Прогулки по воде в китайском стиле

Мы привыкли воспринимать Китай как угрозу. «Не первая, но и не вторая экономика» мира, самое густонаселенное государство на планете (при этом во главе с коммунистической партией), Китай вполне закономерным образом пробуждает в нас чувство опасности. Хотя такая реакция на что-то огромное, непознанное и непонятное вполне нормальна. Страх перед Китаем является составной частью политической повестки и в Америке, и в Европе, и в России.

Например, в знаменитом эссе диссидента Андрея Амальрика «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?» (1969) есть малоизвестная вторая часть, о которой почему-то всегда забывают. В ней дается прогноз, что между 1975 и 1980 годами сосуществование Советского Союза и Китайской народной республики закончится полномасштабной войной. Так же один из сценариев начала Третьей мировой войны предполагает не столкновение между традиционными противниками по Холодной войне, а военный конфликт между Китаем и Индией – двумя государствами с миллиардным населением. Еще в конце XIX века китайцев называли «немцами Востока», предполагая в них те же империалистические наклонности и культ дисциплины, что имели место быть и в развязавшей две мировые войны Германии. При этом последний раз Китай вступал в открытое военное столкновение аж в 1979 году. В ходе «первой социалистической войны» (17 февраля–16 марта 1979 года) китайские войска были фактически разбиты армией республики Вьетнам. После этого мудрый Дэн Сяопин решил, что Поднебесной пришло время «уйти в себя». Поэтому в течение последних 45 лет мы ничего не слышим про армию Китая. И уж тем более – ничего не знаем про ее флот. Выражение «великая морская держава» по отношению к Китаю скорее напоминает нам анекдот про «сборную Бразилии по хоккею». Однако в истории страны был период, когда Небесная империя была ведущей морской державой тогдашнего мира, а каравеллы Христофора Колумба или корабли Венецианской республики выглядели на ее фоне как утлые суденышки, настолько огромны были «плавучие сокровищницы» и насколько могуществен был флот Сына Неба. При этом на протяжении более чем 500 лет морская история Китая была забыта и, по сути, табуирована, а великий флотоводец Чжэн Хэ (1371–1435) стал национальным героем Поднебесной и обрел свой собственный культ только в начале нулевых годов. Почему так произошло?

Колумб номер ноль?

В 2002 году отставной английский подводник и историк-популяризатор Гевин Мензис выпустил сенсационную книгу «1421: год, когда Китай открыл мир», в которой на основании венецианской карты, составленной в 1424 году картографом Джузеппе Пациньянно, доказывалось, что еще за 70 лет до Колумба и за 115 лет до Магеллана обе Америки были открыты «другими мореплавателями». Поскольку в то время ресурсы для подобных великих географических открытий имела только одна держава, а именно Китай, то автор делает вывод, что Америка, Австралия и Антарктида были открыты китайскими мореплавателями, а именно знаменитыми флотилиями под руководством адмирала Чжэн Хэ. А последовавшие за ним европейцы пользовались плодами уже его трудов и китайскими картами. Книга капитан-лейтенанта Королевского флота вызвала множественные дискуссии в научном сообществе, всколыхнув историков и политиков от Пекина до Лондона. Даже в России книга Мензиса была переведена и выдержала множественные переиздания. Очередная дискуссия вокруг «открытия Америки» вновь актуализировала в символическом пространстве фигуру легендарного адмирала Чжэн Хэ. Именно в начале нулевых годов «Колумб номер ноль» возвращается из небытия. Китайская пропаганда фабрикует культ личности Чжэн Хэ, превращая его в национального героя.

