текст
Мой внутренний суфлер
Для начала загадка. Отец и сын попадают в аварию. Отец вскоре умирает в больнице. К сыну в реанимацию забегает врач и заявляет: «Это мой сын!» Как такое возможно?
Вы живете не в XIX веке, где доступ к университетскому образованию имели только мужчины. Но наверняка мысль о том, что «врач» – это мать пострадавшего, пришла вам не сразу. В русском языке слово «врач» формально мужского рода, а по факту общего – называет и мужчин, и женщин. Но раньше, чем вы успеете об этом подумать, откуда-то из бессознательного выстрелит представление: врач – это все же мужчина. Такие внутренние установки, действующие в обход сознания, психологи называют имплицитными (скрытыми) ассоциациями, в русскоязычной литературе чаще – имплицитными предубеждениями (хотя это не совсем верно: убеждение человек может сформулировать, то есть оно эксплицитно, открыто).
ШВЕДСКИЕ СОЦИОЛОГИ в 2009–2010 годах изучали процесс принятия решений в группе государственных венчурных капиталистов (Malmström et al., 2017). Это своего рода комиссия, куда приходят предприниматели, чтобы представить на суд бизнес-идею и в случае успеха получить финансирование на ее воплощение. За два года социологи собрали материал со 125 собеседований, включая закрытые обсуждения проектов. Заметили закономерность: женщины преуспевали гораздо меньше, чем мужчины. Среди заявок, поданных женщинами, 53 % были отклонены, а у мужчин отказы составили только 38 %. Кроме того, если предпринимательницам давали добро, сумма, которую им готовы были выделить, в среднем составляла 25 % того, что они просили (у мужчин – 52 %). Тогда социологи проанализировали, как капиталисты обсуждали заявителей разного пола: какие эпитеты использовали, какие делали замечания. Когда они опубликовали результаты, финансистам и финансисткам одной из самых продвинутых в плане гендерного равенства стран Европы пришлось краснеть. Оказалось, они прибегали к стереотипам. Молодых мужчин описывали как перспективных, молодых женщин – как неопытных. Агрессивных в общении мужчин – как уверенных в себе, женщин – как слишком эмоциональных и несдержанных. Осторожных мужчин – как предусмотрительных, женщин – как нерешительных. Сами капиталисты были растеряны: они были уверены, что судят трезво, вне всяких предубеждений. 
ДРУГИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ПОДТВЕРЖДАЮТ, что принадлежность к женскому полу сильно снижает компетентность персоны в глазах работодателей и коллег. Даже если те вовсе не сторонники домостроя и концепции «место женщины на кухне». Большую известность получил эксперимент «Джон/Дженнифер», проведенный в Йельском университете (Moss-Racusin et al., 2012). 127 профессорам (разного пола) в области биологии, химии и физики послали резюме на соискание позиции заведующего лабораторией. Резюме были одинаковыми по всем пунктам, кроме одного: в половине случаев оно принадлежало некой Дженнифер, в половине – Джону. Выяснилось, что профессора не просто оценивали Джона как более компетентного, но и готовы были предложить ему более высокую стартовую зарплату, чем Дженнифер. Результаты, опубликованные в 2012 году, во многом подтолкнули компании Силиконовой Долины, работающие в сфере технологического предпринимательства, ввести у себя практику «слепого найма» – когда резюме кандидата подается без имени и фотографии. Никому не хочется терять ценных сотрудников и деньги из-за скрытых предубеждений HR-специалиста. 
Иллюстрация: Marion Fayolle, www.nytimes.com 
ХОРОШАЯ НОВОСТЬ СОСТОИТ В ТОМ, что скрытые предубеждения могут меняться. В США за десятилетие (2007–2016) они уменьшились в отношении сексуальной ориентации, расы и цвета кожи (Charlesworth, Banaji, 2019). Правда, меняются они медленней, чем открытые убеждения. Данные IAT по миру за 2006–2013 годы демонстрируют снижение среднего уровня имплицитных предубеждений против геев и лесбиянок на 13,4 %, в то время как эксплицитные предубеждения изменились на целых 26 % (Westgate et al., 2015). Это неудивительно, ведь имплицитные предубеждения формируются через бессознательное научение, которое начинается еще в детстве: мы усваиваем мнения окружающих, образы, которые транслируются в медиа. Чтобы переучить себя, требуется время. Это особенно тяжело, если в окружении и СМИ циркулируют прежние предрассудки. Как представителям социального вида, нам сложно противостоять такому давлению в одиночку.
