Как потрогать справедливость

Николай Стариков: Конечно. Жить в России и не верить в справедливость невозможно, это одна из стержневых вещей в русском мире. В этом, между прочим, секрет победы большевиков, которые выдвинули идеи социальной справедливости. 

АН: А социальная справедливость возможна? 

НС: Всегда есть идеал, до которого нужно расти. Поэтому построение общества, где будет идеальная справедливость, – это ориентир, и самое важное, что этот ориентир – справедливость – идет от Бога. Но я бы не делил справедливость на социальную и несоциальную или еще какую-то. 

АН: Так что же такое справедливость? Давайте попробуем потрогать ее руками.

НС: На мой взгляд, это ощущение, что происходящее внутри и снаружи общества соответствует тому, что это общество хочет и может. И именно совокупность этого «хочет-может» либо приводит к социальной гармонии, либо нет.  Представьте себе чемпиона мира по шахматам. К нему все относятся с уважением. Он за победы в турнирах получает гонорары. Кто-нибудь скажет, что он их не заработал? Нет. Это справедливо. А вот приватизация завода в 1990-е, когда человек мог купить его за три копейки через связи, – несправедливо. На самом деле вы сказали очень опасную фразу – «потрогать справедливость руками». Не все вещи можно и нужно трогать руками. 

АН: Я постараюсь объяснить, как я это понимаю. Чем отличаются вера (не только в бога) и знание? Вера – это когда я беспрекословно доверяю некоему авторитету. В детстве это мать. Если она говорит: «Не суй палец в горячую воду», значит, не стоит этого делать. Но приходит момент, когда матери нет дома, я сунул палец в воду и на всю жизнь понял – она горячая. 

НС: А мне кажется, вы должны были понять, что нужно верить авторитету.

АН: Это само собой, но тогда вы противоречите себе. Я, познакомившись с вашими книгами, уловил в них один момент: не надо никому верить. Нужно стремиться самому разобраться в тонкостях окружающего мира.

НС: Не совсем так. Нужно постараться разобраться, но не во всем, а хотя бы в таких важных сферах, как политика, экономика и геополитика. И, разобравшись, понять, кому можно верить, а кому нет. 

АН: Тем не менее, мы все на каком-то этапе кому-то верим. Так вот в моем понимании есть вера, а есть знание. Натура человека все время стремится к развитию и пытается веру превратить в знания. Хотя бы в каких-то областях. Вы, например, пытаетесь это сделать в политике и экономике. 
Так вот, самое главное, что я хочу сказать своими книгами: ощущение, что ты что-то знаешь, часто ошибочно. Нужно постоянно узнавать, работать. И в этот момент верить тому, кто разбирается лучше тебя.

АН: Кому? 

НС: Например, руководству страны. Оно живет в этой политике, ежедневно добивается соблюдения интересов своего народа. А наши геополитические противники, манипулируя фактами, создают у людей псевдознание, иллюзию, что блогер из Интернета знает, как руководить государством.  Почему Гитлер напал на Советский Союз? Потому что Союз был слаб, или потому что он вскоре мог стать таким сильным, что такой возможности больше не возникло бы? И чем закончилось это нападение?  НС: Я хочу сказать, что враждебные действия других цивилизаций часто обусловлены не слабостью, а силой. И пониманием, что эта сила быстро растет, и нужно пресечь рост в зародыше. Именно потому, что Россия с 1 января 2015 года вместе с Белоруссией, Казахстаном и Арменией запускает Евразийский союз, сейчас рубль так «прыгает» на бирже. 

Не ошибки руководства привели к нынешней ситуации, а его последовательные успехи привели наших геополитических противников к необходимости жесточайшей реакции на наши действия. 

АН: Логика понятна. Но это по тому же принципу, с какой стороны смотреть на бревно – если с торца, то это вообще круг…

НС: А я всегда смотрю на бревно со стороны России. А с той стороны мне смотреть не интересно. НС: Конечно.

