Карл Фаберже и его музей

Сегодня день рождения у самого знаменитого ювелира не только России, но и мира, Карла Фаберже! Он родился 30 мая (18 по старому стилю) в Петербурге в семье ювелира немецкого происхождения Густава Фаберже. Карл продолжил дело отца, много учился ремеслу в Европе, в том числе в Германии и Франции. Свежие идеи модерна он привез в Россию, где в то время в ювелирном деле возрождалась национальная традиция. Счастливым билетом для ювелира стало сотрудничество с императорским домом и разработка тех самых пасхальных яиц Фаберже.

В честь такого события хочу рассказать сегодня об одном из самых атмосферных частных музеев города - Музее Фаберже на Фонтанке, 21.

Что: Музей Фаберже

Где: Санкт-Петербург, Шуваловский дворец, наб. Фонтанки, 21

Вот уже более трёх лет "Музей Фаберже" отправляет посетителей в золотую ювелирную эпоху Российской империи. Здесь представлено самое большое количество знаменитых пасхальных яиц дома Романовых от Фаберже, прекрасные декоративные работы из золота и серебра его мастеров, а также российских современников — Игнатия Сазикова, братьев Грачёвых и других. Поклонники ювелирного дела здесь наверняка «пустят слюну», а, может, и слезу, а интересующиеся историей смогут проникнуться духом блестящей эпохи, ещё беззаботно неподозревающей, что ждёт её впереди.

фасад музея со стороны Фонтанки (фото агенства брендинга Asgard)

Почти за каждым предметом здесь (а, к слову сказать, всего в коллекции музея более 4 тысяч! экспонатов) — своя история, культурологическая справка. Наиболее яркие экспонаты представляют собой тенденции разных эпох — вот, например, в екатерининские времена пользовались успехом офицерские подарки из серебра — супницы, табакерки, чаши для пунша.

Презентационный ковш — подарок графа Оболенского офицерам его полка (1891, мастер Юлий Раппопорт, дом Фаберже).

Два первых зала как раз и представляют собой экспозицию серебряных изделий, как какого-то определённого фунционала, так и просто «для услады глаз». Мне особенно полюбились работы русских мастеров в технике «имитации», как этот позолоченый самовар фирмы Грачёва (1881), словно сплетённый из лыка. На мой взгляд, уж очень это мило и симпатично выглядит, а какого требует мастерства — даже боюсь представить.

Второй зал — Красный — мне особо полюбился ещё и тем, что здесь представлены работы, относящиеся к эпохе расцвета так называемого нового историзма, когда очень актуальны были русско-народные мотивы, обращение к истокам, а также Ар-Нуво — эклектика, декоративность. Последний стиль, конечно, был особо близок дому Фаберже, более тяготевшему к европейской традиции.

отделка потолка Красной комнаты — второго зала музея, где представлены работы русских ювелиров из серебра

Несмотря на то, что впереди ещё множество залов и даже картины Айвазовского и иконы, все прекрасно понимают, ради чего здесь собрались. Конечно, ради пасхальной коллекции Фаберже.

Можно сказать, для ювелира первый заказ императора Александра III — имитация датского золотого яйца из коллекции супруги Марии Фёдоровны — стал главной удачей всей жизни и карьеры. Потому что зарекомендовав себя однажды мастером своего дела, Карл Густав стал дизайнером множества подарочных яиц не только для императорской семьи, но и для других богатейших людей той эпохи.

Второе пасхальное яйцо коллекции — «Ренессанс» — было подарено Александром III супруге на Пасху 1894 года (мастер — Михаил Перхин). Исследователи предполагают, что внутри него хранился сюрприз с изображением пасхального сюжета (ниже).

Что сразу подкупает в пасхальных работах дома Фаберже, так это то, что несмотря на свою «клиентоориентированность» — это были ежегодные заказы — каждое яйцо поистине уникально, продуманно, выполнено с учётом предпочтений заказчика и важных событий в его жизни.

Для Романовых, естественно, события жизни делились на две главные сферы — государственную и личную.

Продолжив традицию отца, Николай II свой первый заказ также посвятил своей жене — Александре Фёдоровне, и их совсем ещё «юному» браку.

