Нулевая Мировая: история Крымской войны

Предчувствие войны

Обер-прокурор Сената Кастор Лебедев писал в 1852 году, накануне войны: «Приятно русскому человеку, когда услышишь, как чествуют государя в Вене и в Берлине. Наш великий государь – глава Европы в полном смысле этого слова. С 1830 года можно признать в истории век Николая I». Он едва ли преувеличивал: ни один другой правитель в Европе не пользовался таким же авторитетом, каким располагал русский император. Российская империя руководила всей политикой континента. Николая Павловича привела на трон случайность – Александр I умер, и следующий за ним Константин Павлович отрекся от престола, освободив место для второго претендента. Новый государь видел в этой случайности улыбку фортуны, «божественное покровительство». Но хорошо помнил декабристов на Сенатской площади, выкрикивавших имя его брата. Николай I боролся за самодержавие и порядок. Его считали «жандармом Европы» и «последним рыцарем самодержавия».

В 1852 году, после плебисцита, президент Франции Шарль-Луи-Наполеон Бонапарт провозгласил себя императором. Новый политический порядок требовал перемены в дипломатических протоколах. Отныне, как того требовал этикет, императоры должны были обращаться к Наполеону III «Государь, брат мой». В Вене и в Берлине согласились с новым порядком. Но затем пришло письмо из Петербурга. Николай I обратился к Наполеону «Ваше Величество и дорогой друг».

Французы после поражения Великой армии видели в России наследственного врага. Но их новый император, приняв русского посла, попросил того передать в столицу: «Поблагодарите императора Николая за то имя, которое ему угодно было мне дать; я особенно им тронут, так как братьев не выбирают, а выбирают друзей». Попросил передать – но оскорбление запомнил. Французский правитель осознавал свое шаткое положение и хорошо понимал, что укрепить его может лишь война. Карл Маркс писал: «Революция внутри страны или внешняя война – иного выхода у него не осталось». Если бы противником в этой войне выступила Россия, для Наполеона это стало бы исполнением величайшей мечты. Обыграть Россию значило получить господство над Европой. В Лондоне и в Берлине, в Вене и в Париже осознавали, что война непременно случится. Смутно подозревали подобное и в Петербурге.

Турецкий вопрос

До самого начала Крымской войны в Европе считалось бесспорным, что Россия обладает «подавляющей военной мощью» при «несравненной ловкости» дипломатии. Между тем, именно упадок двух этих сфер в первую очередь и подсветила война. Например, дипломатия. Когда Николай I понял, что война неизбежна, среди существенных противников он рассматривал лишь Англию. Францию считал слишком слабой, Австро-Венгрию – слишком благодарной. Турцию и вовсе называл «больным пациентом». Именно к британскому послу Николай и обратился с предложением поделить Турцию. Он предлагал, считая предрешенным турецкий вопрос, чтобы Россия получила Молдавию и Валахию, Сербию и Болгарию, проливы Босфор и Дарданеллы, а Англия – Крит и Египет. Претензии Российской империи на Константинополь считались в правительстве и среди российской интеллигенции однозначными. Еще греческий проект Екатерины II предполагал в конечном итоге присоединение к империи бывшего Царьграда с тем, что править там будет ее внук, которому дали подходящее имя – Константин. Речь о том самом брате Николая I, которого звали и не дозвались декабристы на Сенатской площади. Еще в ноябре 1849 года император получил записку «Предположение атаки Царя-града с моря» с планом захвата города. Российские военные считали, что при атаке с моря потеряют корабля три-четыре – и город будет русским. С ними вполне солидаризировалась интеллигенция. Федор Достоевский позднее, уже после поражения в Крымской войне, все еще грезил утраченными надеждами в «Дневнике писателя»: «…рано ли, поздно ли, а Константинополь должен быть наш».

И все же для Николая I символическое значение города как древней византийской столицы, вероятно, было не так важно, как его экономическое значение. Над притязаниями России безраздельно властвовала идея о двух проливах – Босфоре и Дарданеллах. Проливы (обычно Босфор и Дарданеллы вместе называются просто Проливами с большой буквы) – единственный путь, соединяющий Черное и Средиземное моря, важнейшая торговая и военная артерия региона. Тот, кто владеет Проливами, есть истинный хозяин Черного моря. И в Англии хорошо понимали: если Россия завладеет Стамбулом, в Европе, а может и во всем мире, наступит эра полной неуязвимости русского государства. Британцы верно прогнозировали, что Николай в конечном итоге получит Османскую империю в полном масштабе, а затем Персию, Сирию и Индию. Кроме того, Турция оставалась для Англии важным рынком сбыта. И терять его, предпочитая Россию с ее протекционистскими тарифами, защищавшими внутренний рынок от британских в том числе товаров, британцы не собирались. В противоборство включилась еще одна держава.

