Растормошить мир: чем знаменит кукольник из Томска

Захаров старался использовать только природные материалы. «Сундук» сложен из бревен, внутри тоже все из дерева – интерьер из волшебных сказок, запах из детства, природные формы, корнепластика и «веткопластика». Даже неизбежные светодиоды выглядывают из кривых веток, в которых мастер лично просверлил узенькие тоннели. Зрителей встречает вежливая бабушка-кассир – как настоящая, начало спектакля объявляет Коля Шторкин – кукольный рабочий сцены, который, по легенде, провалил пробы на роль Маленького принца, а теперь поднимает занавес. Своими руками Захаров сделал здесь всё, от сцены до пьес, от вешалок до программы управления светом. И куклы, конечно. Его сотрудники сейчас хотят запатентовать технологию их изготовления – так, чтобы по ней любой мог сделать подобную куклу бесплатно. А чтобы было где учиться, на базе театра планируют открыть школу кукольников.

Захаров построил свой театр в 2004 году, подарив его городу на 400-летие. Все это время театр жил без всякого участия государства. Как признавался Захаров в интервью, он никогда не знал проблемы «заполняемости зала» – наоборот, зрителей некуда было рассадить. В «сундуке» есть место максимум для 80 человек, и, чтобы все желающие посмотрели представление, по воскресеньям приходилось играть по семь-восемь спектаклей.

Помимо электронно-механических «актеров», Захаров изобрел новый вид кукол, которые закрепляются на запястье кукловода и управляются так, что становятся практически живыми существами. Его первый персонаж – кукла Жан, который затем сыграл в трилогии спектаклей – менялся в течение многих лет и в последних спектаклях достиг совершенства, используя в своих движениях все возможности человеческой руки.

Именно куклы учили Захарова актерскому мастерству, и только с ними он стал режиссером.

«Что такое лишняя степень свободы? Вот тебе надо сделать пианиста. И чтобы он руками по клавишам. А я делаю еще одно мелкое движение – когда движется кисть. И все. Это движение уже живое. Кукла оживает… Такое движение было и у собаки Понтия Пилата. Там тоже достаточно было дать лишнюю степень свободы – движение головою, и все, она уже живая. В шее делают один лишний изгиб. Этот изгиб давал такую живость, что известный в Томске хирург Петров, увидев еще полуготовую куклу, сказал, что это живой организм».

Второй секрет Захаров впервые попробовал с куклой бабушки-кассирши в том же буфете: она принимала деньги и пропускала посетителей, и в повороте ее головы, когда она смотрела в зрительный зал, кукольник применил люфт. Появилось движение, которое нельзя повторить механически, – естественный жест, черта живого человека.

Производство кукол coub.com 

Было еще и третье изобретение, сделанное Захаровым в «Скоморохе»: поворотное веко у кукол, с которым они стали еще эмоциональнее. Была и высшая школа для него самого: он учился не только делать театральных кукол, но и играть. А просиживая ночи над «живым» буфетом, Захаров понял, что это гораздо интереснее его основной работы – он был инженером-конструктором в НИИ технологии машиностроения. Автоматизировал технологические процессы на городских заводах, чинил станки с числовым программным управлением, разрабатывал и внедрял роботов… Когда Захаров бросил НИИ ради театра, все его задачи достались новой группе из 14 специалистов. Вопрос решался на уровне райкома партии, ведь покидал Захаров не что-нибудь, а Министерство общего машиностроения СССР (спустя много лет его правопреемником стала корпорация «Роскосмос»).

В этот НИИ Захаров попал по распределению после Томского политехнического института, который он окончил по специальности «Кибернетика электрических систем» в 1978 году. Производственную практику он проходил на заводе математических машин, где в свободное время собирал механические игрушки вроде прыгающего будильника. Видимо, не давала покоя какая-то детская мечта – ведь сделал же он в четвертом классе школьный перчаточный театр кукол! А учился Захаров далеко от Томска – в узбекском металлургическом городе Алмалык, где родился в 1954 году. Отсюда уже можно было бы проследить вероятную связь его детских впечатлений и традиционного узбекского кукольного театра, который уходит корнями в период зороастризма… Жаль, теперь этого уже не узнать.

С типичной внешностью сказочника – кудри, борода, мягкая улыбка – Захаров походил на рассеянного добряка, но таким не был. Он не церемонился ни с учениками, ни с коллегами, и, возможно, именно благодаря своему характеру остался с новорожденным театром практически один на один. Но так и создается искусство, если человеку есть что сказать. Кроме 15 глубоких спектаклей, уникальных персонажей и собственной школы, он оставил стихи, песни, сказки, любительские фильмы и масштабную мечту превратить склон горы, где находится его театр живых кукол, в фестивальное пространство – чтобы проводить международные театральные фестивали, принимая кукол со всего мира. У каждой куклы Захарова – его взгляд: внимательный, испытующий, а вместо кукольного выхолощенного личика – работа мысли, которой автор ее наделил. «Театр, как и всякое искусство, имеет одну задачу – человека растормошить, дать ему возможность подумать о чем-то», – говорил Владимир Захаров. Кажется, у него получилось растормошить весь мир.