День, когда первая экспедиция адмирала отправилась в путь, – 11 июля, – сегодня отмечается в Китае как национальный праздник – День моря. При этом имя «Чжэн Хэ» носят военные корабли не только Китайской Народной республики, но и республики Тайвань. Для столь скудной китайской военно-морской истории Чжэн Хэ поистине базовая и основополагающая фигура – Беринг, Ушаков, Беллинсгаузен, Лазарев, Нахимов и Кузнецов в одном лице. В 2008 году, во время Пекинской Олимпиады, одна из «сокровищниц» Чжэн Хэ (один из его флагманских кораблей), был воссоздан для наглядной демонстрации туристам и гостям столицы. Послание окружающему миру было простое: Китай всегда был и остается великой державой, часто превосходящей в техническом отношении европейские страны, «ваши три маленьких каравеллы Колумба ничто по сравнению с сотнями “деревянных авианосцев” адмирала Чжэн Хэ». Правда, реставраторы не решились воссоздать корабль в натуральную величину (а зря), реплика была сделана в масштабе 1:3. Идеологическая начинка культа Чжэн Хэ – хорошо знакомое нам «мирное сосуществование». Экспедиции великого адмирала отправлялись во все концы света не с колонизаторскими, захватническими или хищническими целями, а с целью исследования, культурного обмена и налаживания взаимовыгодных торговых отношений. Здесь Китай сегодня прямо противопоставляет себя Западному миру.

Реконструкция одного из кораблей Чжэн Хэ. Фото: 玩玩而已zyy, ourjiangsu.com

Книги Гевина Мензиса. abebooks.co.uk

Маленький мальчик в жерновах игры престолов

Три факта, которые поражают в биографии будущего китайского национального героя. Чжэн Хэ не был этническим китайцем. Чжэн Хэ был мусульманином. Чжэн Хэ был евнухом. Маленький мальчик, при рождении получивший имя Ма Хэ, сполна ощутил на себе, что значит «жить в эпоху перемен». Тот, кто в будущем получил имя Чжэн Хэ, родился в 1371 году, как раз в тот момент, когда Монгольская династия рушилась и ей на смену утверждалась династия Мин во главе с первым императором Чжу Юаньчжаном, выходцем из крестьянской среды и одним из лидеров Восстания Красных повязок (1351–1368). Материковый Китай пробуждался после столетия «монгольской оккупации» и побеждал в борьбе за национальную независимость. Основанная внуком Чингисхана ханом Хубилаем Империя Юань (1271–1368) трещала по швам. Непомерные налоги и исключение местного населения из структуры управления государством вызвали всеохватывающий бунт – возмутилась и крестьянская масса, и китайские элиты. Чжэн Хэ же был из «семьи оккупанта».

Род Чжэн Хэ пришел вместе с монгольской властью, а монголы отдавали ключевые посты в своей империи только или этническим монголам, или «сэму» («цветноглазым»), то есть представителям других этнических меньшинств, например, тибетцам или уйгурам. Семья Чжэн Хэ была «сэму». Его дед был губернатором южной провинции Юньнань (на границе с Лаосом, Вьетнамом и Бирмой), отец же был важным чиновником. И отец, и дед носили титул «хаджи», значит, совершали паломничество в Мекку. Считается, что именно рассказы отца и деда о других странах, чужих народах, странных обычаях и необычных животных пробудили в юном Чжэн Хэ «интерес к географии» и страсть к путешествиям. Так как мальчик был из «семьи начальников», то детство у него было счастливое и безоблачное. Поскольку провинция Юньнань находилась на значительном удалении от центров принятия решений и к тому же была защищена горным хребтом, то «монгольская власть» продержалась тут несколько дольше, чем в «материковом Китае». Но логика истории неумолима, и в 10 лет мальчик уже оказался в плену и был доставлен в Нанкин – в столицу империи Мин. В его родную провинцию с целью присоединения к Китаю вторглись 250 000 человек китайской армии. Отец и вся его семья погибли. Самого же Чжэн Хэ как «представителя элиты предыдущей династии» взяли на «перевербовку». Поскольку род побежденных правителей должен быть пресечен, а во дворце должен жить только один мужчина – император – юный Чжэн Хэ был оскоплен. Одним ударом раскаленного серебряного ножа были отсечены и пенис, и мошонка. До конца дней великий первооткрыватель был вынужден опоясываться полотенцами и источать не очень приятный запах. Однако, как и положено великому человеку, Чжэн Хэ с буддийским спокойствием отринул все суетное и посвятил себя карьере в новом государстве и при новой власти. Уже в 1391 году Чжэн Хэ попал ко двору Чжу Ди, который был одним из наследников престола и средним сыном основателя династии Мин. Очень быстро Чжэн Хэ стал главой дворцовых евнухов и по сути «начальником» дворца. Вместе со своим патроном Чжу Ди ему удалось одержать победу в маленькой гражданской войне и посадить своего «босса» на трон. Дело в том, что перед смертью отец-основатель династии Мин, император Чжу Юаньчжан (которого еще называют «первым китайским Мао Цзэдуном») передал власть своему внуку (сыну наследного принца Цзиня), малолетнему императору Цзяньвэню. Однако Чжу Ди, лидер армии, победитель монголов, сын императора и дядя императора, стоявший со своей армией в Пекине, не согласился с таким развитием событий. Широкие народные массы поддержали его, и в ходе штурма Нанкина в 1402 году юный император погиб, а трон занял Чжу Ди, объявивший себя императором и провозгласивший девизом своего правления «юнлэ», то есть «вечное счастье».

