Короткая и полезная жизнь Дельты. Часть 1

Первые из серии покидали удобные кресла и неуверенно двигались по комнате, привыкая к подросшим телам. Лишенные волосяного покрова, крепкие и мускулистые, они являлись совершенными функциональными оболочками для будущих членов общества.

Нагота никого не смущала. Первую одежду, вернее униформу, по рациональным соображениям, выдавали только взрослым.

Дельта терпеливо выждала, пока прекратится обычное после сеансов супраподпитки головокружение. Ее нянька в белом кителе, быстро удалив иглы и отклеив электроды, тут же занялась приготовлениями к следующему этапу. Непродолжительную паузу разрешалось заполнить игрой, и Дельта направилась к башне из кубиков, строительством которой занималась до последнего сеанса. Не дойдя пару шагов до цели, она остановилась, осознав, что интерес к кубикам пропал. Из новой перспективы она рассматривала ребят, игравших вблизи от башенки, – они казались такими маленькими. Невероятно, что всего пару часов назад Дельта сама была такой.

Стало немножко грустно от мысли, как быстро вырастут малыши. Много построек из кубиков останутся незавершенными навсегда.

– Вот и прошло детство, – раздался за ее спиной погрубевший, но узнаваемый спокойный голос.

Псиро также принадлежал к ее серии, что означало синхронные рост и развитие, но теперь он оказался на голову выше Дельты.

Она не смогла сдержать улыбки:

– Ничего себе ты вымахал!

– Ну так остался всего один сеанс до полного взросления. И я уже догадываюсь, куда меня направят, – важно сообщил Псиро. – Что насчет тебя?

Дельта пожала плечами:

– Понятия не имею. Моя нянька пока ничего не сказала.

– А сама ничего не чувствуешь?

Дельта задумалась, прислушиваясь к себе, но в конце концов отрицательно покачала головой:

– Ничего, – и, нахмурившись, добавила: – Думаешь, это значит… что я – бесполезная? – последнее слово она прошептала.

– Ерунда, конечно, нет. Наверняка скоро узнаешь, куда тебя распределят, – нарочито бодро утешил Псиро. – Кто знает, может, нам даже дадут одинаковую специальность.

– Было бы здорово, – отозвалась Дельта.

В паузах между сеансами им удавалось обменяться всего парой слов. Но ничего больше похожего на дружбу не предвиделось. Времени завязывать более глубокие отношения не предоставлялось.

Дельта впервые поняла, что даже не знает имени своей няньки. А ведь они знакомы с самого раннего ее детства, то есть уже почти сутки.

– Псиро, сеанс, – позвала вторая нянька, и он, кивком попрощавшись с Дельтой, занял место в своем кресле. Несколько минут спустя всю их серию снова подключили к системе супраподпитки.

Когда Дельта пришла в себя после последнего сеанса, то с волнением попыталась понять, какие знания загрузили в ее голову, определяя будущее. Но не обнаружила ничего, что могло бы дать намек на ее специальность.

– Няня… – осторожно начала Дельта, но та уже распознала тревогу в голосе подопечной и верно разгадала причину.

– У тебя отличные показатели. Станешь матерью.

Очевидно, это являлось ключевым словом, открывшим Дельте доступ к соответствующей информации. Матери – физически и генетически здоровые молодые особи женского пола. От пяти до семи родов с паузами длиною в год для реабилитации. Потом – статус бесполезности. При осложнениях во время беременности, или если родится больной ребенок, срок эффективной жизни может быть сокращен. Это значит: десять-тринадцать лет. Или меньше. Могло быть и хуже. Мысль о том, что могло быть и лучше, Дельта подавила сразу. Негативное мышление деструктивно.

– Это большая честь, – сухо добавила нянька, и подопечная согласно кивнула.

– Ну? – Псиро уже был на ногах.

– Мать. Если повезет, целых тринадцать лет. А ты?

– Инженер. До двадцати лет, – гордо поделился Псиро. – Тогда прощай?

– Прощай. Удачи, – равнодушно ответила Дельта, загоняя легкую грусть в тайник души. Печаль – эмоция деструктивная.

Покидая Детскую, не отдавая себе отчета, зачем делает это, она обернулась. В той части помещения, где находились игрушки, возилась уже новая серия новичков. Среди кубиков все еще стояла недостроенная башенка Дельты. Не эффективно было бы вернуться в эту комнату, присоединиться к малышам и достроить шаткую конструкцию. Можно даже сказать – бесполезно. Но почему-то очень хотелось.

