Казус Либерии: как бывшие рабы построили республику

За Джефферсоном закрепился имидж активного борца с рабством. В мае 1778 года Законодательное собрание Виргинии по предложению Джефферсона приняло закон, запрещающий работорговлю. Но история подзабыла, как он на самом деле относился к темнокожим. В «Заметках о Виргинии» он писал: «…мы никогда не считали их [индейцев и чернокожих] субъектами естественной истории. Осмелюсь поэтому выдвинуть предположение, что чернокожие, были ли они особой расой по происхождению или стали таковой со временем и под воздействием обстоятельств, – ниже белых и по физическим, и по духовным дарованиям».

Джефферсон также писал: «Могут спросить, а почему бы не оставить <…> чернокожих? Глубоко укоренившиеся предрассудки среди белых; бесчисленные воспоминания о нанесенных обидах среди чернокожих; новые столкновения; коренные различия от природы и многие другие обстоятельства разделят нас и вызовут столкновения, которые кончатся лишь с уничтожением одной из рас…»

21 декабря 1816 года в Вашингтоне учредили Американское колонизационное общество (АКО). В уставе АКО основную задачу общества сформулировали так: «Осуществить план переселения (с их собственного согласия) свободных цветных, проживающих в нашей стране, в Африку или любое другое место, которое конгресс сочтет подходящим». Опираясь на поддержку видных политических деятелей̆, АКО охватило влиянием всю страну: были, например, открыты 228 отделений на местах.

Правда, с пунктом «с их собственного согласия» возникла некоторая проблема. Внезапно обнаружилось, что свободные темнокожие вовсе не спешат паковать чемоданы и ехать в Африку. Выяснилось даже, что они выступают активно против подобного переселения. Темнокожий Дэвид Уокер, борец за уничтожение рабства, в 1829 году опубликовал «Обращение», где написал по поводу планов АКО так: «Перед нами убедительное доказательство плана, разработанного бандой рабовладельцев с целью отделить свободных цветных от рабов, чтобы легче удерживать наших несчастных братьев в невежестве и бедности, чтобы они по-прежнему обрабатывали их земли, трудились на их рудниках, обогащая христиан своей кровью и стенаниями…»

Уокер справедливо заметил, что США – такая же страна темнокожих, как и белых. Общественный деятель Х. Х. Гарнет аналогичным образом выразил мнение чернокожего населения США: «Америка – мой дом, моя родина, и у меня нет иных». В результате темнокожих, согласившихся покинуть Соединенные Штаты и начать жить заново на другом континенте, оказалось мало. О них и пойдет речь.

Назад, в Африку: возвращение домой

6 февраля 1820 года транспортное судно военно-морского флота «Элизабет» с 88 пассажирами и 3 агентами АКО на борту, в сопровождении военного корабля «Сайне» покинуло Нью-Йорк. Груз «Элизабет» включал телегу, тачки, плуг, пилы, металлические части мельницы, рыболовную сеть, оружие, четырехвесельную шлюпку. В пути пассажиров проинструктировали, как разделят земли на новом месте: «Каждый мужчина, семейный или вступивший в брак в колонии на протяжении одного года после ее создания, получает 25 акров на себя, 24 – на жену и 10 на каждого ребенка вблизи поселения; каждая семья обеспечивается участком в поселении». Накануне высадки, 8 марта 1820 года, переселенцы подписали «Соглашение», заложив в нем основы будущей государственности Либерии. Документ до нас не дошел, но из оставшихся дневников можно понять, что в нем регулировались торговля и законы, устанавливались должности архивариуса и секретаря. И это было очень много для тех, у кого в США не было возможности даже закончить школу.

В начале марта 1820 года «Элизабет» бросила якорь во Фритауне, столице Сьерра-Леоне. Именно у Сьерра-Леоне предполагалось купить земли для будущей колонии. Однако британские власти Сьерра-Леоне вовсе не желали видеть рядом американцев, подозревая, что рано или поздно их территориальные притязания расширятся. Кроме того, Британия вовсе не желала делить влияние с США. «Элизабет» была вынуждена уйти дальше на юг. Переселенцы бросили якорь на острове Шербро. Начался сухой и жаркий сезон. Градусник показывал 47 ℃ даже в тени. Воздух, пропитанный испарениями болотистой местности, провоцировал болезни. Те, кому посчастливилось не умереть, вынуждены были уехать обратно во Фритаун и обосновались недалеко от него, в заливе Фура-бей – в месте, где жили первые поселенцы от Поля Каффи. Поселение на острове Шербро, как и то, которое возникло в заливе Фура-бей, не стало Либерией. Но и без этих мест Либерии тоже не было бы.

Сьерра-Леоне, 23 декабря 1854 г. Иллюстрация: London News, blackpast.org

После некоторых поисков подходящей для поселения земли агенты АКО остановились на мысе Месурадо, который глубоко вдавался в море и казался удобным для стоянки кораблей. Важнейшее из достоинств, отмечаемое агентами АКО в отчетах: «…если установить лишь одну артиллерийскую батарею на мысе, она будет эффективно господствовать над гаванью и устьем реки». Американцы, конечно, хотели не только переселить темнокожих, но и создать через них в Африке удобный форпост для своих военных. Дело оставалось за малым – следовало заключить соглашение с вождями местных племен, чтобы выкупить землю. Но вождь племени деи согласился уступить территорию, только когда к его виску приставили пистолет; в результате 15 декабря 1821 года договор был заключен.