Чжу Ди. digitalarchive.npm.gov.tw

Его правой рукой был Чжэн Хэ. На протяжении всего своего правления Чжу Ди испытывал то, что в политологии называется «кризис легитимности». Поскольку тело предыдущего императора не было найдено, стали плодиться легенды о том, что законный хозяин престола смог спастись и «бежал в южные страны», где стал буддийским монахом. Призрак того, что Чжу Ди занял трон незаконно, «вне естественного порядка», преследовал его все двадцать два года правления. Поддержать вертикаль власти Чжу Ди пытался при помощи символических актов и больших проектов, а также заручившись поддержкой «руководителей других государств». Например, столица государства была перенесена из Нанкина в Пекин, было начато строительство Запретного города и инфраструктурная модернизация Великого Китайского канала. В конце концов, в 1405 году было положено начало проекту, который должен был удивить весь мир. Было начато строительство великого китайского флота, которому предстояло в будущем совершить аж семь крупномасштабных экспедиций во все известные тогда уголки мира. Во главе и проекта, и флота, и экспедиций становится Чжэн Хэ – один из величайших мореходов в истории, который первый раз в жизни вступил на борт корабля в день отплытия своей первой экспедиции. До этого он ни разу не был в открытом море.

Три сотни «деревянных титаников»

Утверждение о том, что до прихода Чжэн Хэ Китай не имел опыта «морской державы», не совсем верны. Как любое государство, делающее робкие «шаги по воде», Китай совершал торговый обмен с соседними островными государствами, его суда ходили по морям, не теряя береговую линию из вида, а по водам великих рек и вдоль побережья ходили «зерновозы», снабжающие большие города продовольствием.

Еще во времена Монгольской династии китайцы стали строить огромные речные флотилии «зерновозов». Стоящая в Пекине огромная армия хана Хубилая постоянно голодала, и сухопутный трафик продовольствия из южных областей Китая никак не мог ее прокормить, постоянно случались перебои с поставками. В итоге было принято решение наладить доставку хлеба речным путем. Еще в 1282 году, то есть почти за сто лет до рождения Чжэн Хэ, в путь тронулась первая флотилия «зерновозов», в составе которой было 600 судов. До пункта назначения она шла полгода и перевезла около 80 тонн зерна. Однако уже довольно скоро путь «зерновой флотилии» из устья Янцзы на север занимал не более 10 дней, а «морем перебрасывалось уже около 50–60 тысяч тонн зерна». Поэтому можно сказать, что «семь великих путешествий» Чжэн Хэ уже имели под собой определенную базу, великий адмирал начинал свое дело не с нуля. Его задачей было лишь масштабирование уже накопленного опыта и преодоление страха выхода в открытое море.

Парусник Христофора Колумба в сравнении с кораблем Чжэн Хэ (в футах). Иллюстрация: Adkins, 1001inventions.com