиг катастрофы на сто лет – как раз на время Ивана IV. Согласно этой концепции, Грозный взял на себя ответственность проводить казни грешников. Версия неплохо объясняет внезапную отмену опричнины: конца света не произошло, опричнина не нужна.

И, наконец, правдоподобной выглядит экономическая концепция: Иван создал искусственную империю с привилегированной метрополией и эксплуатируемой периферией, которую фактически колонизировали ради денег. Разоренной стране требовались средства, в том числе на Ливонскую войну, и разделение стало удобным способом их добыть. Когда к власти пришли Романовы, им было выгодно демонизировать Ивана Грозного, чтобы придать более благоприятный вид новой династии. Прошли столетия, изменились государственные границы. Про опричнину так никто ничего и не понял. Ее хорошо описывает афоризм: «это учреждение, не понятое современниками и не разгаданное потомками». Однако кое-что все еще напоминает об опричнине. Новгородцы не забыли преступления Грозного. Когда в 1862 году в Новгороде воздвигли монумент «Тысячелетие России», на барельефах вокруг памятника разместили фигуры выдающихся деятелей страны. Кроме Ивана IV.

Использованные источники

Скрынников Р. Г. «Царство террора».

Веселовский С. Б. «Исследования по истории опричнины».

Опричнина. Что это было? / Александр Филюшкин и Егор Яковлев.