Но все это – лишь кулуары. Что же послужило формальным поводом для начала войны?

Православные спорят с католиками

Франция, грезившая войной, отправила послом в Стамбул Шарля Жана Мари де Лавалетта. Его прямо называли агентом-провокатором с конкретной миссией – разжечь конфликт с Россией. Лавалетт бросил на это все силы. Дело в том, что среди подданных турецкого султана числилось католическое и православное меньшинство, за которое отвечали Наполеон III и Николай I соответственно. В январе 1853 года посланник султана в Иерусалиме сообщил православному и католическому духовенству, какие реликвии поступают в их ведение. Католическую серебряную звезду с французским гербом установили в Вифлееме. Ключ от церкви Гроба Господня в Иерусалиме также отдали католикам. Православные всего мира отнеслись к распределению с недоумением и возмущением. Франция сделала все возможное, чтобы максимально раструбить о своем превосходстве. Николай I вызвал к себе морского министра князя Александра Меншикова и велел тому отправляться в Стамбул. К этому времени Россия уже знала, что поддержки от Англии не получит, и вовсе не желала ввязываться в войну. Но дипломатическое положение становилось все более шатким. Меншиков был любимцем Николая I. Умный, образованный, а главное, богатый, он, в отличие от прочего окружения, никогда не воровал казенных денег. Однако Меншикову не хватало ни уступчивости, ни дипломатического опыта. С того момента, как он причалил в Стамбуле, в Англии уже считали, что война вот-вот начнется. Британцы и французы заверили Оттоманскую Порту, что в конфликте с Россией выступят на ее стороне.

Оттоманская порта. Фото: Abdullah Fréres, loc.gov

Оттоманская Порта, Блистательная Порта, Высокая Порта – наименование правительства Османской империи.

28 февраля 1853 года корабль Меншикова «Громоносец» причалил к берегу Босфора. В свою свиту Меншиков довольно демонстративно включил двух военных чиновников, которые могли поддерживать связь с морскими и сухопутными силами России в случае, если дипломатические отношения будут разорваны, – генерала Непокойчицкого и вице-адмирала Корнилова.

Посланник Николая I сразу начал с довольно радикальных жестов – он заявил, что с министром иностранных дел Фуадом-эфенди вести переговоров не будет, к великому визирю явился в пальто и шляпе, демонстрируя, что не удостаивает его официальным костюмом, не соглашался кланяться, если не считал нужным. В секретном письме от Николая к султану, переданном Меншиковым, сообщалось, что Россия будет либо воевать с Турцией против Наполеона III, либо начнет войну против самой Турции. Нота из десяти страниц, которую Меншиков вручил султану, начиналась тем, что Николай желает обеспечить права православной церкви, а заканчивалась угрозой самых серьезных последствий. В начале поведение Меншикова, действительно, дало результат. В марте турки согласны были устранить все недоразумения. Но британский посол лорд Чарльз Стрэтфорд Каннинг давил на Высокую Порту со своей стороны. В апреле турецкое правительство отвергло предложения Меншикова. 23 апреля Меншиков вручил ультиматум, требующий ответа по российским условиям в течение пяти дней. Выждав пять дней, Османская империя ответила отказом. 9 мая «Громоносец» ушел из Константинополя в Одессу. 19 мая канцлер Карл Нессельроде вновь известил министра иностранных дел Турции, что Меншиков будет ждать в течение восьми дней. В случае, если Турция не пойдет на компромисс, объявлял Нессельроде, Россия приступит к оккупации Дунайских княжеств. Речь идет о Валахии и Молдавии, вассалах Османской империи.

