Эволюционная загадка: женский оргазм

Фото: Jag_cz shutterstock.co

Половая жизнь человека сложна – и очень непохожа на то, что мы видим у большинства животных. Отставим страусов с их отцами-героями и прочую экзотику: среди млекопитающих менее 10 % видов относительно моногамны, и мы – одни из них. Среди приматов постоянно готовы к спариванию вообще ровно два вида – это мы и шимпанзе-бонобо, ближайший к нам вид. Но на этом сложности не заканчиваются. У женщин есть оргазм – хотя они могут забеременеть и без него. При этом у части дам, на первый взгляд, он есть, а у части – нет.  С точки зрения биологии любой признак, который у части особей есть, а у части нет, по логике, не может долго быть в таком состоянии. Если что-то полезно для размножения особи – то есть выживания вида – то скоро все представители вида приобретут такой признак просто путем естественного отбора. Допустим, оргазм – как это иногда предполагают – повышал бы вероятность беременности статистически заметным образом. В итоге женщины, у которых он есть, оставляли бы больше потомства, чем остальные, – и вытеснили бы потомство конкуренток без этого качества. Однако это явно не наблюдается.

 Да и исследования, пытавшиеся выяснить, повышает ли оргазм шанс забеременеть, ничего подобного не обнаружили. Напротив: если это нейтральная черта, то она должна пропасть у всего вида довольно быстро. Все нейтральные (не говоря уже о вредных или затратных) черты отсеиваются отбором. Скажем, пару миллионов лет назад у мужчин рода Homo был бакулюс, кость в половом органе – но в новых социальных условиях его актуальность снизилась, он стал нейтральным (не помогал и не мешал), отчего быстро исчез. Как же так получается, что женский оргазм вроде бы и не вытесняется, но и не становится всеобщей чертой, как у мужчин?

   А что вообще известно?  

Большой проблемой конкретно этого вопроса остается то, что подавляющее большинство исследований ведется среди людей, живущих в условиях, сильно непохожих на те, что наблюдались основную часть той трети миллиона лет, что существует Homo sapiens. Например, судя по наблюдениям за охотниками-собирателями, они занимаются сексом примерно в 12 раз чаще современных им обитателей цивилизации людей – порядка тысячи половых актов в год у людей фертильного возраста против 80 в, например, США. Уже из этого можно догадаться, что наши современники по половой жизни похожи на своих предков примерно так же, как по физической форме – то есть чрезвычайно слабо.  Но проводить исследования о частоте женских оргазмов у людей традиционных обществ – охотников-собирателей – чрезвычайно сложно. Да, проводились опросы. Только вот, если им верить, у женщин таких племен оргазм при половом акте наблюдается, в среднем, не реже раза за ночь. При этом важно понимать: речь идет об обществах, где нет орального секса или традиции доводить партнершу до оргазма как-то иначе, чем обычным вагинальным половым актом. Что, конечно, несовместимо с данными по женщинам из современных обществ. Там такая частота гораздо реже.   Более того: очень похоже на то, что и наблюдения в развитых обществах для более ранних периодов слабо совместимы с наблюдениями более поздних эпох. Например, в Финляндии в 1999 году 56 % женщин утверждали, что испытывают оргазм при стандартном половом акте, а в 2015 году эта цифра упала до 46 %. Чем это вызвано?

 Вопрос не исследован достаточно полно. Возможно, причины общие со стремительным снижением частоты половых актов в развитых странах – равно как и частоты мастурбации у мужчин и женщин. Однако достоверно сказать, насколько общие причины у снижения популярности секса как явления и снижения частоты женского оргазма, сложно – нужны дополнительные научные работы.   Достоверно известно другое: попытки отследить корреляцию между вероятностью оргазма для женщины, взаимодействующей с тем или иным мужчиной, не связана с вероятность ее беременности от этого мужчины. Все попытки найти такую связь проваливаются с 1990-х годов. Приводит тот или иной мужчина свою даму к оргазму или нет – она забеременеет от него через одно и то же число попыток. Перед нами полная противоположность оргазму мужскому: если его, в силу случайных мутаций, у мужчины не будет, то и потомков у него с высокой вероятностью не случится. Это заводит «следствие» в тупик: если это странное явление не влияет на шансы размножиться, то зачем оно вообще нужно?    

Средство отбора партнера  

 В 2022 году в Evolutionary Psychology вышла научная работа, которая предложила принципиально новое объяснение феномену. Ее авторы отмечают: у нашего вида в естественных условиях (охотники-собиратели) практически все размножающиеся особи основную часть своей жизни находятся в долговременных отношениях (брак той или иной формы). Раз так, выбор «подходящего мужчины» может иметь огромное значения для вероятности женщины выжить и иметь значительное число детей.

