КТО УСПЕЛ, ТОТ И СЪЕЛ

Аксютка глянула в окошко. Мшистая топь с жидкими березовыми колками тянулась вдаль до самых гор. По ту сторону дороги был лес. Почтовую карету трясло: кучер спешил доехать засветло.

Скорей бы, вздохнула Аксютка. Федька в имении на хорошем счету, а теперь и она, повариха обученная, ему под стать. Заждался, поди.

Мысли отвлекла беседа попутчиков.

– Дык ядять, чо уж, – ​говорил пузатый золотодобытчик в суконной поддевке. – ​Жруть гады людев. Но! – ​Он наставительно поднял палец. – ​Токмо с дозволения начальства и самых что ни есть пропащих, кого не жалко. Да и то сказать, как эти прилетели, разбойничков на дорогах, почитай, и не стало.

– Та прям! – ​вскинулась тетка из переселенцев. – ​Как раз намедни…

Карета подпрыгнула, качнулась и встала. Истошная ругань кучера резко оборвалась. Настала мертвая тишина, время будто остановилось.

– Ой! – ​пискнула тетка, зажимая рот ладонью.

– Накликала, – ​буркнул чиновник в выцветшем мундире и фуражке, тиская портфель.

Дверца распахнулась. В карету всунулась мужицкая рожа, обросшая бородищей.

– Знач так, милые, – ​прогнусавил разбойник. – ​Выходим по одному, и не ворохнулись чтоб! – ​Он грозно повел стволом пистоля. – ​Не трусь, голытьба, блестяшки заберем и отпустим – ​правда, робя?

Такие же рожи позади сипло заржали.

Убьют, поняла Аксютка.

– Я… я в полицию… – ​выдавил чиновник.

– Давай, милок, – ​хмыкнул бородач, – ​она тута под кажным кустом, до самого Бийского острога.

Ржание стало еще громче.

Аксютка покосилась на дверцу со своей стороны: за окошком пусто.

Купец встал первым, и тогда она за его спиной быстро нажала на ручку и вывалилась наружу. Покатилась по насыпи, вскочила и пустилась во всю прыть, прыгая с кочки на кочку.

Оклики, топот. Выдирая ноги из вязкой жижи, она влетела в заросли вокруг темного озерца. Лучше уж в трясине утопнуть, чем такая смерть. Перекрестилась и сиганула подальше… но захлебнуться не успела.

Что-то обхватило ее и дернуло вверх.

Открыв глаза, Аксютка обмерла.

Зеленый, чешуйчатый, зубастый! Точно из этих, залетных. Сожрет, как есть сожрет!

Ужом выскользнув из воды, ящер опустил свою перепуганную и промокшую ношу на топкий берег. Аксютка бессильно осела в грязь, ноги не держали.

Сожрет.

Хлюпанье, топот. Из кустов, пыхтя, выскочил разбойник с ножом. Ящер развернулся к нему, крутанув шипастым хвостом. Бородач выпучил глаза и раззявил рот.

– Э-э-э, ты это…

Дернулся назад в кусты, но длинные когти уже вспороли ему живот. Аксютка отвернулась.

Может, и не сожрет.

Снова треск ветвей. Ящер исчез, вновь появился.

– Разбьежалис-с! – ​Он пожал плечами, огорченно цокая раздвоенным языком.

Нет, не сожрет.

– А что вы там делали? – ​робко спросила она, кивая на воду.

– Изучьял своих прьедкоф-ф. – ​Он подцепил когтем с берега трупик лягушки. – ​Эвольютсия у вас на планьете трагичьес-ски прьервалас-с… Пойдьомте, вас-с ждут-с.

– А с этим что? – ​Аксютка брезгливо оглянулась на окровавленное тело.

Пришелец оскалил зубастую пасть и хищно подмигнул.

– Утоп-п в болотье. Годьится?

Иллюстрация: dribbble.com