Кто звонит в колокол

– Расскажите, как вы пришли в профессию. С чего все это началось?

– Совершенно банально. Надо сказать, что я начинал заниматься на колокольне человеком неверующим. Пришел в храм в сентябре 1989 года. Меня пригласили на работу по восстановлению царских врат, так как по светской своей специальности я реставратор художественно-позолотных работ. Реставрировал я года два, и здесь, в храме, познакомился с местным звонарем Иваном Антоновичем Аверьяновым. Он и помогал мне осваивать звонарское искусство, рассказывал про виды звона, на практике показывал технику.

Но как мне нравилось звонить без его руководства! Это происходило так: звонарь жил за городом, а звоны раньше были только по воскресным дням и большим церковным праздникам. Но поскольку Иван Антонович жил далеко, он к ранним
службам не успевал. Звон доверяли мне, молодому человеку высокого о себе мнения и думающему, что все просто. Какой ритм? Какое благозвучие? «Партия, дай порулить!» Как звонить, я еще не знал, но очень хотелось. Помню, трезвонишь как вздумается. Ты еще нецерковный человек, и совсем не понимаешь, что в храме происходит, поэтому звон твой, как модно говорить в интеллигентных кругах, – чтобы самовыразиться. В прямом и переносном смысле: «Есть чувство ритма, но нет чувства такта».

Владимир Кайчук

– А потом все же пришлось учиться?

– «Знания умножают скорбь». Чем больше ты узнаешь себя, тем больше видишь плохого, и уже не считаешь, что можешь все. Это и позволяет учиться. Начинается естественный процесс роста, познания, совершенствования техники.

– Как происходит обучение звонаря?

– Звонарское искусство относится к фольклорному, к народной бесписьменной традиции. Философия обучения проста. Первое – нужно слышать звоны. Раньше они все были на слуху. То есть, если сейчас я начну петь какую-нибудь общеизвестную песню, вы сразу ее подхватите. В траве сидел… – Кузнечик. – Ой, мороз… – Мороз. Вот примерно то же самое происходило раньше со звоном. Была такая «звоносфера». Как сейчас мы легко можем узнать музыку: «Дискотека 80-х», еще какие-то названия. Она
на слуху. После советского времени умение передавали напрямую своим ученикам старшие звонари церквей и соборов.

Второе – когда я попадаю на колокольню, я вижу. В результате, все обучение происходит по принципу «делай как я, делай лучше меня». Чтобы легче было сродниться с колоколами, понять, каким должен быть звон, нужно выстроить его образ. Все помнят сказку «Репка»? Так вот представьте, что самый большой колокол – это дедка, он прикладывает больше всех усилий, следующий за ним – бабка, средние – это внучка и жучка, а мышка – это маленькие колокола. Или иначе: большой – это патриарх славит Бога, следующие по размерам – это митрополиты, епископы, иереи, диаконы, пономари. Эти образы помогают понять, какой звук должен быть у каждого колокола, какая сила удара.

Иван Антонович звонил по-другому, конечно, развеска колоколов была другая, и какие-то принципы, направленности у каждого свои.

Метроном воспитывает чувство ритма

– Какими качествами должен обладать человек, желающий стать звонарем?

– Любыми. Главное, чтобы он стремился к добродетели. Это нужно понимать в свете христианского учения: любить ближнего, прощать, сносить тяготы друг от друга. Конечно, хорошо, если звонарь изначально верующий, но бывает, как в моем случае, звон приводит к вере.

– Есть ли в обучении какие-то правила?

– Само собой, человек должен хотеть учиться. Это уже 50 процентов успеха. У нас выработались некоторые принципы обучения. Правило первое – научиться звонить «шепотом». Почему-то все думают, что надо как можно чаще звонить в колокол, и как можно громче. Оказывается, нет – лучше медленно и тихо. Звонить быстро и громко – проблем нет, это нарабатывается. Человек должен владеть колоколами так, чтобы рядом кто-то мог говорить по телефону.

