Краткая история Хокинга

Необходимость написания книги о тайнах Вселенной вытекла из вполне приземленной проблемы: ученому, прикованному к инвалидному креслу, нужно было найти средства для оплаты школьного обучения дочери. Тогда же для себя он решил, что если уж тратить на написание книги силы и время, то получиться она должна такой, чтобы ее прочитало как можно больше народу. И здесь коммерческий интерес руководил им лишь отчасти.
«Краткая история времени» не была для Хокинга пробой пера – в издательстве Кембриджского университета уже вышло несколько его книг, но они были сугубо научными, не предназначенными для массового читателя. Поставив перед собой задачу написать «книгу для всех», он обратился к услугам другого издательства, Bantam Books, продукция которого не рассылалась по университетам, а наводняла полки книжных магазинов в аэропортах. И не прогадал. 

Успех «Краткой истории» среди широкой аудитории Хокинг во многом объясняет сотрудничеством с редактором Питером Гуззарди, который в ответ на каждую новую главу, направляемую на редактуру, присылал длинный список вопросов и требовал ответов, понятных ему, профану в космологии. В итоге текст был практически полностью переписан, но результат, как мы можем теперь судить, стоил этих титанических усилий.
О титанических усилиях в данном случае можно говорить без пафоса – условия, в которых создавалась книга, сложно себе представить даже несмотря на то, что Стивен Хокинг никогда не прятался от фото- и видеокамер. Сложно, даже располагая фактами, откровенно изложенными в его автобиографических книгах, самой свежей из которых стала «Моя краткая история», выпущенная им уже после 70-летнего юбилея. 

СТИВЕН УИЛЬЯМ ХОКИНГ родился 8 января 1942 года – как он подчеркнул в автобиографии, «ровно через 300 лет после смерти Галилея». Его родители были жителями Лондона, но шла война, и мать была вынуждена рожать первенца в Оксфорде, который фашисты не бомбили. (Между ними и британцами существовала взаимная договоренность: одни не трогали Кембридж и Оксфорд, другие – Гейдельберг и Геттенген.) 

Был ли Стивен вундеркиндом? Он был обычным мальчишкой, который обожал разбирать домашние приборы, выясняя, как они устроены, и далеко не всегда успешно собирал их обратно. Мать всегда говорила, что у него сильное чувство чуда, но, похоже, в учебе это не слишком помогало. К тому же родители, как вспоминает Хокинг, «не верили в принятый тогда способ вдалбливания знаний» и старались всему учить ребенка исподволь, чтобы он и не догадывался, что учится. Так что чтение Стивен освоил только в восемь лет. Младших сестер, Мэри и Филиппу, учили уже традиционными методами, и они перещеголяли брата – Филиппа, к примеру, читала уже в четыре. 

В юности Хокинг не отличался от сверстников

Сначала семья обитала на севере Лондона, в Хайгете, который после войны был весьма «интеллектуальным» районом: здесь проживало множество ученых и учителей. Зато в Сент-Олбансе – городке в 20 милях от столицы, куда потом перевели отца (он был врачом), Хокинги получили репутацию странной семейки, помешанной на книгах.

АНГЛИЙСКАЯ СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ середины ХХ века предлагала каждому ребенку в возрасте 10–11 лет держать экзамен «одиннадцать-плюс», после которого образование можно было продолжать либо в обычной школе, либо в академической. Академическая школа делила всех поступающих на три потока – А, В, С («умные», «не очень», «дураки»). Стивен по результатам экзамена был зачислен в поток «А» школы Сент-Олбанс, однако первые два триместра был среди кандидатов на вылет в поток «В», куда автоматически зачислялись все, кто имел ниже 20-го места по успеваемости в классе. Ситуация выправилась лишь в третьем триместре – он «взлетел» на 18-е место. За все последующие годы Стивен никогда не поднимался выше середины рейтинга, всегда неряшливо вел записи и имел чудовищный почерк, но, несмотря на все это, одноклассники прозвали его Эйнштейном. «Наверное, чувствовали какие-то задатки», – предполагает Хокинг.

