Мы все тут космонавты: выпускник МАИ Александр Лазуткин – о мифах и реалиях профессии космонавта

Выпускник Московского авиационного института, Герой России, космонавт Александр Лазуткин о звёздах и космических полётах грезил с самого детства. Признаётся: не было и дня без мыслей о мечте. В День космонавтики он развеял популярные мифы о своей профессии и дал главный совет тем, кто мечтает повторить его путь.

Александр Иванович, полёты в космос – это увлекательное путешествие или сложная работа?

— Это прежде всего, конечно, работа. Работа с последствиями, я бы так сказал. Перед стартом космонавты не просто так проходят всевозможные проверки здоровья, участвуют в экспериментах. В космосе – большие перегрузки и воздействие повышенного уровня радиации. Это, безусловно, отражается на состоянии: после возвращения – продолжительное восстановление под надзором врачей, множество попыток научиться двигаться заново из-за ослабленных мышц и не только. Конечно, всё преодолимо и победимо. Но однозначно непросто.

Перегрузки сильнее сказываются на женщинах или на мужчинах? Любому ли можно на орбиту?

— Думаю, тут всё плюс-минус одинаково. А что касается «любого» – здесь главное изначально крепкое здоровье, спецобразование и спецподготовка. При наличии этого всего можно смело в космос запускать.

Правда ли, что перед стартом каждому космонавту обязательно дают «счастливый пинок»? Поговаривают, именно с Героя СССР Юрия Гагарина началась эта традиция, которого таким образом на орбиту отправил Сергей Королёв.

— Склоняюсь к тому, что это правда. Вот только меня это, по-моему, миновало. Помню, что поднимался к лифту первым. Со мной тоже, как и положено, был сопровождающий. Дал он этот «счастливый пинок» или нет – неизвестно. Но моя миссия прошла благополучно.

А если на орбите случаются трудности – например, космонавтам сложно друг друга понимать, что делать в этом случае? Правда ли, что есть установка не ссориться никогда?

— Конечно же, большое заблуждение – что на орбитальной станции все космонавты живут душа в душу. Там всё, как и на Земле.

Когда я летел в космос, то думал, что психологическая несовместимость – это не про меня. Я ведь – душа нараспашку. Но там испытал всё: от любви до ненависти.

Дело в том, что если тебя в космосе раздражает какой-то человек, то ты так же не любишь его, как и на Земле. С той лишь разницей, что некуда уйти. Семь модулей на станции, но «раздражитель» всё равно рядом.

И даже красивый вид Земли в иллюминаторе настроение не поднимает? А она, кстати, правда, в нём совсем небольшая?

— Поднимает! И нет – она очень большая! Диаметр нашей планеты – больше 12 тысяч километров. Такая, конечно, не уместится в одно «окошко». При этом странно осознавать, что движешься не только ты, но и она. Получается, мы все тут космонавты.

Если случилась авария, и выход в открытый космос завершился отрывом от станции, можно ли космонавта поймать?

— Вернуть его, конечно, будет невозможно. Сначала, как спутник, он будет лететь вдоль Земли. Затем постепенно снижаться и, в конце концов, войдёт в атмосферу, где полностью «растворится». К сожалению, отрыв от станции – это путь в один конец, сколько руками не маши.

Правда ли, что у каждого космонавта на орбитальной станции есть свой взятый с Земли оберег?

— Не скажу за всех. Но у меня лично не было. Единственное, что брал с собой – подарки от детей. Маленький мишка и фигурка космонавта. Но это было скорее просто напоминание о доме, близких и родных.

А если у космонавта нет семьи – разрешают ли заводить отношения? Или они запрещены?

— Конечно, это не запрещено. Но у всех есть понимание, что космос – это серьёзная ответственная работа. У каждого на борту есть внутренние «стопы», чёткое понимание, что можно и нельзя. Работа и дом – разные вещи.

Правда ли, что, отправляясь в далёкое путешествие, каждый космонавт изначально принимает его, как возможный билет в один конец?

— Я лично перед стартом об этом никогда не думал. Напротив, в моём понимании это было чем-то вроде длительной командировки в другую страну: вот-вот прилетит самолёт и отвезёт обратно. Всегда хотелось домой. Всегда знал, что вернусь.

А если предложат безвозвратно отправиться в далёкую опасную миссию, куда-нибудь к Марсу, – решитесь на этот шаг?

— Если бы сейчас я был мальчишкой, сказал бы точно уверенное «да». Но сейчас есть большая ответственность не только за себя. Поэтому не всё так однозначно.

Правда ли, что на там, на орбите, всегда скучаешь по Земле, видишь сны о ней?

— Опять же, не знаю, как другие, нам тосковать было некогда. Постоянно в работе. Проводили эксперименты – по заданию с Земли. Не зря же космонавтов называют руками учёных.

Земля мне не снилась. Или, может, просто не запомнил. Но такое бы врезалось в память, согласитесь? Вот космонавту Виталию Ивановичу Севастьянову приснилась — трава у дома. Приехал, рассказал журналистам. В итоге появилась такая песня. С тех пор никто не спрашивает, что нам снится. Все и так уверены – конечно, трава.

Путь к профессии космонавта может отнять долгие годы, а то и десятилетия. Что пожелаете в праздник тем, кто не хочет отказываться от этой мечты?

— Скажу одно: эта профессия очень трудная, но очень интересная! Если отважились – не пожалеете, идите до конца.

Фото: пресс-служба МАИ