Великий Князь Константин Николаевич на данном этапе все еще говорил в беседах с подчиненными о ничтожестве турецкого флота и о том, что войны не будет. Но 3 июня Карл Нессельроде приказал оповестить правителей Молдавии и Валахии, чтобы при вступлении русских войск они прекратили связь с султаном. 14 июня 1853 года в Петербурге император подписал манифест «О движении российских войск в Придунайские княжества»: «Старания Наши удержать Порту от подобных действий оказались тщетными, и даже торжественно данное Нам самим султаном слово было вскоре вероломно нарушено. Истощив все убеждения и с ними все меры миролюбивого удовлетворения справедливых Наших требований, признали Мы необходимым двинуть войска Наши в Придунайские княжества, дабы показать Порте, к чему может привести ее упорство». Турция, естественно, обратилась к союзникам с просьбой о защите.

14 сентября Абдул-Меджид выдвинул России ультиматум, требуя очистить Дунайские княжества в течение 15 дней. Генерал-адъютант князь Горчаков ответил, что не имеет полномочий для переговоров подобного рода. Россия и Турция разорвали дипломатические отношения. 4 октября Османская империя объявила России войну. Через несколько дней Николай I подписал манифест «О войне с Оттоманской Портой»: «Россия вызвана на брань: ей остается, – возложив упование на Бога, – прибегнуть к силе оружия, дабы побудить Порту к соблюдению трактатов и к удовлетворению за те оскорбления, коими отвечала она на самые умеренные Наши требования и на законную заботливость Нашу о защите на Востоке православной веры, исповедуемой и народом русским!»

Россия придерживалась четких планов по захвату Турции: переправа через Дунай, осада крепости Силистрия, укрепление в северной части Болгарии, осада Варны, переход через Балканы, движение к Адрианополю и Константинополю. Брать Константинополь русские больше не планировали: Россия могла бы рассчитывать на эффективность внезапного удара, но теперь туда стягивали свой флот Англия и Франция, а турки активно строили укрепления. В России, хотя и ошибочно предполагали, что турецкая армия слаба и беспомощна, все же хорошо понимали, что вступают в эту войну без союзников, но с изобилием противников: все крупные государства Европы готовились выступить против России.

Ход войны

1 ноября Павел Нахимов, командующий эскадрой Черноморского флота, оповестил корабли: «Война объявлена, турецкий флот вышел в море, отслужить молебствие и поздравить команду». Первым морским сражением Крымской войны пароходофрегат «Владимир» атаковал турецкий пароход «Перваз-Бахри» и взял его.

Пленение фрегатом «Владимиром» турецкого парохода «Перваз-Бахри». Иллюстрация: Алексей Боголюбов, surikov-museum.ru

В середине ноября семитысячный отряд генерал-лейтенанта князя И. М. Андронникова разбил турецкую армию – 8 тысяч пехоты, 3 тысячи кавалерии и 7 тысяч пешего и конного ополчения. Наместник императора Воронцов докладывал в Петербург: «Имею счастье опять поздравить Ваше Императорское Величество с победой, одержанной 19 ноября над турками, на правом берегу Арпачая». Англия и Франция поняли: Турция не может вести эту войну против России и неминуемо ей проиграет. Лондон и Париж ждали удобного повода вступить в противостояние. В прессе они порочили все победы русских и называли их кровавой бойней против «светлых боевых подвигов» турков.

Узнав о поражении турок у Синопа, посол в Стамбуле Стрэтфорд Каннинг радостно крикнул: «Слава Богу, это война». Именно блистательное Синопское сражение, после которого вся набережная Севастополя кричала: «Ура, Нахимов», и было использовано западными партнерами как повод к вступлению в войну. В Синопском сражении Нахимов, чтобы не дать кораблям англо-французского флота усилить турецкую эскадру, принял решение атаковать османский флот прямо в бухте Синоп. Русские корабли, прорвавшись сквозь заградительный огонь, встали на якоря и залили всю бухту ответным огнем – это редкий пример в истории морских сражений, когда военно-морскую базу с находящимся там флотом громили именно с моря.

Синопский бой 18 ноября 1853 г. (Ночь после боя). Иллюстрация: Иван Айвазовский, artchive.ru

В рескрипте Нахимову Николай I написал: «Истреблением турецкой эскадры вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятной в морской истории». Из Синопа на турецком пароходе «Таиф» бежал с места битвы английский советник Осман-паши А. Слейд.