ШВЕДСКИЕ СОЦИОЛОГИ в 2009–2010 годах изучали процесс принятия решений в группе государственных венчурных капиталистов (Malmström et al., 2017). Это своего рода комиссия, куда приходят предприниматели, чтобы представить на суд бизнес-идею и в случае успеха получить финансирование на ее воплощение. За два года социологи собрали материал со 125 собеседований, включая закрытые обсуждения проектов. Заметили закономерность: женщины преуспевали гораздо меньше, чем мужчины. Среди заявок, поданных женщинами, 53 % были отклонены, а у мужчин отказы составили только 38 %. Кроме того, если предпринимательницам давали добро, сумма, которую им готовы были выделить, в среднем составляла 25 % того, что они просили (у мужчин – 52 %). Тогда социологи проанализировали, как капиталисты обсуждали заявителей разного пола: какие эпитеты использовали, какие делали замечания. Когда они опубликовали результаты, финансистам и финансисткам одной из самых продвинутых в плане гендерного равенства стран Европы пришлось краснеть. Оказалось, они прибегали к стереотипам. Молодых мужчин описывали как перспективных, молодых женщин – как неопытных. Агрессивных в общении мужчин – как уверенных в себе, женщин – как слишком эмоциональных и несдержанных. Осторожных мужчин – как предусмотрительных, женщин – как нерешительных. Сами капиталисты были растеряны: они были уверены, что судят трезво, вне всяких предубеждений.
Иллюстрация: Davide Bonazzi, www.scientificamerican.com
Иллюстрация: MARTA MONTEIRO, www.wsj.com
Сообразительнее «технарей» оказались музыканты. Большая пятерка американских симфонических оркестров, включая Нью-Йоркскую оперу, еще в 1970-х взяла на вооружение «слепое прослушивание». И сегодня на тестовых выступлениях каждого музыканта от руководства оркестра закрывает ширма. Выяснилось, что это повышает шанс женщин пройти первый раунд испытаний на 50 %.
СКРЫТЫЕ ПРЕДУБЕЖДЕНИЯ могут проявляться по отношению к любой социальной группе – представителям определенного этноса или расы, геям и лесбиянкам, трансгендерам, толстым или худым, молодым или старым. Везде, где можно сказать: «Это просто люди, не плохие и не хорошие», для нашего бессознательного оказывается, что нет, не «просто» – им уже приписаны какие-то характеристики, не связанные с тем, что делает их группой. Как умение играть на виолончели не связано с биологическим полом.
СКРЫТЫЕ ПРЕДУБЕЖДЕНИЯ могут проявляться по отношению к любой социальной группе – представителям определенного этноса или расы, геям и лесбиянкам, трансгендерам, толстым или худым, молодым или старым. Везде, где можно сказать: «Это просто люди, не плохие и не хорошие», для нашего бессознательного оказывается, что нет, не «просто» – им уже приписаны какие-то характеристики, не связанные с тем, что делает их группой. Как умение играть на виолончели не связано с биологическим полом.
Имплицитные предубеждения чаще всего копируют распространенные в обществе стереотипы. И, безусловно, в их открытие и изучение огромный вклад внесло начавшееся в середине XX века движение за равноправие. Довольно быстро стало ясно: даже если люди принимают равенство как идею, это еще не значит, что они тут же начнут относиться ко всем одинаково. Наши предубеждения сидят глубже, чем «я так думаю». Гораздо чаще это «я так чувствую и сам(а) не знаю почему».