ОТЕЦ ХОТЕЛ, чтобы Стивен глубже изучал химию, самому же ему больше нравились математика и физика. Физику он позже выбрал в колледже, а вот изучение математики Хокинг официально закончил в школе Сент-Олбанс. Много позже, уже будучи Лукасовским профессором математики и курируя студентов в Кембридже, он методично опережал их лишь на неделю в курсе обучения. 

В 17 лет Стивен поступил в Университетский колледж Оксфорда. Несмотря на уровень учебного заведения, здесь было не модно корпеть над книгами, пытаясь заработать диплом I степени. Считалось, что его нужно либо получать играючи, либо не получать вовсе. Упорная работа над собой означала причисление себя к «серости», а хуже этого в Оксфорде и представить ничего было нельзя. Стивен «серостью» не был – по его подсчетам, в общей сложности он занимался не больше часа в день. Скрыть незаурядную натуру от однокашников это не помогло. Один из его оксфордских приятелей вспоминает: «…В конце главы было 13 вопросов, все они входили в программу выпускных экзаменов. Я очень быстро обнаружил, что не могу ответить ни на один из них. Мы с Ричардом работали вместе целую неделю, и нам удалось ответить на полтора вопроса… Стивен, по своему обыкновению, даже не начинал. Но на следующее утро он поднялся к себе в комнату в девять часов. Мы вернулись около двенадцати, может быть, пять минут первого. Стивен спустился. Я спросил: „А, Хокинг, на сколько же вопросов тебе удалось ответить?“ Он сказал: „У меня хватило времени только на первые десять“. И в этот момент мы поняли, что мы с ним не только с разных улиц, но, вероятно, и с разных планет».

СТИВЕН НЕ СРАЗУ влился в ряды студенческого братства. Большинство сокурсников были старше его, они пришли в колледж после службы в армии. Все изменило вступление Хокинга в гребной клуб. Представить его субтильную фигурку среди атлетичных гребцов трудно, но большой силы от него и не требовалось – он был рулевым, который отвечает за управление и темп. Вместе с тренировками и соревнованиями у него наконец-то появились друзья и даже популярность.
Успешное завершение учебы в колледже, поступление в Кембридж, где Хокинг планировал работать над своей докторской диссертацией, знакомство с Джейн Уайлд, его будущей женой, – вся эта радужная цепь счастливых событий внезапно оборвалась, когда он узнал от врачей, что скоро умрет.

О ТОМ, ЧТО С НИМ ЧТО-ТО НЕ ТАК, Хокинг начал догадываться еще в Оксфорде – временами он чувствовал, что привычная ловкость движений исчезает, и он становится неуклюжим. Друзья не замечали этих перемен, пока Стивен однажды чуть не сломал себе шею, скатившись с лестницы второго этажа. Врач, осмотревший его после падения, тогда лишь посоветовал парню не налегать на пиво. Тревогу медики забили после другого инцидента: во время рождественских каникул на катке он упал и не смог самостоятельно подняться. 

Обследование выявило у Стивена боковой амиотрофический склероз (БАС) – неизлечимую болезнь моторных нейронов, ведущую к параличам и атрофии мышц. Люди умирают от нее в течение пяти лет, Хокингу врачи отпустили вдвое меньше. Ему был 21 год, и он понимал, что вряд ли доживет до защиты своей диссертации. Больничная атмосфера и мысли о смерти погрузили его в депрессию. Он слушал Вагнера, ощущая себя трагическим персонажем, и не находил в себе сил сконцентрироваться на едва начатых исследованиях. 

Именно в это время в сознании Хокинга произошла перемена. Он понял, что кому-то приходится значительно хуже, чем ему, – в больнице койку напротив занимал мальчик, умирающий от лейкемии. Позже Стивен вспоминал о нем всякий раз, когда ему хотелось пожалеть себя. А еще он сделал открытие внутри себя самого: «До того, как мне поставили диагноз, я очень скучал в этой жизни. Ничто не казалось мне достойным усилий. Но уже вскоре после того, как меня выписали из больницы, я мечтал о том, что мне хотелось бы совершить. Неожиданно я осознал, что есть множество стоящих вещей, которые можно было бы сделать, получи я отсрочку…»

ТАЙМЕР ОТСРОЧКИ был запущен, и Хокинг обнаружил, что наслаждается жизнью! Его невеста и не думала пасовать перед трудностями – договор о свадьбе оставался в силе, а это означало, что Стивен был обязан закончить диссертацию и получить работу. Он впервые начал трудиться и с удивлением понял, что работа приносит ему удовольствие – «вполне сопоставимое с сексом», как он скажет позже, «к тому же, она обладает неоспоримым преимуществом: длится дольше»! 

