20 000 дел под водой: как проходят будни водолаза

Небольшое уточнение: героические будни, с которых мы начали, – работа людей нескольких специальностей, объединенных призванием морского спасателя. По-русски «спасение» – понятие очень широкое: спасать можно и пожитки, и части тела, и душу… В международной «морской» терминологии есть разновидности спасения: rescue – когда речь о человеческой жизни, salvage – если имеется в виду работа с судами и грузами. Rescue – это долг, salvage подразумевает коммерческую основу. И то и другое связано с высокими нагрузками и риском, и любым из терминов можно описать работу региональных бассейновых аварийно-спасательных управлений в составе Госморспасслужбы Министерства транспорта. Сотрудники Балтийского БАСУ (помимо прочих заслуг, его считают эталоном профессионализма в водолазном деле) согласились рассказать нам о профессии водолаза, без которой редко обходится спасательная операция.

Русский специалист – это, что называется, «и чтец, и жнец». БАСУ занимается аварийно-спасательными, подводно-техническими, гидротехническими работами, снимает суда с мели, ремонтирует их на плаву, буксирует, ликвидирует разливы топлива, очищает дно акваторий… Из этого следует вопрос: сколько всего должен уметь водолаз?

Во-первых, грамотно производить разведку: на основании этих сведений проводятся работы. Разбираться в устройстве судов, свойствах материалов, уметь работать с тросами. Желательно быть квалифицированным подводным сварщиком и резчиком, а также умело обращаться с грузами. Поскольку иногда приходится заниматься буксировкой, специалисты БАСУ проходят подготовку по управлению малыми плавсредствами. Еще необходима способность подстраиваться под экстремальные условия: аварийно-спасательную бригаду (в профессиональной терминологии – станцию) «выбрасывают» на аварийное судно, а там уж насколько споро пойдут работы, настолько и близко возвращение. Поэтому извольте обеспечить себе условия жизни в любое время года и даже, возможно, приготовить обед персон на 12.

Список навыков впечатляющий. За рубежом работают по иному принципу – у них развита специализация: одни отвечают за осмотр акваторий, другие – за сварочные работы. В этом смысле русские водолазы намного опередили зарубежных коллег. Когда-то кронштадтская организация «Эпрон» (Экспедиция подводных работ особого назначения, открытая в 1923 г.) была сильнейшей в мире, служить там почитали за честь. Сейчас российские водолазные квалификационные документы за рубежом не признают… Но наши школы стремятся переходить на зарубежные стандарты.

Сложность в том, что в России плохо разработана научная составляющая. Наши правила водолазной службы предназначены для довоенной техники, а многие водолазы до сих пор ныряют в трехболтовке (85-килограммовый костюм, который используется с XIX века и за границей давно стал музейным экспонатом).

– Самые авторитетные современные школы водолазов – Новороссийская им. Н.И. Маноменова, Московская при ФГУ «Подводречстрой», а также курсы под руководством К.В. Логунова на кафедре морской и подводной медицины Медицинской академии последипломного образования ДОСААФ, – говорит Евгений Морозов, главный специалист по аварийно-спасательным работам БАСУ. – Есть центры подготовки при МЧС, но воспринимать их всерьез не стоит. Подлететь на вертолете и снять людей с тонущего корабля – с этим ребята из МЧС успешно справляются. А ВОТ КОГДА ЭКИПАЖ НАХОДИТСЯ В ВОЗДУШНОЙ ПОДУШКЕ ПЕРЕВЕРНУТОГО СУДНА - ЭТО УЖЕ НАША РАБОТА.

Сейчас водолазы в БАСУ приходят и после армии, и после училищ. Самая главная подготовка для них – практика в составе станции. Здесь нет ни тренировочных спусков, ни периода адаптации: новички независимо от опыта и знаний сразу приступают к реальной работе с реальным грузом ответственности. Каждый год специалисты подтверждают квалификацию на экзамене, проводятся и учения, но тут как у военных: никакие учения не заменят боя.

В России только один вуз готовит водолазов – Военно-морской инженерный институт в Адмиралтействе. Он выпускает водолазных специалистов, это самое высокое «звание». Чуть ниже рангом мастер водолазных работ. Далее деление по классам: 1-й, 2-й, самый низкий – 3-й. Существует еще разделение по дополнительным классификациям: водолаз-электросварщик, водолаз-взрывник и др.

Очень часто и офицеры, и матросы приходят с военной водолазной службы на гражданскую гоголями: мол, у нас уже по 300–400 часов водолазной подготовки! Но на «гражданке» считается, что водолаз из новичков переходит в «середнячки» только после 1000 часов – то есть 5–6 лет практики. Правда, часы часам рознь. Одно дело спасательные операции, другое – например, работы по обследованию дна.

Очевидно, что «с улицы» в профессию идут единицы: уж очень это сложно и дорого. Мастер водолазных работ Станислав Плешаков как раз то самое исключение. После школы он пошел учиться на экономиста в Технологический институт, водолазным делом занимался как любитель и даже представить не мог, что сможет найти себя именно здесь:

– В эту профессию я пришел в 22 года – достаточно поздно, обычно начинают лет в 18–19 (большинство – на срочной службе). Сначала я отучился в ДОСААФе, получил третий класс, потом за свой счет проходил практику в «Волго-Балте» (одно из ведущих воднотранспортных предприятий России. – Прим. ред.). После обучения пришел устраиваться в БАСУ. Полгода меня не хотели брать на работу, говорили:

«Зачем ты нам, доучишься в институте и уволишься!» Приняли только, когда я заверил, что не уйду из кабинета, пока по мне не примут положительного решения. Какой же у меня был экзамен при устройстве! Но я ответил на все вопросы, причем без подготовки и без остановок. Технологический институт я окончил, отучился в аспирантуре, получил степень кандидата экономических наук. Никуда не ушел, даже несмотря на серьезные травмы, продолжаю с удовольствием работать в любимой организации. Сейчас получаю второе высшее в Университете водных коммуникаций, там же преподаю водолазное дело студентам.

