КОМПРАЧИКОС

Верховный Секвестор с неудовольствием рассматривал Пырея. Его чудовищный горб дрожал и ходил из стороны в сторону от негодования. Пырей делал то, чему отлично научился за годы службы в Ордене Компрачикосов, а именно: таращил глаза в потолок, согнув руки в локтях, и, при всякой паузе в рыке Верховного, щелкал каблуками.

– Пятнадцать! – вновь начал орать В. С. – Пятнадцать возвратов за квартал!

Пырей щелкнул каблуками.

– Ярмарочный карнавал «Юнион Кармайкл» вернул нам Младенца-Осьминога! Колесная труппа «Бродячие собаки» требует забрать Ребенка-Слоника. И готова вернуть задаток, за вычетом фуража. Балаган Братьев Споун отказывается продлевать контракт на поставку Сросшихся Детишек! А ведь это наш топовый продукт! Отвечай, горбатая скотина, или ты язык сожрал?!

Пырею ничего не оставалось, как еще громче ударить каблуками.

– Так точно, сэр, Командор, никак нет!

Магистр вдруг как-то обмяк, болезненно поморщился. Взял тубу с поможающей мазью, скинул хитон и сделал приказный жест. Пырей с готовностью принялся растирать жженой магнезией поскрипывающий горб старика.

– Люди не хотят смотреть на уродцев, монсеньор. Не хотят платить деньги. – Пырей сразу почувствовал, как напрягся хребет владыки.

– Я слышал, что люди говорили что-то о…

– О чем? Говори, урод, о чем ты слышал?

– …о неслыханном говорили, о состра…

– Вон отсюда! – вдруг заорал Секвестор.

Пырей выскочил из покоев, едва успев увернуться от метательного ножа. Вслед ему неслись проклятия и непонятные звуки, более похожие на стенания.

Он оправил мундир, забрал у стражи свой маузер, портсигар, вечные спички и поспешил к выходу. Там ждала малышка Дрю, его дочь, его бесценное сокровище; а ведь он обещал показать ей весь Замок компрачикосов, его тайные подвалы с разными механизмами, аквариумы и даже загоны с существами на продажу и в аренду. Лишь бы старый калека Магистр не вздумал аннулировать его пропуск.

Дрю вела себя спокойно, внимательно слушала отца, понимающе кивала головой. Только в загонах с морфодетьми на пару секунд остановилась и вдруг схватила Пырея за руку, когда саблезубый мальчуган с полосатыми клочьями шерсти на теле вдруг оскалился на них.

– Не бойся, милая, скоро его отдрессируют и продадут в какой-нибудь кочующий цирк.

– Бедненький, – сказала Дрю, поглаживая руку Пырея.

Тут Пырей немного оторопел.

– Их прекрасно кормят, – сказал он. – И бьют мало, только в дрессуре чуток, ну и чтоб в корыто с песком ходили.

Дрю посмотрела ему в глаза, и Пырей ощутил в горбу некоторое приятное щекотание. Ему даже показалось, что горб его немножко подтаял, уменьшился.

– Я про тебя, папа, – сказала Дрю, глядя на него с надеждой.

Пырей, неожиданно для себя, вдруг начал распрямляться и осознал почему. И почему у Дрю никогда не было грузной поклажи на спине. Вот, оказывается, в чем дело! Он нащупал рукоятку маузера.

Сейчас Пырей пойдет куда надо, опрокинет стражу, выбьет двери ногой и выстрелит Магистру прямо… нет… так нельзя. Пырей выстрелит в горб.

Из жалости.

Иллюстрация: Monika Norcross-Cerminara, dribbble.com