АН: Так не кажется ли вам, что нас поймали на крючок нашей же глупости и жадности? Вы не сомневайтесь, я люблю русский народ, я патриот. Но на волне халявы, которая на нас хлынула, мы попались на крючок. Нам сказали: хотите хорошо жить – давайте мы сделаем вам нефть по хорошей цене, и вы сможете жить на нефти. И за это время мы, как минимум, выбрали курс на уничтожение нашей промышленности, сельского хозяйства, науки, образования, медицины… Денег завались, всем хватит, и чего напрягаться? Работать, учиться, создавать добавочную стоимость…

НС: На самом деле, не мы одни обладаем нефтяными запасами. И если понижением цен на нефть хотят наказать Россию, заодно наказывают Иран, Венесуэлу, Саудовскую Аравию…

АН: Вы же пишите, что Иран и Венесуэла – страны нашей коалиции, которые сопротивляются мировому злу.

НС: Да. В любом случае цена на нефть является продуктом политического решения мировой элиты, которая управляет сегодня миром. Я их условно называю англосаксами, владельцами ФРС или мировыми банкирами. Когда им нужно цену на нефть поднять или опустить, они вмешиваются. В 1985 году цена на нефть начала снижаться, к 90-му она опустилась до 25, если не ошибаюсь, долларов за баррель. И СССР якобы по этой причине распался. Неправда. Его уничтожили сознательно. 

Помните, как изменяли отношение населения к Советскому Союзу? Сформировали негативное мнение, организовали экономические сложности, разбалансировали всю систему, сказали: «Ну смотрите, зачем вам такая страна? В прошлом – кровь и грязь, сейчас накормить народ не может. А вот если разойтись по 15 национальным квартирам, тогда мы заживем». 14 республикам сказали: у вас все съели москали, отделитесь – будете как сыр в масле. А русским сказали обратное: это вы кормите еще 14 республик, отделитесь – будет хорошо. Как показала история, правду не сказали ни тем, ни другим. 

А на нефтяную иглу нас, кстати, демократы и посадили. СССР продавал машины и машины для производства машин. Это сейчас мы одну нефть гоним. Советский Союз был очень индустриально развитой страной. И потом всю эту промышленность ликвидировали как огромного конкурента. Так вот от страны, готовящейся к распаду, мы пришли к стране, которую сегодня всерьез обвиняют в том, что она может захватить всю Европу. Мощь восстановлена. 
АН: А мне кажется, было по-другому. Например, развал Союза: действительно, его подготовили люди, о которых вы пишете, они хотели разбить мир на маленькие государства, которыми легче управлять. Но если нам это успешно навязывают, значит, мы не умеем сопротивляться. И если Союз развалился, то не только потому, что народ обманули.

НС: Есть люди, а есть людишки. К сожалению, в СССР к власти пришли людишки. 

АН: На тот момент народ верил руководству, точно так же мы говорили, что правильно все делаем. 
АН: Боюсь, это иллюзия. Доверие к президенту быстро падает, и не из-за дефолта. Среди моих знакомых только один с таким же мнением, как у вас, а у меня большое окружение. 

НС: А из моих знакомых вы второй, у кого противоположное мнение. Поэтому существуют социологические службы, которые проводят опросы. И эти опросы показывают рост доверия к власти. 

АН: История нас рассудит. По логике, которую я уловил в вашей книге «Кризис – как это делается», нынешний кризис – это предугадываемая ситуация. 

НС: Она была написана в начале 2008 года.

АН: Гениальная книга, все описано, как и что произойдет, даже интервью политиков соответствуют этому сценарию.

Но вернемся в сегодняшний день. Президент сказал, что будут тяжелые времена и кризис продлится еще два года. Но через два года все будет в шоколаде. 

НС: Ну, не совсем так. Он сказал, что выход из сегодняшней ситуации займет два года. 

АН: А какие шаги – этого я в его выступлении не услышал. Реальных действий не названо. 

