Наследники железа и крови

Первые поселенцы появились здесь в эпоху позднего палеолита – примерно 70 тыс. лет назад. Но то были лишь отдельные и туманные следы. Зато точно известно, что порядка 11–12 тыс. лет назад Сирия стала одним из центров так называемого докерамического неолита А – впервые в мире здесь начали обрабатывать землю и разводить скот. В те времена в этих местах было несколько культурных очагов.

ОДНИМ ИЗ САМЫХ ДРЕВНИХ можно назвать памятник Гёбекли-Тепе, расположенный на сирийско-турецкой границе. Самый нижний слой его датируют примерно 9600–8800 годами до н. э. (подробнее о Гебекли-Тепе и методах датировки читайте в «ММ» № 3 за 2015 год. – Ред.). Все вместе представляет собой мегалитическую конструкцию – что-то вроде Стоунхенджа по-ближневосточному: нечто, сложенное из больших камней непонятного назначения (всего обнаружено несколько таких сооружений). Хотя ученые полагают, что место, вероятно, было культовым. Археологи считают, что поначалу у людей появились религиозные конструкции и только потом – жилые. Помимо мегалитов (больших камней), здесь найдено каменное изваяние животного, похожего то ли на крокодила, то ли на льва, и Т-образные столбы, стилизованные под человеческие фигуры. В общем, памятник серьезный, а это говорит о том, что 12 тыс. лет назад здесь уже жил весьма «продвинутый» народ (хоть пока и не знавший земледелия: ученые уверены, что Гебекли-Тепе – дело рук охотников-собирателей, которые в недалеком будущем должны были стать земледельцами). 

Об этом же можно судить и по другим аналогичным мегалитам. Взять хотя бы местечко, название которого отдает привкусом восточной сладости, – Тель-Карамель. На самом деле это холм в 25 км от Алеппо, там нашли пять круглых каменных построек, датируемых X тысячелетием до н. э. Подобные памятники уникальны тем, что они были возведены в преддверии эпохальных перемен – перехода человечества от охоты и собирательства к земледелию. А ведь долгое время считалось, что люди, не узнавшие керамику, не возводили каменных сооружений. Сирийские мегалиты доказывают: это не так. Но то были лишь маленькие шаги к большому будущему. 

ТЕРРИТОРИЯ СОВРЕМЕННОЙ СИРИИ всегда находилась в эпицентре столкновения разных культур. В древности это были шумерская, семитская и хурритская культуры. Уже в IV тысячелетии до н. э. из южной Месопотамии стали выходить народы, двигавшиеся на север – в сирийские земли. Они несли свою культуру, а местные охотно ее перенимали. Благодаря этому в тот же период в среднем течении реки Евфрат – на границе современных Сирии и Ирака – стали появляться первые протогородские и городские поселения. По преимуществу – шумерские, а срок их жизни был короток – уже к 3200 году до н. э. они пришли в упадок. Зато параллельно с этим или чуть позже возникали другие культурные центры – у притока Евфрата, на реке Хабур. Сегодня одно из них носит имя Тель-Байдар (в древности его предположительно называли Набада) и находится в сирийской провинции Хасаке. В той же провинции есть и другой важный центр – Тель-Брак (ранее Нагар или Навар). И они уже интересны тем, что являлись смешением шумерской и местной культур. Письменности, правда, у них еще не было, ведь и у самих шумеров она появилась лишь в самом конце IV тысячелетия до н. э. Поэтому даже такие центры нельзя назвать полноценными цивилизациями – последние появились здесь в начале III тысячелетия до н. э.

И ОДНОЙ ИЗ НИХ был легендарный город Эбла (ныне – городище Тель-Мардих, что в 53 км от Алеппо), возникший примерно в 2900 году до н. э. на северо-западе современной Сирии.
Основателями города считаются эблаиты – древний народ семитского происхождения, пришедший на эти земли из юго-восточной Аравии в IV тысячелетии до н. э. Слово Эбла, как полагают лингвисты, может означать «белый камень», на котором был построен город. Он жил торговлей и весьма преуспел на этом поприще, став одним из самых богатых городов-государств того времени. Здесь выращивали пшеницу, ячмень, оливки, финики, виноград, гранаты, делали вино и разводили скот. Большое значение в Эбле придавали и образованию – студентов, прежде всего, готовили для прохождения государственной службы. 