Вид на мыс Месурадо. Середина XIX в. Фото: American Colonization Society, wikimedia.org

Решающая битва и исход вопроса

Все понимали, что окружающие племена относятся к поселенцам враждебно. Наступал сезон дождей. Жилья не было. Часть поселенцев захотела вернуться в Сьерра-Леоне. Исход внутреннего спора отчасти решил переселенец Элиджа Джонсон. Он произнес слова, которые знает теперь каждый школьник в Либерии: «Два долгих года искал я дом. Я нашел его здесь, и здесь я остаюсь». Его реплика, как считают либерийцы, решила судьбу страны.

В августе 1822 года на мыс Месурадо прибыл от АКО новый агент Ашмун на американском военном корабле «Стронг» с 53 переселенцами. Он должен был доставить их в Африку и вернуться обратно, но плачевное положение колонии заставило его пойти наперекор приказу. К приезду Ашмуна в поселении был расчищен лишь небольшой участок земли, возведено около 30 домов туземного типа и склад. Большая часть общественного имущества сгорела. А вожди соседних племен готовили нападение.

Оборона казалась невозможной: население не превышало 130 человек, из них носить оружие умели только 35.

31 августа 1822 года Ашмун ввел в поселении осадное положение. Лихорадка скашивала афроамериканцев «пачками»: к 10 сентября на ногах осталось только 2 поселенца. Ашмун начал работать над укреплением обороны. По углам частокола, выстроенного треугольником, он разместил пять артиллерийских орудий. Три легкие пушки установил на телеге, чтобы перебрасывать их в любую часть «крепости». Вокруг частокола расчистили заросли, чтобы лишить противников возможности подойти к поселению незамеченными. И, главное, агент официально уведомил вождей, что «если они осмелятся начать войну против американцев, не попытавшись разрешить разногласия дружественным путем, они дорого заплатят за попытку воевать с белыми». Ашмун говорил от имени Америки – и ее имя все еще защищало безымянный клочок земли, купленный за две бочки табака.

Мыс Месурадо, наши дни. Фото: Михаил, rasfokus.ru

На рассвете 11 ноября 1822 года воины из племен деи, мамба и ваи перешли в атаку. Решающая схватка известна под названием «битвы на Кроун-Хилле», а день победы поселенцев стал национальным праздником – Днем благодарения. Ашмун описал в дневнике сражение: «Всю ночь поселенцы несли неусыпную охрану. Но по роковой случайности дозор, охранявший подступы к посту, нарушил приказ и с рассветом покинул свои позиции, хотя должен был оставаться там до восхода солнца. Силы туземцев уже пришли в движение и направлялись в обход дозора. Они открыли ружейный огонь и с копьями наперевес бросились в атаку на пост… Врагов погубила жадность. В их руки попало четыре дома, расположенных в этой части поселения. Они безрассудно набросились на добычу… Выстрел из бронзовой полевой мортиры, заряженной ядром и картечью, заставил противника остановиться. Огонь мортиры был убийствен… Каждое ядро в буквальном смысле слова пронизывало огромную массу человеческого мяса. Огонь противника внезапно прекратился. Поднялся дикий рев, который заполнил ужасом окружающие леса. Он постепенно затих вдали, и противник исчез. В 8 часов раздался хорошо известный сигнал, по которому туземцы покидают поле брани и расходятся по домам…» Переселенцы потеряли в сражении 15 человек убитыми. Потери африканцев оцениваются примерно в 200 человек.

Ашмун не был милосердным или добрым. Он устанавливал порядки жесткой рукой и не терпел неподчинения. Но все же он был последовательным противником работорговли. Борьба Ашмуна с работорговлей дала основание произнести над его гробом: «…Пройдут года и столетия, и когда африканка присядет отдохнуть со своими детьми под кроной родной пальмы, уже не опасаясь охотников за живым товаром и убийц, она с благодарностью произнесет его имя». В целом, так и случилось.

Столица Либерии – Монровия. Фото:UN Photo/Christopher Herwig, unmultimedia.org

Либерийцам предстояла долгая борьба – не только с врагами рядом, но и за океаном. Они будут добиваться самостоятельности и требовать независимости еще долго. Однако маленькое поселение из тех, кто решился вернуться на родину предков после многих веков рабства на чужой земле, доказало свою жизнеспособность именно в начале 1823 года. В 1838 году Монровийский проект Либерии вынудил АКО «подчиняться положениям конституции и признанным правам народа». В 1839 году несколько поселений объединились в Содружество Либерии. В 1847 году Либерия провозгласила независимость, тогда же приняв Конституцию. Конституция декларировала создание независимой африканской республики, признавала равенство всех людей и их неотъемлемые права – право на жизнь и свободу, безопасность и счастье, устанавливала принципы верховного суверенитета народа, свободы вероисповедания, собраний, свободы печати. Британия признала Либерию в ноябре 1848 года, Франция – в апреле 1852 года, США – только в октябре 1862 года.

Либерия, XIX в.nypl.getarchive.net

При посещении Либерии путешественники и политики отмечали перемену, произошедшую с переселенцами. Капитан «Джеймстауна» Белл после посещения Монровии писал: «Для меня, южанина, было крайне необычно наблюдать, как эти освобожденные рабы принимали законы, свободно, если не сказать умело, обсуждая принципы о правах человека на том же континенте, а возможно – на том же самом месте, где их предки были проданы в рабство… Ни в одном районе мира не встречал я такого порядка, благолепия, высокой морали, как в Монровии…»

Статья написана на основе книги М. Ю. Френкеля «История Либерии в новое и новейшее время». В ней используются слова «темнокожие» и «чернокожие», исходя из исторической традиции, хотя в современном контексте они больше не считаются уместными.