Очень важно помнить: колокол без звонаря – медь звенящая. Когда я беру стропы от колокола в руку – чувствую, что это ее продолжение. Веревка, привязанная к языку, – это мой язык, он прикреплен к юбке колокола – это тоже я. Не колокол отдельно и я отдельно, а колокола – мое тело. И в этом смысле начинающий должен знакомиться со своим телом, со своим новым «я». Такой пример образный: человек, который потерял ногу, что делает? Восполняет утрату протезом. Это инородное тело. Когда я его примеряю к себе – мне неудобно, надо привыкнуть. Как только я приспособлюсь
к нему, замечаешь: я не просто хожу не хромая, я уже бегаю и даже танцую. Так и здесь. Сначала подходишь к колоколам и не можешь с ними справиться – ни медленно звонить, ни звук извлекать. Но ты учишься владеть ими. Это инородное тело ты подчиняешь себе, оно должно стать твоим любимым.

Когда звонит звонарь, это же танец. Это должно быть пластично и красиво. Нужно звук извлекать не только на слух, но и на глаз. То есть я смотрю на колокол и его слышу. Что такое «вкус на глаз»? Вот я вам Великим Постом показываю шашлычок, и вкус его вы начинаете вспоминать. Но пока вы не познакомитесь с продуктом, не сможете отождествить его ни с каким вкусом. То же самое и с колоколами. Надо звонить на глаз, делать медленные упражнения. И стоит только посмотреть на колокол – уже слышишь его. В моих «внутренних файлах» он сохранился.

Правило второе уже техническое: «придержи язык» – за языками колоколов нужно следить, но тут следует на практике показывать.

И еще одно – «не беги впереди паровоза». Если я не знаю букв, читать не получится. Если я не освоил элементарного, следовательно, я и сложного не смогу. Здесь понятно, что человеку хочется узнать звонов побольше, еще и еще! Но как бы быстро мы ни бежали, поезд все равно нас настигнет. Мы и с тем не справились, и с тем, поэтому звон давит, кажется, что ничего не получается. А от большого торта следует брать по маленькому кусочку. Я и жую его нормально, и перевариваю, я получаю вкус, а не просто хватаю. Иначе человеку не справиться и не переварить. Это жадность такая – хочется и такие звоны, и такие, а ведь в упражнениях уже все они заложены – можно складывать как кубики. Вариаций куча!

Колокола собора во имя Владимирской иконы Божией Матери

– Какие есть обязанности у звонаря?

– Звонить! Назвался груздем – полезай в кузов. К богослужению звонарю опаздывать нельзя, как и остальным клирикам. Звонить не тогда, когда тебе хочется, а когда надо по уставу, по службе. Кстати, в том же уставе церковного звона есть приписка: «аще скажет настоятель», то есть по указу настоятеля. Традиционно в храмах звонят перед всенощным бдением, перед литургией (главным богослужением Церкви, на котором
совершается Таинство причащения), во время литургии – в определенные моменты службы, а также и после. Суточный круг богослужения начинается с вечера, в соборе во имя Владимирской иконы Божией Матери всенощное бдение обычно начинается в шесть часов. Литургия совершается утром, перед обедом, в нашем соборе – в десять часов. Перед воскресной ранней литургией (в семь утра) не звонят, чтобы не будить
горожан. Важно звонить вовремя – за десять минут до начала – и правильно. Мы православные – значит, правильно славим Бога. Задача звонаря – сделать звон молитвой, подобрать такие ритмы, чтобы колокола были созвучны, не «забивали» друг друга. Например, есть большие колокола, на которых нужно раскачивать язык, они задают темп, остальные колокола подстраиваются под него.

– Звон – это же не просто последовательность: в один колокол ударил, в другой… Что
есть звон? Зачем он нужен?

– Что такое звон – это сложно сказать, каждый звонарь ответит, я думаю, по-разному. Конечно, в первую очередь, это неотъемлемая часть богослужения, и даже само это богослужение. Со звона начинается служба и звоном же заканчивается. Если мы берем полноту церковного служения, это одна из частей полноты. Звон можно сравнить с иконой: он разный по рисунку, но составлен по одним канонам, и нужен нам, чтобы сообщить о важном событии в жизни Церкви. Это и проповедь тоже.