Яйцо «Бутон розы» (1895, мастер Михаил Перхин) уже одним своим цветом выражает те романтические смыслы, что хотел бы выразить в них император.

А вот яйцо «Коронация» (1896, М.Перхин, Г.Штейн) — пример другого повода для подарка (подарки Николай дарил супруге и матери). Повод, думаю, называть не нужно. Здесь ювелиры показали себя настоящими «левшами», не только скопировав на яйце узор мантий коронованных супругов, но и в точности повторив детали кареты, на которой они прибыли в Успенский собор (отделкой кареты 15 месяцев занимался совсем ещё юный ювелир Георг Штейн).

яйцо «Коронация»

Самое сложное в рассказе о пасхальных яйцах, на мой взгляд, — это указание на использованные материалы. Я с матчастью, увы, почти не дружу и смотрю на экспонаты с позиции «чайника», который, может, и найдёт жемчуг или нефрит, но запоминать технику эмалировки или названия разных камней (хоть и вполне знакомых) будет долго.

Это вот яйцо — «Лилии» (1898, М.Перхин, миниатюры — И.Цейнграф) — на мой взгляд, венец творения коллекции. Трогательный нежный экспонат в стилистике Ар-Нуво. К слову, дизайн Фаберже оценили и другие квалифированные специалисты. Прославившись этой работой на выставке в Париже, ювелир смог за считаные годы открыть несколько иностранных магазинов и вообще продолжить всё больше процветать.

яйцо «Лилии»

Не забывал Николай и о своей матери — императрице Марии Фёдоровне. Один из подарков матери изображён слева — это тоже очень трогательное яйцо «Лавровое дерево» (1911) с заводным механизмом внутри. Птичка сверху до сих пор может ожить после завода ключа.

Коллекция музея однако навевает и грустные мысли — именно здесь представлено последнее яйцо дома Романовых и единственное, которое Александра Фёдоровна сумела вывезти с собой за границу. Развал империи не смог пережить и Карл Фаберже, постепенно разорившийся за рубежом.

одна из известных фотографий императора Николая II в украшенной рамке

Но, как я уже говорила, «пасхальными» заказчиками Фаберже становились не только члены императорской семьи, но и весьма зажиточные граждане. Одной из такой заказчиц (и не единожды, а 7 раз!) была Варвара Кельх — барыня, иначе не скажешь, родом из Иркутска, во владениях которой находилось несколько крупных производств.

Мне очень нравится яркое и немного претенциозное яйцо «Петушок» или «Шантеклер» (1904). Претенциозное, потому что по своему дизайну, форме и сюрпризу оно отсылает к одному из яиц Марии Фёдоровны, выполненному в более приглушённых тонах.

яйцо «Петушок»

Несмотря на то, что пасхальная коллекция у Кельх была большая, в 1920-е годы она её удачно «разбазарила»,  пытаясь расправиться с долгами. Одно из яиц хитроумные аукционщики даже пытались выдать за императорское, но через какое-то время были разоблачены.

Был у Фаберже и «масс-маркет» — маленькие пасхальные яички-подвески для обычного люда. Такие мог позволить себе человек со средним заработком, успехом пользовались как раз-таки яички, из которых девочки каждый год должны были собирать целые подвески.

Умиляют и другие экспонаты — например, эти вполне практичные изделия, покрытые эмалью гильош:

часы, украшения, портсигары, покрытые эмалью гильош

Или вот такие часы-ангел из серебра и, подозреваю, горного хрусталя:

Заключительными словами экскурсовода становится упоминание о современной судьбе бренда Фаберже, который сейчас, действительно, существуют только в номинальном виде. Изделия, изготавливаемые фирмой в настоящее время, к дому Фаберже уже не имеют отношения — его потомки продали бренд. К слову сказать, и до россиян шедевры ювелирных домов русских ювелиров дошли спустя почти век странствий и перепродаж — за что, конечно, благодарить стоит Музей Фаберже, его спонсоров и культурно-исторический фонд «Связь времён».

У музея, кстати, очень классный визуальный стиль — как экспонирования, так и представления как бренда:

нагрудные значки от агенства Asgard

Приятных всем экскурсий и открытий и побольше красоты в жизни!