КОГНИТИВНЫЕ ПСИХОЛОГИ в 1980-х годах поняли, что часть входящей информации наш мозг обрабатывает в обход сознания. На основе этого были разработаны две модели восприятия, отличные друг от друга только частностями. Одна из них называется эвристически-систематическая модель (heuristic-systematic model – HSM). Она предполагает, что обработка каждого входящего сообщения (хоть рекламного призыва купить новый «Лэнд Крузер», хоть встречи с новым человеком) в нашем мозге происходит двумя параллельными путями. Первый путь – систематический, то, что вы сознательно обдумываете, формулируя цели и обращаясь к знаниям. Например, «эта машина слишком дорогая для меня». Второй путь – эвристический: «Вжжж… Ух! Новая машина, скрипучая кожа сидений, скрытая мощь вырывается на свободу от нажатия педали газа, и вы внутри свободный(ая) как ветер…» Конечно, ничего подобного вы не воображаете, видя рекламу внедорожника. Но если бы эвристический путь восприятия не работал, рекламные слоганы казались бы нам глупостью. Тем не менее, все эти «Выбирая будущее» и «Управляй мечтой» каждый год делают солидную выручку производителям.
КОГНИТИВНЫЕ ПСИХОЛОГИ в 1980-х годах поняли, что часть входящей информации наш мозг обрабатывает в обход сознания. На основе этого были разработаны две модели восприятия, отличные друг от друга только частностями. Одна из них называется эвристически-систематическая модель (heuristic-systematic model – HSM). Она предполагает, что обработка каждого входящего сообщения (хоть рекламного призыва купить новый «Лэнд Крузер», хоть встречи с новым человеком) в нашем мозге происходит двумя параллельными путями. Первый путь – систематический, то, что вы сознательно обдумываете, формулируя цели и обращаясь к знаниям. Например, «эта машина слишком дорогая для меня». Второй путь – эвристический: «Вжжж… Ух! Новая машина, скрипучая кожа сидений, скрытая мощь вырывается на свободу от нажатия педали газа, и вы внутри свободный(ая) как ветер…» Конечно, ничего подобного вы не воображаете, видя рекламу внедорожника. Но если бы эвристический путь восприятия не работал, рекламные слоганы казались бы нам глупостью. Тем не менее, все эти «Выбирая будущее» и «Управляй мечтой» каждый год делают солидную выручку производителям.
Иллюстрация: Julianna Brion, www.theatlantic.com
В самой эвристике (от греч. heuriskō – отыскиваю, открываю) нет ничего плохого. Эвристические алгоритмы восприятия – это то, что, например, позволяет нам определять расстояние до объектов или их масштаб издалека, не прибегая к расчетам. Благодаря им вы можете прыгнуть через лужу и не приземлиться в ее центре или отскакиваете от крупного насекомого раньше, чем сообразите, опасно ли оно. Это экспресс-метод обработки информации, закрепленный эволюцией, без него нас бы тут просто не сидело. Другое дело, что эвристические алгоритмы часто ошибаются. Если вы сдавали экзамен на права, то знаете, что часть теоретических вопросов посвящена не ПДД. Вас многократно вопрошают что-то вроде: «Как меняется ощущение скорости при длительной езде по пустой дороге ночью?» Проще говоря, вас готовят к ситуациям, когда на эвристические алгоритмы нельзя будет положиться.
Наши скрытые, имплицитные предубеждения в отношении социальных групп – та же эвристика, только приложенная к людям. Часто она бывает полезна, но еще чаще дает сбой. В итоге кого-то не принимают на работу, кто-то теряет деньги, а в кого-то, как в чернокожих в США, полицейские чаще стреляют на поражение, заведомо полагая, что те более опасны.
КАК ПОНЯТЬ, какие эвристические алгоритмы мы применяем к людям, если сами не способны их отследить? Тут социопсихологам пригодилось знание о другом механизме нашего восприятия – прайминге, или эффекте предшествования. Когда человеку последовательно предъявляют два стимула, то на обработку второго уходит меньше времени, если первый стимул был с ним связан. Например, если сначала вам показать синий квадрат, а потом слово «синий», вы считаете его быстрее, чем, скажем, слово «желтый» или «круг». В экспериментах это обычно фиксируется скоростью моторной реакции – подопытному нужно нажать кнопку. То же самое касается и слов или изображений, соединенных по смыслу через ассоциации. Например, слово «теплый» будет считано быстрее, если ему предшествовал «хлеб», а не «крокодил».