НС: Нынешний кризис отличается от кризиса 2008 года, когда Запад хотел нас немного придушить и сделать более сговорчивыми. Сейчас его планы идут дальше. Нас подталкивают к наступлению, когда мы еще не готовы к нему. Не может руководитель страны публично говорить о явлении негативно и ничего не делать. Если он дает оценку, он должен немедленно принимать меры. Поэтому оценка дается нейтральная. А меры готовятся на более поздний срок. 

Так вот сегодня Центробанк, правительство и Минфин допустили своим бездействием обрушение финансовой системы куда ниже, чем предполагалось. В страну было два ручейка поступления денег: кредитование крупных компаний и продажа наших товаров – условно, нефти. Кредитование по санкциям прикрыли, цену на нефть начали опускать. Один ручеек пересох, другой стал уменьшаться. Предсказуемо? Предсказуемо.

АН: Почему тогда никто ничего не делает? 

НС: А вот это вопрос. Но думаю, мы должны увидеть отставки руководителей и Центробанка, и Минфина, и правительства. 

АН: Я недавно ездил в Беларусь, проехал всю Псковскую область и не увидел ни одного трактора или комбайна. Не повезло, видимо. А заехал в Беларусь – повезло: все поля распаханы, трактора ездят… У меня есть дом за городом. Там раньше был колхоз «Красный сеятель», а сейчас его купили какие-то жулики, и он зарос бурьяном. 

НС: Согласно правилам либеральной экономики, все логично.

АН: Может быть, но я о другом. У нас один человек был у власти больше 12 лет, и я думаю – все-таки что-то не так. Езжу на импортной машине, стройматериалы импортные, компьютеры, самолеты… И мы привыкли к этому. Мы – сильно импортозависимое государство. 

НС: Да, мы зависимы от импорта. Ничего удивительного, господствующая либеральная теория, наоборот, говорит: зачем изобретать велосипед? Если где-то делают боинги и аэробусы, то нам их делать не надо. Давайте получим свой участок в мировом разделении труда и будем воспроизводить. 

АН: Так что мы производим? Где наша экономика? 

НС: Но нас-то это не устраивает как сверхдержаву. Нам оставили только производство. 

АН: Кто оставил?

НС: Мировые лидеры. 

АН: Как-то вы все ближе к Кремлю, а давайте ближе к людям. Вот я занимаюсь производством. Производственные площади размещены в разных городах. Одна из причин – невозможность построить предприятие в нашем городе. Невозможно купить землю под производство – ее не оформить. Налоги сумасшедшие, коммуникации не протянуть, структура, которая распределяет электроэнергию, – вообще призрачное образование, до него не достучаться… 

НС: Это реальные сложности экономики. Но кризис начался не потому, что вы построили предприятие в другом месте, а потому, что американцы пришли на биржу и начали обваливать. Их цель – создание сложностей в нашей экономике. Через это они хотят вызвать социальный взрыв. 

АН: Я предлагаю рассмотреть ситуацию с разных сторон. Я говорю, что если одна сторона давит, а другая это позволяет, – как минимум, вторая сторона слабая. 

НС: Можно встречный вопрос? Потери Красной Армии летом 41-го были вызваны недочетами командования? Или нападением фашистской Германии? 

АН: И тем, и другим.

НС: Нет. Нападением Германии. Потому что если б удалось его отсрочить или отстранить, то ошибки командования никак не сказались бы. И Красная Армия исправила бы эти недостатки. В экономике есть главная причина кризиса. И сейчас она геополитическая. А все, о чем вы говорите, – оно есть, но оно не дало бы того печального эффекта, который мы наблюдаем.

АН: Все-таки я склоняюсь к тому, что отсутствие экономики и какой бы то ни было государственной политики с точки зрения идеологии и банальной правды – тоже веские причины. Пока были хорошие годы, надо было предпринять какие-то шаги, чтобы мы могли не зависеть от внешних проявлений. Как тогда Красная Армия была слаба, так и сейчас, – мы не готовы. 

НС: Сталину для перевооружения не хватило несколько лет. Так и сейчас. Мы играем с одним из лучших гроссмейстеров, который на протяжении столетий показывает высокий уровень игры, но это не значит, что его нельзя обыграть.