  Однако человеческое поведение – а точнее, поведение всех высших приматов – глубоко пластично. И особи женского пола у высших приматов далеко не всегда склонны вести себя расчетливо. Очень часто они (впрочем, как и особи мужского пола) следуют импульсу, причем сами не всегда могут затем его понять. Как отмечает известный ученый Франс де Вааль, самки шимпанзе часто изменяют доминирующему самцу группы с самцами недоминирующими. После демонстрации своего интереса выбранной мужской особи самка уходит в одну сторону от группы, самец – в другую, и лишь на значительном расстоянии от группы они разворачиваются на 180 градусов и идут навстречу друг другу в джунглях.

«Так, так, что это, чужой волос?» Иллюстрация: Gary Larson comics.ha.com

У шимпанзе это ведет к неприятным последствиям. Доминирующий самец после рождения у самки детей каким-то образом понимает, от него ли они (возможно, по внешнему сходству, но до сих пор до конца не ясно), и начинает срываться на самку (в лучшем случае), а в худшем – убивает малыша. Ясно, что в таких ситуациях нужны какие-то средства, позволяющие привязать самку к определенному самцу. В таком случае ситуации, типичные для шимпанзе и описанные де Ваалем, станут реже. Это снизит уровень внутривидового насилия и поднимет среднюю выживаемость его особей.

  Авторы работы 2022 года отмечают: женский оргазм очень похож на средство фиксации такой привязанности. Правда, проверить это непросто: нужные эксперименты были бы громадной длительности (~человеческая жизнь) и организационной сложности.   Поэтому они пошли иным путем: 199 студенткам женского пола предложили участие в «умственном эксперименте». В его рамках им предложили представить себя в романтических отношениях – кратко- или долгосрочных. В этих отношениях могли быть разные вводные: например, воображаемый мужчина-партнер мог быть более сильно привязан к студентке или менее сильно привязан.   Затем сообщили, какую частоту оргазмов (в обычных половых актах, без вспомогательных методов достижения оргазма с участием партнера) они, в рамках этих воображаемых отношений, имеют. Градаций было три: «никогда», «иногда» и «почти всегда». Затем участницы отвечали на вопросы: насколько они удовлетворены такими отношениями и как они их воспринимают.   Как и можно было догадаться, женщины были тем больше удовлетворены «отношениями», чем чаще в них испытывали оргазм. Но что не менее важно: и удовлетворение отношениями, и частота оргазма прямо коррелировали с тем, насколько сильно «любила» (согласно ответам на вопросы) студентка партнера. А вот то, насколько он «любил» ее, корреляции с такой частотой оргазмов и удовлетворенностью «отношениями» не показывало. Авторы делают вывод: женский оргазм больше всего похож на средство вовлечения женщины в длительные, устойчивые отношения. Но при этом мало похож на средство рационального отбора ею мужчины-партнера. Благо очевидно, что если бы отбор был рациональным, то женщины больше ценили бы тех, кто любит их, – чего в умственном эксперименте вовсе не наблюдалось. В то же время другие исследования показали чуть более сложную картину. В 1998 году работа на японских макаках показала, что частота оргазмов самок (они у них тоже есть) коррелирует с социальным статусом самца. Более доминантные вызывают оргазм у партнерши чаще – конечно, если делить число таких событий на частоту и длительность копуляций. Отдаленно похожие выводы показывает работа 2014 года для людей (на материале США). Ее авторы выяснили, что, согласно опросам, более высокую частоту оргазмов сообщают женщины, чьи партнеры имеют более высокий доход. Причем это верно даже для тех случаев, когда дамы в опросах указывали привлекательность своего партнера как ниже средней. Учитывая, что доходы играют в человеческом обществе роль, отдаленно сходную с доминантностью у других приматов, это чем-то напоминает работу про макак.   Важно отметить вот что. Несмотря на то что новое объяснение смысла женского оргазма действительно логично, достоверно проверить его экспериментально предельно сложно. Поэтому относиться к выводам новых работ следует с осторожностью. Да, очень похоже на то, что чем «круче» партнер в глазах дамы, тем выше ее вероятность достичь оргазма (при прочих равных). На это же указывает и тот факт, что в обществах охотников-собирателей о регулярном оргазме заявляют все опрошенные женщины – несмотря на то что они не практикуют ничего кроме обычного вагинального полового акта (нет посткоитальной стимуляции женского клитора).

 В то время как в современных обществах большинство женщин об оргазме в рамках обычного полового акта заявлять перестало (хотя еще в XX веке заявляло). Это логично, потому что женщина охотников-собирателей в норме воспринимает своего сожителя как «крутого» (узок круг потенциальных партнеров, среди тех, кого можно сравнить со своим мужчиной, условно говоря, «нет Брэдов Питтов»). Ясно, что в современном обществе как «совсем крутых» будут воспринимать довольно малочисленные фигуры поп-культуры. На фоне которых подавляющее большинство мужчин всегда будут смотреться заметно менее «крутыми». Но все же окончательные выводы делать рано. Изучение этого очень непростого вопроса еще очень далеко от состояния, когда мы можем быть вполне уверены в новых выводах.