КАК ПОНЯТЬ, какие эвристические алгоритмы мы применяем к людям, если сами не способны их отследить? Тут социопсихологам пригодилось знание о другом механизме нашего восприятия – прайминге, или эффекте предшествования. Когда человеку последовательно предъявляют два стимула, то на обработку второго уходит меньше времени, если первый стимул был с ним связан. Например, если сначала вам показать синий квадрат, а потом слово «синий», вы считаете его быстрее, чем, скажем, слово «желтый» или «круг». В экспериментах это обычно фиксируется скоростью моторной реакции – подопытному нужно нажать кнопку. То же самое касается и слов или изображений, соединенных по смыслу через ассоциации. Например, слово «теплый» будет считано быстрее, если ему предшествовал «хлеб», а не «крокодил».
На основе этих наблюдений трио ученых – Энтони Гринвальд, Махзарин Бенеджи и Брайан Нозек – в 1998 году разработали Implicit Associations Test (IAT). По-русски он известен как «Тест подсознательных ассоциаций». Они исходили из того, что социальная эвристика работает за счет наборов ассоциаций, которые существуют в нашей голове и формируются через бессознательное впитывание общих стереотипов, даже если мы понимаем, что стереотип неверен. Например, если у вас «на подкорке» живет представление, что мужчины более одарены в точных науках, это покажут ваши моторные реакции благодаря эффекту прайминга.
В тесте вам предлагают сортировать слова или картинки, нажимая две кнопки на клавиатуре, которые симметрично располагаются под левой и правой руками. В центре экрана появляются слова или изображения, их нужно отнести к одной из категорий, которые также соответствуют левой или правой стороне экрана. Так, в тесте на имплицитные ассоциации между полом и науками вам предложат раскидывать названия дисциплин и слова, означающие женщин или мужчин (отец, дочь, самка, муж и т. п.). При этом сначала одной категорией будут считаться «мужчины и точные науки» и «женщины и гуманитарные науки», а потом наоборот, и еще несколько раз. На разных этапах теста категории будут меняться местами, располагаясь то слева, то справа, чтобы избежать влияния на результат механического научения или лево-/праворукости. Прохождение теста занимает около 10 минут. Математический алгоритм замеряет миллисекундную разницу в скорости нажатия клавиш, выясняя, сложнее ли вам соотносить женщин с физикой и математикой, чем с литературой и историей.
Иллюстрация: Marion Fayolle, www.nytimes.com В конце вы получите один из четырех вариантов оценки своих скрытых предубеждений: нет или незначительные; слабые; средние; сильные. На русском языке тест можно найти по ссылке или просто забив в поисковик «Тест подсознательных ассоциаций».
IAT – НЕ САМЫЙ НАДЕЖНЫЙ СПОСОБ узнать о своих скрытых предубеждениях. Один и тот же человек при повторном прохождении теста может получить другой результат. На это, в частности, влияет язык прохождения теста. Так, арабским студентам, обучающимся в Израиле, тест приписывал гораздо меньше предубеждений к евреям, если был на иврите, а не на их родном языке (Danziger, Ward, 2010). Автор этого текста в один день получила оценку «сильные предубеждения» в тесте на ассоциации «пол – наука» на русском языке и «средние» – на английском. Может быть, английские слова кажутся мне более нейтральными и вообще вызывают меньше ассоциаций. А может, дело в переводе. Например, короткое английское «arts» в русском варианте заменено на громоздкое «гуманитарные науки», а «English», за рубежом аналогичный нашей филологии, – на «русский язык», который в России является учебной дисциплиной, а не названием области исследований.
IAT – НЕ САМЫЙ НАДЕЖНЫЙ СПОСОБ узнать о своих скрытых предубеждениях. Один и тот же человек при повторном прохождении теста может получить другой результат. На это, в частности, влияет язык прохождения теста. Так, арабским студентам, обучающимся в Израиле, тест приписывал гораздо меньше предубеждений к евреям, если был на иврите, а не на их родном языке (Danziger, Ward, 2010). Автор этого текста в один день получила оценку «сильные предубеждения» в тесте на ассоциации «пол – наука» на русском языке и «средние» – на английском. Может быть, английские слова кажутся мне более нейтральными и вообще вызывают меньше ассоциаций. А может, дело в переводе. Например, короткое английское «arts» в русском варианте заменено на громоздкое «гуманитарные науки», а «English», за рубежом аналогичный нашей филологии, – на «русский язык», который в России является учебной дисциплиной, а не названием области исследований.