В начале февраля 1854 года Николай I издал манифест «О прекращении политических сношений с Англией и Францией»: «Английское и французское правительства вступились за Турцию, и появление их соединенных флотов у Царьграда послужило вящим поощрением к ее упорству. Наконец, обе западные державы без предварительного объявления войны ввели свои флоты в Черное море, провозгласив намерение защищать турок и препятствовать Нашим военным судам в свободном плавании для обороны берегов Наших. <…> Итак, против России, сражающейся за православие, рядом с врагами христианства становятся Англия и Франция!» В конце марта Англия и Франция объявили России войну.

С исторической точки зрения с этого момента война стала уникальной. Три крупнейших державы мира бросили все силы против четвертой. Европейские государи знали, что вряд ли смогут захватить Россию, и поэтому выбрали тактику экономической блокады и точечных ударов по границам. Боевые действия разворачивались на Кавказе, в Дунайских княжествах, в Балтийском, Белом и Баренцевом морях, на Камчатке. Главной мишенью врага стал Крым, где планировалось в первую очередь захватить Севастополь и уничтожить базирующийся там Черноморский флот. Все силы Россия бросила на укрепление Севастополя, первоначально считая, однако, что нападать на него будут только с воды, не по суше. Севастопольскую бухту перекрыли затопленными кораблями. Но антироссийская коалиция пошла по суше, через Балаклаву и Инкерман.

Инкерманское сражение. Иллюстрация: Adolphe Bayot, catalogue.bnf.fr

Французы, англичане и турки планировали, что смогут взять Севастополь за пару недель. Город защищался 349 дней. Оборона Севастополя стала одной из самых героических страниц в русской военной истории. Корнилов, Нахимов и Истомин делали все возможное, чтобы удержать базу Черноморского флота. Даже когда смертельно раненного Корнилова уносили с поля боя, он все еще приказывал своим солдатам: «Отстаивайте же Севастополь». Специально для защитников Севастополя были выпущены медали «За защиту Севастополя» – первые в российской истории медали за оборону, а не за взятие или победу. В 1905 году в Севастополе открыли Музей героической обороны Севастополя, центральным экспонатом которого стала панорама «Оборона Севастополя».

Панорама «Оборона Севастополя 1854—1855 гг.». Иллюстрация: Франц Рубо, commons.wikimedia.org

Да здравствует император

18 февраля 1855 года Николай I умер. На престол взошел новый император – Александр II. Войска антироссийской коалиции все же взяли Севастополь – учитывая позиции врага, удерживать его более не было смысла. Назначенный туда Горчаков велел уничтожить все склады с оружием и отходить. Россия проиграла войну. В марте 1856 года в Париже страны-участницы Крымской войны встретились, чтобы подписать мирный договор.

Парижский конгресс, увенчавшийся подписанием мирного договора в 1956 г. Иллюстрация: Edouard Louis Dubufe, pop.culture.gouv.fr

Французский посол в Вене барон де Вуркнэ, прочитав его, заметил: «Никак нельзя сообразить, ознакомившись с этим документом, кто же тут победитель, а кто побежденный». Российская империя не позволила навязать себе никаких масштабных территориальных потерь. Она согласилась гарантировать территориальную целостность Турции, передать под международный контроль устье Дуная и ликвидировать Черноморский флот. Контрибуций Россия не выплачивала. Александр II в апреле 1856 года обратился к французскому монарху словами: «Государь, брат мой».

Россия была любезно и даже ласково вновь принята в братство европейских держав. Особенную любовь демонстрировал французский император. На горе Гасфорт в Крыму пьемонтцы 3-го пехотного полка установили примечательный памятник: «В честь погибших пьемонтцев 3-го пехотного полка установили этот памятник 17 апреля 1856 г. братья по оружию, доверив его вчерашним врагам, нынешним друзьям – солдатам России». К концу войны лозунг «Вчерашние враги – сегодняшние друзья» стал данностью. Перед тем как уйти из Крыма, англичане и французы устроили на мысе Херсонес военный парад в честь русской армии. Антироссийская коалиция победила, ничего себе не получив и ничего не отобрав у России, но все же победила – Россия лишилась статуса главной европейской державы.

Новый русский император чувствовал себя уязвленным. Он начал реформирование всего и вся – от железных дорог до армии. В 1871 году Горчаков «отбил» основные потери: Россия восстановила свои права на Черном море, ей разрешили держать там флот. В 1877 году Александр II начал новую войну с Турцией. Он учел ошибки своего отца – эту военную кампанию Российская империя сыграла быстро и блистательно. Европа не успела и не захотела вмешаться, и Османская империя проиграла.