Дельта быстро подавила это крамольное желание. С прямой спиной, уверенными шагами она спешила по безликим белым коридорам Дома, следуя единственному знакомому ей пути – других, за ненадобностью, в ее голову не вложили, – ведущему прямиком в Родильню.

Несколько дней, пока ждали первой овуляции, врачи проводили бесконечные обследования и собирали анализы. Спорт и медитация заполняли почти все свободное время. Проводились регулярные сеансы подпитки – в этот раз самой обычной, без стимуляторов: только питательные вещества и витамины. Будущим матерям полагалось особенно следить за здоровьем.

Искусственное оплодотворение прошло удачно, и Дельта гордо осознала, что теперь она настоящая мать, эффективный член общества.

А вот ее ребенок таковым не являлся. Позабавленная Дельта впервые осознала, что до своего скоротечного детства она тоже несколько месяцев бездельничала в животе своей матери. Потребляя время и ресурсы, будучи не просто бесполезной, а паразитируя.

В ее голове нашлось объяснение этому феномену. Риск побочных эффектов супраподпитки для нерожденных был слишком высок. А так как общество нуждалось в сильных и здоровых работниках, сроки беременности оставили такими, какими их предусмотрела природа.

Возможно, когда-нибудь ученые решат эту проблему и найдут безопасные возможности стимуляции роста и развития плода. Как следствие сократится и эффективная жизнь матерей. А может и нет, если удастся модифицировать их геном и тела. Но думать обо всем этом точно не ей, Дельте. Одно из самых бесполезных занятий – это попытка постигнуть знания или перенять задачи других эффективных групп общества. У каждого свое предназначение.

Первая беременность протекала без осложнений. К спорту и йоге добавились вечера классической музыки, нервно-мышечная релаксация, разговоры с психологом. Последние помогали матерям найти эффективный баланс между здоровой любовью к плоду и готовностью расстаться с ним после родов.

– Разумеется, – улыбаясь, соглашалась Дельта, – ведь сеансы супраподпитки должны начаться сразу после рождения ребенка, иначе какое у него будущее? В конце концов, малыш и так сорок недель только отдыхает.

Психолог довольно кивал головой, отмечая что-то в актах. Дельта была хорошей матерью.

На реабилитацию после родов отводился год. Восстановительная гимнастика, здоровое питание, несколько сеансов когнитивных апгрейдов с новейшими результатами исследований в области материнства.

Почти так же прошла и вторая беременность. А вот к концу третьей что-то изменилось.

– Мне приснился мой ребенок, – призналась Дельта во время одной из бесед с психологом. – Только я почему-то не могла рассмотреть его лицо. И мне захотелось… – Девушка замялась, не решаясь продолжить.

– Увидеть лицо новорожденного? – продолжил за нее специалист, с улыбкой, сигнализирующей, что он не видит в этом ничего плохого.

– Да, – испытывая облегчение, кивнула Дельта. – Думаете, это возможно? Ведь это никак не нарушит мою эффективность…

– Но это совершенно бесполезно, – железно отрезал психолог, не убирая с лица улыбки, внезапно показавшейся девушке хищным оскалом. – Или вы считаете иначе?

– Нет, – прошептала Дельта, опуская глаза, – вы правы, это было бы совершенно бесполезно.

– Я выпишу успокоительное, и вы будете крепко спать ночами. Без сновидений. Обычно они, хоть и бесполезны, но безобидны. Но в данном случае возможно негативное влияние на эффективность выполнения предназначения, не стоит рисковать.

Дельта послушно кивнула. Прописанные таблетки она принимала, хоть и мелькнула шальная мысль, что никто этого не контролирует, значит, теоретически можно… Чувство вины за идею непослушания накатило молниеносно и интенсивно, вызывая ощутимую боль во всем теле.

Дельта поджала губы, осуждая саму себя.

Но когда она почувствовала первые движения ребенка в животе, желание хоть раз увидеть его лицо вернулось с новой силой.

– Но это никак не влияет на мою эффективность, – торопливо добавила Дельта, доложив психологу о своих мыслях. В этот раз ей и в голову не пришло утаивать что-либо, болезненный урок усвоился быстро.

– Пока нет, – уточнил психолог, и что-то в этих словах или в том, как они были произнесены, напугало мать.

