ЧЕРНЫЕ ТЕНИ НА БЕЛОМ ЛИСТЕ

Иллюстрация: Kenzi Quigg, dribbble.com

Кира рисовала с самого детства. Родители заметили, что, если дать ей карандаши, она успокоится и начнет увлеченно чиркать по бумаге.

Неумелые пальчики плохо справлялись, и рисунки сначала казались обычными каляками. Пока бабушка не увидела в них что-то страшное. Она списала это на случайность, но с того времени стала разглядывать творения внучки. И вновь и вновь замечала в них жуткое и пугающее.

Бабушка переживала, что это у нее проблемы. Не может же маленький ребенок, которого все любят и балуют, изображать такие ужасы? Ведь видят же люди в пятнах Роршаха свое. Но как-то вечером к ней подошла невестка с рисунком Кирочки, и они о чем-то долго говорили на кухне.

Кирочку отвлекали от рисования играми, мультиками, походами в парк. Она радовалась, играла, веселилась, но потом снова просила карандаши. Громко плакала, когда ей их не давали, а потом все равно рисовала – кашей на столе, мамиными тенями на обоях или пальцем на запотевшем от дыхания стекле.

Девочку даже покрестили, но это никак не помогло. Потом водили на сеансы к психологу, который не нашел никаких отклонений и порекомендовал отправить ее учиться рисовать.

Из одного кружка Киру почти сразу попросили забрать – дети пугались таких рисунков. Тогда ей нашли частного преподавателя.

Когда Кире исполнилось восемь, преподавательница показала ее работы знакомой хозяйке художественной галереи. Та предложила сделать выставку. Родители Киры не хотели внимания к ребенку, поэтому работы выставлялись анонимно.

Хозяйка галереи оказалась права – творчество Киры вызвало всеобщий интерес. Посетители выставки уходили с нее притихшими и задумчивыми. Слишком много боли, страданий, страхов было в картинах.

На выставку несколько раз приходила немолодая женщина с грустными глазами. Она замирала перед одной из картин, на которой в дверном проеме спиной к зрителю стояла маленькая девочка с плюшевым медвежонком в руке. Прямо перед ней то ли мужчина, то ли монстр заносил нож над кем-то в кровати.

Женщина смотрела на эту картину, и слезы лились из ее глаз. Хозяйка галереи не выдержала, подошла к ней и увела к себе в кабинет. Там плачущая женщина рассказала ей про себя.

– Девочка на картине – это я. Посмотрите на мишку, у него вместо носа пуговица. Ее пришила моя мама. А мужчина – мой отец. Именно таким чудовищем я увидела его в ночь, когда он убил мою маму. Он и меня бы убил, если б не чей-то голос, твердивший: «Беги, беги!»

Женщина очень хотела узнать, кто же художник, и хозяйка галереи, растроганная историей женщины , попросила у родителей Киры разрешить им познакомиться. Они дали добро.

– Кирочка, скажи, пожалуйста, это ты нарисовала ту девочку с плюшевым мишкой? – спросила женщина при встрече.

– Да, – ответила Кира, – мне было ее очень жалко, и я все время говорила, чтоб она бежала оттуда скорее.

Женщина снова расплакалась.

– Я не все помню, что там происходит, – голос девочки звучал тихо, – но всегда стараюсь, чтобы дверь была открытой, или кот отвлек, или кто-то хороший помог…