Любая операция связана с риском

На получении образования трудности не заканчиваются. Водолазное дело сильно сказывается на здоровье: в основном страдают сердечно-сосудистая и нервная системы. Женщинам идти в водолазы запрещено (работа под давлением вызывает бесплодие).

Велика психологическая нагрузка. По словам Александра Василенина, главного водолазного специалиста, нервы у водолазов должны быть крепкими как канат. Любой психоз может привести к смерти:

– Я знал водолаза, который сам себя погубил. Он зацепился, начал кричать. Коллеги запаниковали, стали его вытаскивать. В итоге пережался шланг подачи воздуха, и парень затонул на глубине два метра.

К счастью, в БАСУ последний форс-мажорный случай был в 1978 году. Специалисты на раз вычисляют непригодных к подводным работам людей: одни подвержены панике, другие отлынивают от тяжелой работы. Таких быстро увольняют.

Выдержать непростые условия действительно может не каждый. Зачастую обследование приходится выполнять на ощупь. В Балтийском бассейне идеальная видимость под водой – 30 см (для сравнения, сахалинцы работают в условиях 15-метровой видимости). Конечно, используется подсветка, но все равно перед глазами – лишь расплывающееся пятно. Кроме того, мешают механические препятствия – металлические и пластиковые элементы судовых конструкций, выпавшие грузы. Например, во время одной из спасательных операций водолазам пришлось работать в окружении 300 кг подпорченной ставриды.

Прибавьте к этому температуру воды, которая на Балтике и летом не превышает 10–12 градусов! В водолазных костюмах редко применяется система обогрева – дорого и не всегда возможно. Надевается только теплозащитная одежда, иногда два комплекта, плюс сохраняет воздух пористый неопрен, из которого сделан костюм. Если водолаз работает активно, ему относительно тепло, а вот если занимается сваркой, минут через 20 начинает замерзать.

Сколько времени водолаз проводит под водой – вопрос сложный, надо учитывать множество факторов. По словам специалистов, порой приходилось работать и по 6 часов.

Какую ни возьми операцию – спасательную, судоподъемную, – она связана с неограниченными нагрузками, зачастую с риском:

– Мы поднимали бункеровщик «Норд-вест», который затонул в ноябре 2003 года с грузом мазута около 590 тонн, – рассказывает Евгений Морозов. – Судно опрокинулось, легло на бок у причала. РАБОТАЛИ БЕСПРЕРЫВНО, ЧАСОВ ПО 20, В ДВЕ СМЕНЫ В МАЗУТЕ. По утрам иногда было минус 26. «Норд-вест» буквально выламывали изо льда.

Успешно выполнять операции, «от и до» сверяясь с техникой безопасности, на деле невозможно. Александр Василенин (один из немногих главных, который не только распоряжается, но и ходит под воду) однажды должен был пролезть в щель высотой не более полуметра. Ему пришлось отстегнуть баллон с аварийной смесью и подвести шланг-сигнал непосредственно к маске. Без этого работы не могли выполнить две недели. 

В суровых условиях работы должно быть надежное снаряжение. Выпускают ли такое российские производители?

– Мы используем в основном импортную продукцию, – говорит Александр Василенин. – Наши что-то сейчас пытаются выпускать... Но это отличается от зарубежного так же, как «Жигули» от «Мерседеса». А основная ошибка наших производителей в том, что цена их продукции лишь на 15 процентов ниже.

Водолазный костюм служит 5–6 лет, маски – 2–3 года. Современные водолазы стремятся перейти на сверхлегкое снаряжение, чтобы быстрее и качественнее выполнять работы. Сейчас разработаны хорошие легкие материалы для работы в загрязненных средах – правда, стоят они недешево. Комплект снаряжения на одну водолазную станцию обходится примерно в $30 тыс., что уж говорить об оснащении судов! Технический вопрос очень мешает российским водолазам быть «впереди планеты всей». Государственное финансирование в этой сфере более чем скромное.

Есть и много негосударственных водолазных организаций – правда, в основном лишь на бумаге. Те, что действительно работают, отталкиваются от возможности найти заказы – «под них» нанимаются водолазы. Уровень профессионализма и степень соблюдения техники безопасности здесь неоднозначны. В этом смысле в России правовой вакуум. В СССР работу водолазов принимала специальная комиссия – ее специалисты ныряли и давали заключение. Сейчас заказчику предоставляют фото- и видеоотчеты.

Жизнь водолазов не назовешь спокойной. За год поступает 6–8 заявок на спасательные операции, в перерывах, чтобы не терять квалификацию и зарабатывать, все подразделения БАСУ занимаются коммерческими работами: флот – буксировкой, ЛАРН (Ликвидация аварийных разливов нефти и нефтепродуктов) устанавливает в порту боны (плавучие заграждения), очищает суда от мазута и т.д., а водолазы осуществляют подводно-технические и судовые работы.

Есть еще и дежурства; могут и ночью поднять по тревоге. Отпуск дают в основном зимой, все аттестованные спасатели получают к отпуску два обязательных дня, за участие в аварийно-спасательных работах и вредные условия труда тоже даются дополнительные дни.

Водолазы со стажем от 2750 часов (от 275 часов в год) могут досрочно выйти на пенсию – в 50 лет.

– Мы своих не бросаем – после выхода на пенсию заслуженных специалистов устраиваем, например, мастерами. Но если человек добросовестно работал, к 50 годам ему уже по состоянию здоровья приходится выходить на пенсию.