Во время йоги Дельта никак не могла очистить голову от посторонних мыслей и сконцентрироваться на упражнениях. Это не укрылось от внимания руководительницы курса, которая не только сделала девушке замечание, но и демонстративно внесла что-то в свой портативный компьютер.

«Это она специально сделала, чтобы видели другие матери», – поняла Дельта. Еще она осознала, что бесполезно обманывать саму себя – эффективность выполнения ее предназначения явно снизилась. И скрыть это не представлялось возможным.

Статус бесполезности рано или поздно настигал каждого, но так скоро? И откуда взялись печаль и страх? Дельта пыталась убедить себя, что причиной тому служило сознание не оптимально выполненного предназначения. Но на самом деле ей просто хотелось жить дальше, рожать детей, приносить пользу.

Подавленная и раздраженная, Дельта вернулась в свою комнату. На столе, как обычно, лежало расписание процедур на следующий день. При беглом просмотре взгляд споткнулся о пункт: «10:45. Прогулка на свежем воздухе».

Мать присела на кровать, неосознанно поглаживая круглый живот. Чувство неправильности происходящего превратилось в смутную тревогу, которая медленно перерастала в уверенность – происходит что-то плохое.

Движение на свежем воздухе, но не прогулка, являлось частью обычного распорядка дня. В специальном просторном помещении открывались окна, звучала приятная тихая музыка. Небольшие группы беременных занимались под руководством тренера легкой гимнастикой, не особо жалуя вниманием привычный вид на небольшой парк и высоченную стену, отделяющие их Дом от зоны бесполезных.

Слово «прогулка» казалось смутно знакомым. Смысл его, куском упавшего в воду мыла, скользил где-то по краю сознания, не давая поймать себя окончательно. Наверняка Дельта знала, что ни гимнастику, ни передвижение любого рода в пределах Дома прогулками не называли. И раньше этого пункта в расписании не стояло.

Этой ночью, несмотря на таблетки, уснуть Дельте не удалось. Неясные опасения и беспомощная покорность подобно паразитам грызли эффективность ночного сна. Что бы ей ни предстояло, самым рациональным поведением во благо Общества было сотрудничество.

Словно чувствуя ее тревогу, в животе начал икать ребенок. И, смирившись с неизвестным, но неизбежным будущим, Дельта позволила себе погрузиться в такой простой и бесполезный мир мечтаний. Она попыталась представить себе лицо малыша. Вспоминала лица новичков из поздних серий, которых видела раньше, и мысленно уменьшала их.

Не отдавая себе отчета, мать начала тихо напевать мелодию без слов, скоро убаюкав и себя, и маленького незнакомца в животе.

Во сне мелодия песни звучала дальше, сдувая пыль с давно осевшего в глубинах памяти первого воспоминания. Темного и уютного, сопровождаемого чувствами защищенности и любви.

«Это колыбельная, и ее пела моя мать», – подумала Дельта.

Ерунда, возражал трезвый рассудок, никто не помнит, что слышал и переживал в материнской утробе. Но во сне это было возможно и вовсе не казалось бесполезным.

Утром, после душа и завтрака, который разносители, как всегда, доставили прямо в комнату, Дельта спохватилась, что не знает, куда идти. В небогатой картотеке вложенных воспоминаний не нашлось маршрута для прогулки. Это было странно и неправильно. Хуже всего – неэффективно.

Одновременно мелькнула мысль, что нелепо давать беременной матери статус бесполезной. Ей должны позволить родить этого ребенка, даже если это станет ее последним полезным действием для общества.

Немного успокоенная последней догадкой, Дельта тихо приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Прямо перед входом в ее комнату стояла странная незнакомая женщина.

– Ты – Дельта? – спросила она тихо.

Мать кивнула, не отводя взгляда от необычного смуглого лица, выдающего парой тонких морщинок, что незнакомка является эффективным членом общества уже где-то тридцать лет.

Таких старых Дельта видела только на портретах, украшающих стены групповых помещений. Так долго работали только очень важные личности: руководители, начальники, члены Совета Дома.

Иллюстрация: Nhang Le

Первое удивление сменилось настороженностью. Зачем она этой странной женщине? Не пришла ведь такая важная персона, только чтобы сообщить рядовой матери о достижении последнего статуса?

– Я твоя сопровождающая. На прогулке, – быстро проговорила незнакомка, угадав мысли девушки.

– Я ничего не знаю о прогулках и сопровождающих, – осторожно призналась Дельта, начиная серьезно опасаться, что с ней что-то не так. Пропустила она какое-то объявление? Не сработал последний когнитивный апгрейд?