АН: Чего-то им все время не хватает… Хотя в вашей книге, опять же, об этом написано. Надо было отправить куда надо, по почте. Хороший, кстати, гроссмейстер, неплохой. 

НС: В 45-м этих гроссмейстеров обыграли. И обыграли бы дальше, если бы Сталина не убили. «Политика – это искусство возможного». Что касается сегодняшнего политического курса, то я с моими единомышленниками создал политическую партию – «Партия Великое Отечество». И мы собираемся брать курс на полный государственный суверенитет. 
НС: Смотрите: основных партий, которые находятся в парламенте, четыре. ЛДПР – партия вождейского типа, но без достойной замены в партийных рядах; очень специфическая политическая сила. КПРФ – партия, которая отстаивает узкую идеологическую нишу и руководитель которой проигрывает раз за разом президентские выборы, при этом другой кандидат почему-то не выдвигается. Третья партия – «Справедливая Россия», они в 2011–2012 годах с белыми ленточками ходили – как сторонники несостоявшегося Майдана. Нам с ними не по дороге.  Остается «Единая Россия». Вы не могли бы мне назвать ее идеологию? 

АН: Не знаю, кстати.

НС: И я не знаю. У нас программа очень короткая и ясная: государственный суверенитет, национализация Центробанка и другие полезные для России вещи. Нет партии, которая полностью отвечала бы интересам большинства избирателей. Поэтому должна появиться новая политическая сила, которая возьмет на себя ответственность перед страной.

АН: То есть вы готовы баллотироваться в президенты? 

НС: Мы собираемся обращаться к избирателям, но я слишком люблю свою страну, чтобы всерьез говорить о том, что руководитель партии, еще не имеющей представителя в Госдуме, будет баллотироваться на высший государственный пост. Перед этим еще нужно очень много узнать и сделать.

АН: Боюсь, это длинная история. Тогда, если вы создаете партию, вы должны сделать вызов политическому строю. 

НС: Вы очень прямолинейно мыслите. Мы не собираемся разрушать строй. Мы собираемся, придя во власть, решить задачи, которые сегодня не решаются.

АН: Значит, верхушку надо снять.

НС: Почему? 

АН: Ну а как? Тогда вы должны вступить с ними в плотный диалог. А если вы вступаете в диалог, ваша партия размоется так же, как «Единая Россия». Это же очевидно. 

НС: Во-первых, попав в Думу, мы получаем информацию, которой не имеем, будучи обычными гражданами. Второе – мы уже будем активно участвовать в политической жизни. Сможем конкретной работой доказать, что можно вот эту область по-другому строить и добиться результатов, которых там нет. 

АН: Все эти смены формаций происходят очень болезненно… Мы действительно вступили в болезненную фазу, и эта борьба может привести к серьезным последствиям. 

НС: Так без борьбы мы не можем выжить. Они хотят уничтожить русскую цивилизацию. Мы просто не можем устраниться. Даже если не говорить о высоких материях, посмотрите на карту. Кто главный конкурент США сейчас? Китай. У нас с ним колоссальные границы.

АН: Я думаю, Россия.

НС: Они постараются нас с Китаем столкнуть в войне, поэтому для них сместить власть в России – это первый шаг. Победа Майдана в России – первый шаг к русско-китайской войне. Поэтому мы должны, во-первых, не допустить переворота в стране. А во-вторых, всеми мирными способами помочь нашим украинским друзьям выпихнуть американских партнеров за пределы своих границ.

Перспективы туманны, потому что идет шахматная борьба. Геополитическая борьба. Мне понятно, за что мы боремся – за существование русской цивилизации, неотъемлемой частью которой является Украина. 

АН: Я с вами во многом согласен, я за русскую цивилизацию, я готов бороться, готов помогать людям, которые борются. Верю, что там есть такие люди. Но, к сожалению, действительно очень непонятная ситуация сегодня – как у нас здесь, так и на Украине. Время покажет.