– Какой звон можно назвать хорошим?

– Первый критерий хорошего звона – благозвучность. Благо – одно из ключевых слов в храме. Здесь должно быть все благолепно, хор – благозвучный, ладан – благоуханный. Мы приходим в храм получить благодать, выходим из храма – должны быть благодарны, вести себя благопристойно, благородно. Звон не должен «резать»,
не должен хромать ритмически, быть неприятным.

Сейчас есть такая тенденция секулярная – звон отделяется от церкви. Звонарь звонит
во славу Божию и на радость людям. Сейчас беда – звонари многие звонят во славу свою, как артисты. Только и слышно: «Я лучший звонарь в городе, я лауреат семи конкурсов, у меня есть награды, грамоты». Такого не должно быть. Мы были на фестивале в Елабуге и, к сожалению, когда награждали звонарей, один возмущался: почему не торжественно? Народ должен знать своих героев! Полный… «центропупизм»!

– Здравствуйте, можно от вас позвонить?
– Можно, только колокола не разбейте.
Любимый анекдот звонарей – не только шутка, но и урок: начинающим нередко приходится объяснять, что не надо бить в колокола со всей силы, особенно зимой, когда они хрупкие.

– Важно ли душевное состояние звонаря?

– Конечно, ведь колокола передают его, как голос. Только кажется, что это всего лишь металл – тяжелый, грубый. Он очень здорово «транслирует» настроение человека: его усталость, нервозность, неуверенность, игривость, легкость, радость – все это можно услышать.

– Справедливо ли называть колокола храмовых звонниц музыкальными инструментами?

– Колокола относятся к ударным инструментам, и на них можно играть любые ритмоформулы: джаз, рок, блюз, латиноамериканские ритмы. Это не сложно. Но... «Тут русский дух, тут Русью пахнет». А на Руси постепенно складывались традиции колокольного звона, и мы должны их чтить – брать за образец лучшие звоны, которых у нас и так почти не осталось.

– Их не записывали? Почему?

– Начало XX века… Россия вся звучала, пространство было «прозвонено». Как огурчики с капустой просаливаются в рассоле. Никому в голову не приходило записывать звоны, они были чем-то обыденным. Тогда техника звуковая только развивалась: и кинематограф, и звукозаписывающие аппараты. Записывали все
больше выдающихся людей – Льва Толстого, Шаляпина, Ленина.

Традиции колокольного звона сохранились частично у русских композиторов. Они с детства «пропитывались» звоном, и использовали эти звонарские попевки в своих произведениях. У Чайковского, у Глинки, у Римского-Корсакова музыка пропитана звоном...

– Существует мнение: звон лечит и звон калечит. Что вернее? Пропадает ли слух?
Исцеляются ли болезни?

– Бывает у звонарей усердие не по разуму. Один раз на колокольне я получил контузию. Это была Пасха 90-х годов, на пасхальную службу мы звонили около часа. Когда мы закончили звон, я почувствовал, что голова гудит. Спускаешься по ступенькам, едешь домой – у тебя в прямом смысле звон в ушах. Я думаю, что действительно, когда много звонишь, слух притупляется.

А что касается исцеления звоном… Тут нужно сказать вот что: я – практик. Как Фома неверующий, пока не испытаю, не поверю. И кажется мне, что есть в этом стремление к так называемой «русской халяве». Пришел, дернул в колокол и получил что-то. Я против того, чтобы колокола обожествляли. Исцеляет Господь Бог посредством звона, икон, святых источников.

Но что есть – то есть: после звона обычно настроение поднимается, головная боль проходит. Может быть, это волны, вибрации. Много таких случаев пересказывают верующие, что звук колокола останавливал самоубийц, напоминал чиновникам, которые хотят сподличать, о честности. Все же колокол – это целитель души.