Трудности перевода – одна из проблем, осложняющих использование теста для россиян. Если в тесте «Оттенок кожи» используются слова «темнокожие» и «светлокожие», то в тесте «Расы» – несимметричные по длине и смыслу выражения «чернокожие» и «белые» вместо одинаковых английских black и white. www.medium.com
Создатели метода и сами отмечают, что на результат влияют многие факторы: эмоциональное состояние, физическое самочувствие, недавний социальный опыт. Особенно это касается тестов, где нужно не соотносить социальную группу с видом деятельности (как женщин и науку), а сопоставлять с ними положительные или отрицательные качества. Если какая-то женщина с утра нахамила вам в метро, вам будет сложнее ассоциировать женщин с радостью или разумом. Так что, если вы будете использовать IAT для самодиагностики, тест лучше пройти несколько раз в разные дни и, по возможности, в спокойной обстановке.
ДАННЫЕ, собранные почти за 20 лет существования теста, обнаружили также, что его средние результаты – по стране или за промежуток времени – отражают глобальные тенденции.
ДАННЫЕ, собранные почти за 20 лет существования теста, обнаружили также, что его средние результаты – по стране или за промежуток времени – отражают глобальные тенденции.
Взять тот же тест ассоциаций «пол – наука». В 2008 году группа исследователей, в которой были и авторы методики, подсчитала средний результат этого теста у жителей 34 стран. Затем они изучили средние оценки TIMSS по математике и естественным наукам у восьмиклассников в каждой стране. TIMSS – это международное мониторинговое исследование качества школьного математического и естественнонаучного образования, которое проводится раз в четыре года. Обнаружилась обратная корреляция: чем выше был уровень ассоциаций «мужчины – точные науки» в стране, тем худшие результаты показывали девочки по сравнению с мальчиками на экзаменах (Nosek et al., 2009). Для России средний IAT «пол – наука», по шкале от 0 до 1, составил 0,43. Российские мальчики опережали девочек на экзаменах в среднем на 10 баллов.
При этом средняя оценка эксплицитных убеждений россиян о связи пола и науки – всего 0,09. То есть мы, как и жители большинства стран, не только бессознательно придерживаемся стереотипа, что наука – это не женское дело, но и воспитываем таким образом детей.
Напомню, ни одно исследование еще не подтвердило существования половых, биологических отличий в способностях к математике. У дошкольников и младших школьников никакой разницы в этих способностях не проявляется (Kersey et al., 2018; Hutchison et al., 2018). Правда, в начальной школе девочки начинают выражать большие сомнения в собственных успехах (Ganley et al., 2016). А взрослые женщины хуже решают предложенные задания, если им предварительно напомнить, что мужчины справляются с ними лучше (Spencer et al., 1999; Wraga et al., 2007; Ortner, Sieverding, 2008). Все вместе это подтверждает, что важным фактором, влияющим на успехи в точных науках, является социокультурная обстановка и бессознательные предубеждения как ее часть. Тем более что мы можем их испытывать даже к самим себе. Если внутренний суфлер говорит: «Ты не сможешь», – скорее всего, вы не сможете.
Важно создать в школах обстановку, где каждый может проявить себя, вне зависимости от пола или расы. Фото: GETTY IMAGES, www.pionline.com
На изменение этой ситуации во многом направлена новая политика коммерческого западного кино (начиная с 1970-х, в частности, с теории «мужского взгляда» британского киноведа Лоры Малви. – Ред.) – не изображать чернокожих злодеями, вводить больше активных персонажей-женщин, которые занимаются наукой, бизнесом или спасением мира, делать гомосексуальных людей главными героями, а не странноватыми друзьями главных героев. Эти меры часто критикуются как ограничивающие сферу искусства, но нельзя не признать, что в социальном плане они работают.
Наука
Наталья Нифантова
Машины и Механизмы
Всего 0 комментариев
Цивилизация без мозгов. Как муравьи построили идеальное общество на генах, гормонах и феромонах
Наука под замком: как жили советские академики