Хотя поначалу – с 2900 по 2400 год – здесь тоже не было письменности. Ее появление также обусловлено влиянием шумеров – язык Эблы похож на их клинопись. Между тем, город можно назвать уникальным, потому что здесь, вероятно, впервые смогли адаптировать чужую систему письма к местному семитскому языку. А еще ученые предполагают, что именно в Эбле появились первые словари – те, что позволяют переводить с одного языка на другой (с семитского на шумерский). На каком же языке говорило местное население? Доподлинно неизвестно. Скорее всего, это был так называемый восточносемитский язык, который являлся продуктом древних аккадских языков, родственных шумерским (западносемитские же языки ведут свое начало от языков Ханаана – так называли Финикию, сегодня это «Земля обетованная»), и древнего города Угарита, о котором речь пойдет ниже. Но язык Эблы заимствовал и эти западные семитские наречия, так что главной его особенностью было то, что его понимали везде: в Эбле, Аккаде и культурных центрах между ними, а еще в Северной Месопотамии. 

КСТАТИ, О КУЛЬТУРНЫХ ЦЕНТРАХ. Одним из них, что располагался между Эблой и Аккадом, был город-государство Мари, также основанный в III тысячелетии до н. э. (сегодня его развалины можно увидеть вблизи сирийско-иракской границы). Примерно в 2400 году до н. э. он напал на Эблу, война продолжалась 100 лет, но выиграла все равно Эбла во главе с ее вождем-жрецом Кун-Даму. Это и понятно, ведь в период своего расцвета город «белого камня» был ведущей «державой» среди городов-государств северной и восточной Сирии: он занимал около половины нынешней страны. 

Но богатство Эблы было причиной не только ее процветания, но и гибели. Преуспевающий торговый центр привлек внимание мощного аккадского царства, и в XXIII веке до н. э. Эбла и ее царский дворец были сожжены. Эбла возрождалась из пепла как феникс и снова сжигалась разными народами еще дважды, пока около 1600 года до н. э. ее окончательно не разгромил хеттский царь Мурсили I. 

А что же Мари? Этот город тоже можно назвать одной из древних сирийских цивилизаций. Подобно Эбле, он возник под сильным культурным влиянием шумеров. При этом шумерского населения здесь было немного – жители разговаривали на западносемитских наречиях, хотя использовали и восточные семитские варианты. Мари интересен тем, что здесь, вероятно, жили не только семиты и шумеры, но и хурриты, еще одна народность, населявшая в древности эти земли. А еще город жил в состоянии хронической войны – то его громили соседние поселения, то он их. Ничего удивительного, ведь Мари находился на важных караванных путях между Шумером и Сирией (к тому же через него лежал путь к серебряным рудникам, плодородным долинам и местам добычи обсидиана) – контроль над ним хотели получить многие. От этих столкновений он и погиб во II тысячелетии до н. э. 

ЕЩЕ ОДИН ЯРКИЙ МАЗОК на карте современной Сирийской Арабской Республики – древний город, руины которого находятся в километре от Средиземного моря, – Угарит. Первые поселения на его территории возникли еще 8 тыс. лет назад. А вот расцвет самого Угарита пришелся на II тысячелетие до н. э. Город простирался на 60 км с севера на юг и на 30–45 км с запада на восток (от моря до реки Оронт). Посреди него возвышался огромный дворец, насчитывавший около 100 залов и дворов, – площадь его занимала целый гектар. Постройку можно назвать одним из самых технологичных сооружений того времени – здесь были туалеты, водопровод и канализация. Не забывали, понятное дело, местные цари и о роскоши: мебель была отделана золотом, лазуритом и слоновой костью, а еще тут был разбит шикарный сад с большим прудом. 

В самом городе промышляли торговлей (здесь проходили очередные важные торговые пути) и разводили скот. Занимались и земледелием – выращивали зерно и оливки, делали вино. А еще здесь рос лес, поэтому велась бойкая торговля с Месопотамией и Египтом, где древесина была в дефиците. В общем, не бедствовали – из-за этого и страдали: город регулярно подвергался набегам соседей, а незадолго до своего падения – в 1200 году до н. э. – разрушить Угарит «помогло» сильное землетрясение. На его месте, конечно, еще возникали небольшие поселения, но былой мощи государство не обрело. 

