Арендую отшельника, недорого

thechap.co.uk

Текст: Дионисия Вяземская

Грязь по контракту

Отшельников нанимали, чтобы они украшали собой садово-парковые ансамбли, жили в уединенных хижинах в глубине сада и принимали гостей – хозяев дома и их друзей. Профессионалы, соглашающиеся на такую работу, подписывали контракт примерно на семь лет и обещали выполнять ряд требований. Культуролог и филолог Дмитрий Лихачев в книге «Поэзия садов: К семантике садово-парковых стилей. Сад как текст» перечисляет обязательные атрибуты отшельнической жизни: «С Библией, с очками, с ковриком под ногами, с пучком травы в качестве подушки, с песочными часами, водой в качестве единственного напитка и едой, приносимой из замка. Он должен был носить власяницу и никогда, ни при каких обстоятельствах не стричь волос, бороды, ногтей». Отказ от гигиенических процедур следовало соблюдать неукоснительно.

Работа считалась прибыльной: например, в Великобритании за тяжкое безделье платили от 400 до 600 фунтов стерлингов в год. Такие большие для XVIII века деньги компенсировали все неудобства: люди отращивали ногти и волосы, чтобы соответствовать критериям и получить заманчивую должность. Но не всегда хозяин парка находил профессионала, который мог соблюдать своеобразный «кодекс чести». Тогда в хижине размещали фигуру-обманку – куклу, изображающую отшельника.

Джон Бигг (John Bigg), Динтонский отшельник. Не садовый, но той же эпохи. atlasobscura.com

Гордость сада

Мода нанимать личных отшельников достигла пика в XVIII веке. Странное увлечение объяснялось просто – нелюдимые стражи сада популяризировали идею отрешенности от мирских благ и меланхолию. Просвещенные аристократы считали, что отшельник лучше всего символизирует их духовную рефлексию и личные жертвы.

В хижине отшельника из необработанных камней, досок или бревен отдыхали и сами дворяне, и даже августейшие особы. Баварский король Людвиг II построил в своем дворцовом парке Линдерхоф уединенный домик и назвал его хижиной Хундинга. Мечта о такой постройке появилась у короля, когда он послушал оперу Вагнера «Валькирия», в которой романтически описывается подобное сооружение для персонажа по имени Хундинг. Эскиз хижины в 1882 году нарисовал художник Генрих Брелинг. В центре постройки стояло могучее дерево, на стенах висели оленьи рога, а скамейки-пни были покрыты звериными шкурами. Людвиг II мог по несколько дней жить в скромной обители отшельника, любовался природой Баварских Альп, читал книги и отдыхал в гамаке, укрывшись грубым одеялом.

Отшельник лучше всего символизирует духовную рефлексию... atlasobscura.com

Влияние отшельников и их хижин на посетителей легко оценить по воспоминаниям литературного критика Сэмюэля Джонсона: «Здесь в сознание неодолимо вторгаются идеи возвышенного, ужасного и безбрежно-огромного» (цитата по книге Михаила Соколова «Принцип рая. Главы об иконологии парка, сада и прекрасного вида»).

Эрмитажи для уединений

В России тоже строили домики для отшельников – один из них расположен, кстати, прямо на Дворцовой площади в центре Санкт-Петербурга и носит название Эрмитаж. Это, конечно, шутка, но именно эрмитажем у нас (от фр. Hermitage) называли жилище отшельников (от французского слова ermite – отшельник, пустынник). Лихачев писал: «Эрмитажи бывали самых различных типов, и каждый имел свое символическое значение, которое передавалось всему саду: Эрмитаж был эмблемой и “девизом” сада, рядом с которым он находился. Наиболее традиционный тип Эрмитажа, ведущий свое начало еще от Средневековья, – это обиталище христианина, монаха-отшельника…»

Баболовский парк. Грот «Монах», citywalls.ru

Павильоны для отшельников можно было увидеть в подмосковной усадьбе Алмазово, в Петергофе на берегу Лебяжьего пруда и в Баболовском парке в городе Пушкин. Баболовский грот отшельника упоминался в поэме «Руслан и Людмила» и сохранился до наших дней.
Государыня Елизавета Петровна для своей летней резиденции тоже заказала изящный павильон-эрмитаж. Но в Российской империи их строили по другим причинам: «Никаких отшельников в них не поселялось, и они откровенно предназначались для развлечений и для приятного времяпровождения», – писал Дмитрий Лихачев. По примеру императрицы эрмитажи строили в своих владениях и ее приближенные: эрмитажи канцлера Бестужева-Рюмина или графа Разумовского напоминали не приюты для отшельников, а скорее дворцы для аристократов и гурманов.
Роскошными домиками русская знать наслаждалась недолго. Европейский культ естественности и сентиментальной меланхолии вскоре сильно повлиял на облик садов Российской империи. На смену кичливо-роскошным эрмитажам пришли незатейливые бревенчатые сооружения. В современных парках уже нет ни специальных «изгойских домов», ни их обитателей. Впрочем, привычка знати показывать гостям домашних отшельников напоминает современные иммерсивные шоу, когда актеры в убедительных декорациях исполняют роли, а зрители активно им верят, погружаясь в театральное действие. Для дворян прошлого таким театром была игра в уединение и умиротворение.