Кембриджский колледж Гонвилль и Кай одобрил заявку Хокинга на исследовательскую стипендию, после чего Стивен и Джейн смогли пожениться. Они были счастливы благодаря своей любви, появлению на свет дочери и двух сыновей, успехам в работе и вопреки всем трудностям – поискам жилья, бытовой неустроенности, переездам в США и обратно, а также прогрессирующей болезни Стивена, которая постепенно лишала его возможности двигаться. Но вмешиваться в другие свои планы Хокинг ей не позволял: он был избран в члены Королевского общества, стал профессором, вошел в группу исследований по общей теории относительности Калифорнийского технологического института и даже получил медаль Пия XI Папской академии наук из рук Папы Римского.

ПОСЛЕ 15 ЛЕТ БРАКА в семье Хокингов наступил кризис. Замечая, как тают физические силы Стивена, Джейн все чаще задумывалась о своей жизни после его ухода. Так в ее окружении появился органист местной церкви Джонатан Джонс. Стивен тяжело переносил это обстоятельство, но мысли о том, что кто-то должен будет позаботиться о его детях, заставляли его преодолевать ревность. 

Состояние Хокинга ухудшалось. После нескольких приступов удушья и чуть не погубившей его пневмонии он потерял возможность говорить. Врачи были вынуждены сделать ему трахеотомию и подключить его к аппарату искусственной вентиляции легких. Ученый был близок к отчаянию – эти испытания выпали как раз на период работы над «Краткой историей времени», а у него в перспективе оставалась жизнь, заполненная лишь просмотром телевизора… Но на помощь пришел компьютер. 

Программист из Калифорнии Уолт Волтож, узнав о состоянии Стивена Хокинга, прислал ему программу Equalizer, позволяющую выбирать слова на экране, нажимая пальцем на кнопку. Сейчас, когда Хокинг может двигать лишь одной мимической мышцей щеки, он общается с помощью программы Words Plus, которая управляется небольшим считывающим устройством, установленным на очках. 

Дэвид Мэйсон из компании Cambridge Adaptive Communications приспособил к его креслу компактный компьютер и речевой синтезатор, насчет которого сам Хокинг шутит: «Единственная беда речевого синтезатора – его американский акцент. Однако теперь я уже сроднился с этим голосом и не хотел бы менять его, даже если бы мне предложили британское произношение».

СТИВЕН И ДЖЕЙН ВСЕ ЖЕ РАССТАЛИСЬ. В 1990-м он перебрался к одной из своих сиделок – Элейн Мэйсон, а вскоре они оформили свой брак официально. За 17 вместе прожитых лет Элейн не раз приходилось спасать Стивену жизнь. Но с 2007 года Хокинг живет холостяком. Ему удалось сохранить дружеские отношения с Джейн и детьми, они регулярно общаются, но события его жизни и после 70-летнего юбилея распространяются далеко за пределы домашнего круга. 

Последнюю главу книги «Моя краткая история» он не случайно назвал «Нет границ». Он побывал на всех континентах, кроме Австралии, участвовал в открытии Паралимпийских игр – 2012, погружался в морские глубины на подводной лодке, поднимался на высоту птичьего полета в корзине аэростата, парил в условиях нулевой гравитации. В его планах – полет в космос в качестве космического туриста, билет на корабль для него уже забронировала компания Virgin Galactic. И все это вместо нудных лекций и бесконечных заседаний в комиссиях, которые наверняка были бы неизбежны, не стань Хокинг инвалидом, – не такая уж плохая сделка! Вот уж действительно – «среди всех систем, которые у нас есть, самые сложные – это наши собственные тела».