И снова загадочная незнакомка поняла все быстро:

– Это нововведение. На основе последних исследований. Информацию дадут на следующем сеансе.

– Это завтра, – сообщила зачем-то Дельта.

Женщина кивнула рассеянно и распорядилась:

– Пойдем.

Дельта, едва успевая за быстрыми шагами сопровождающей, не переставала удивляться. Если это нововведение, значит, до сих пор звания сопровождающих не существовало. Кем же работала странная женщина раньше? Спросить прямо мать не решалась.

– Быстрей, – тихо поторопила ее незнакомка, достигшая уже дверей лифта. Она уверенно ввела код, и створки послушно разъехались.

Дельта не привыкла торопиться, время всегда распределялось рационально, спешка означала плохой расчет, низкую эффективность.

Занятая этими размышлениями, мать не обратила внимания, какой уровень нажала сопровождающая, но открывшийся ее глазам коридор ничем не отличался от находящегося на ее этаже.

Последний отрезок пути они шли так быстро, что Дельта почувствовала одышку.

– Слишком… быстро… – выдохнула она.

В глазах сопровождающей мелькнула то ли жалость, то ли тревога, но, поджав губы, она пообещала:

– Скоро отдохнешь.

Для матери эти слова прозвучали зловеще.

Они остановились перед закрытой дверью, по виду не отличавшейся от всех других дверей. Только справа от нее на стене располагалась панель с цифрами, как около лифта. Сопровождающая ввела код, и Дельта нервно хихикнула, подумав совсем некстати, что мизинец – совершенно бесполезный палец. Дверь распахнулась с тихим жужжанием, и, следуя за незнакомкой, мать покинула стены Дома.

Первой мыслью Дельты стала: «Где потолок?!» Но миг спустя она уже с любопытством и не без удовольствия рассматривала асфальтированную дорогу, цветы, кустарники и деревья по обеим сторонам пути. Все казалось смутно знакомым – ведь она не раз видела парк из окна – и одновременно волнующе-новым из непривычной перспективы. Садовника, поливающего из шланга газон, она точно где-то уже встречала. Был это Омикрон из ее серии?

– Еще чуть-чуть, – бросила сопровождающая через плечо, и Дельта, глубоко вздохнув и обняв живот, засеменила следом.

Несмотря на спешку, она не устояла и обернулась, желая посмотреть, как выглядит Дом со стороны. Светлый массив, казалось, подпирал небо. Несчетные прямоугольники окон наводили на мысль о глазах неизвестного животного, наблюдающих за матерью и ее сопровождающей. Впечатляющее и немного пугающее своим величием здание.

Дельта поежилась. Стена, окружающая парк, отделяла их мир от зоны живых бесполезных. Но на миг матери показалось, что это тюрьма, клетка, в которую заперли огромного и, возможно, опасного зверя: Дом.

И стоило только подумать о стене, как дорога уже уперлась в эту серую гладкую бетонную преграду. Дельта остановилась, ожидая, что сопровождающая развернется и поведет ее назад. Мать чувствовала подкатывающую усталость – сказывались бессонная, полная переживаний ночь и непривычно быстрая ходьба, а ведь предстоит еще возвращаться.

Но женщина подошла вплотную к стене. До Дельты донесся только звук приглушенных голосов, слов она не разобрала. Подойдя ближе, мать рассмотрела непримечательное окошко в стене и смутные очертания охранника за ним. А потом, неожиданно, небольшая часть стены уехала в сторону, и сопровождающая показала знаками следовать за ней.

Но Дельта застыла, отрицательно помотала головой и взмолилась:

– Нет, пожалуйста, не так. Я не хочу к бесполезным, – ее губы начали дрожать.— Есть же другой вариант. Я всегда знала, что выберу вечный сон… Пожалуйста!

Женщина вздохнула и поджала губы, казалось, она не на шутку рассердилась.

– Будет тебе сон. О ребенке-то подумала?

– Ребенок? Ну, он пока по-любому бесполезный… – сопровождающая вздрогнула, но Дельта не заметила этого за пеленой слез. – Вообще-то я надеялась… Считала, что эффективней… Что мне дадут родить перед тем, как… – И мать разрыдалась.

– Я тоже так думала, – отрезала сопровождающая. – Пошли быстро, все объясню, но не здесь.

Продолжение в следующем номере «ММ». Читайте здесь.