Но дело не в мощи. Угарит запомнился потомкам не «мускулами», а умом – в буквальном смысле. Возможно, именно этот город стал одним из мест рождения алфавита. И хотя существует гипотеза, что протоалфавит имеет египетские корни, у глиняных табличек из Угарита тоже весьма ранние датировки – около XVIII века до н. э. На первый взгляд, это клинопись, но внешность бывает обманчива: в структурном отношении угаритское письмо – один из древнейших алфавитов, он состоит из 30 клинописных знаков. Почему он возник именно здесь? Сложно сказать. Может быть, потому, что тут много писали и читали? Археологи нашли в этих краях тысячи глиняных табличек, которые свидетельствуют не только о богатом документообороте, но и о литературном наследии – одни из древнейших песен и прочих литературных и религиозных произведений принадлежат именно угаритской культуре. 

Мало этого, среди таких текстов ученые находят языковое и стилистическое сходство с более поздними библейскими. Итальяно-еврейский востоковед и исследователь Библии Умберто Кассуто в прошлом веке даже показал, что Библия – продолжатель ханаанской литературной традиции. Сегодня это главная концепция израильской школы исторического изучения «книги книг». Увы, угаритская письменность не получила дальнейшего развития – отчасти потому, что пал сам город.

На территории современной Сирии были не только города-государства, но и культовые поселения или храмово-административные центры. Таковым можно считать почти полностью сохранившийся город Тель-Хазна в северо-восточной части САР. Ученые полагают, что он был построен в конце IV тысячелетия до н. э. По сути, это даже не город, а храм, хотя в нем и жили люди. В центре поселения находилась культовая башня конусообразной формы высотой 8 м. Сохранность ее удивительна – здесь найдены даже фрагменты древней штукатурки. Городские постройки выложены из кирпичей, сделанных из глины и соломы. Город окружен большой стеной, почти смыкающейся в кольцо. История Тель-Хазны заканчивается в 2700 году до н. э., когда жители покинули город и засыпали его землей. Получается, они намеренно законсервировали поселение (поэтому оно и сохранилось так хорошо). Историки считают, что люди бежали от засухи и собирались вернуться сюда спустя какое-то время, но так и не вернулись.  
РАССКАЗЫВАЯ О ЦИВИЛИЗАЦИЯХ Сирии, нельзя не вспомнить и Катну – еще одну могущественную «державу», которая находилась в 200 км к северу от современного Дамаска. Сегодня это место называется холм Тель-Мишриф, а в начале II тысячелетия до н. э. здесь был город-государство. Подобно другим аналогичным поселениям, люди здесь появились еще в неолите, но расцвет Катны приходится на период 3800 лет назад. В те времена этот город был одним из самых величественных как в Сирии, так и на всем Ближнем Востоке. И хотя на берегах Нила в те времена уже стояли пирамиды, египтяне были еще далеки от создания по-настоящему сильной «державы», а Катна ею была. Во-первых, потому, что находилась на пересечении важных торговых путей, а во-вторых, потому, что окружила себя сетью вассальных и союзных стран и была под надежной защитой. Население города составляло 10 тыс. человек. Здесь разводили особую породу белых лошадей, которых подносили в дар правителям дружественных стран. Властители Катны говорили на равных даже с могущественным Хаммурапи – царем Вавилона. Здесь стояли шикарные дворцы с большими садами, да и само государство было богатым – исследование останков местного населения говорит о том, что оно не занималось тяжелым физическим трудом, а в рационе было много мяса. Впрочем, дети здесь нередко умирали, не дожив до 10 лет. Почему – неизвестно, но в древности детская смертность в принципе была очень высокой – возможно, юных жителей Катны подкашивали болезни или эпидемии. 

Соперничать с городом могло лишь еще одно древнее сирийское царство – Ямхад (оно было основано амореями – кочевым западносемитским народом, говорившим на аморейском языке), столица которого находилась на территории современного Алеппо (ранее – Халеб). Неудивительно, что Катна и Ямхад то и дело воевали друг с другом, пока первая, в конце концов, не сдалась в конце XVIII века до н. э. и не перешла под контроль второго. Город добили хетты: они сожгли величественный царский дворец, а население увели в рабство. Но и Ямхад оказался не вечным под луной, ему тоже досталось от хеттов – и, вероятно, в XVII веке до н. э. одно из последних древних сирийских государств превратилось в историю.