я могу Слушать и слышать
Начиная в неудаче виноватого искать, опасайся слишком близко приближаться к зеркалам
Ольга Фадеева
Все записи
текст

Царские камни

Екатерина I носила на шее «попугая», Мария Федоровна на голове – «колосья», а Александра Федоровна – «узелки любви». Лучшие друзья императриц – это бриллианты. Правда, на Руси их не было вплоть до XVII века. Хотя драгоценности здесь ценили всегда.
Царские камни

У бабки Петра, царицы Евдокии Лукьяновны, были три золотые булавки, хранившиеся в «Государевой Большой шкатулке», а «в них по зерну гурмышскому по большому» (так на Руси называли жемчуг). А царица Ирина Федоровна Годунова шокировала иностранцев, выходя к ним в одежде, расшитой сапфирами, гранатами, топазами, аметистами и изумрудами. Украшения русских государынь часто носили религиозный оттенок и делали их похожими не столько на роскошную женщину, сколько на икону. Камни для «мадонн» привозили, добывать и обрабатывать свои начали лишь в начале XVIII века.

Ветер перемен, ворвавшийся через окно, прорубленное Петром в Европу, трансформировал и моду на украшения. Изменяются даже короны – отныне они будут копировать европейские.

Во времена Петра в большой чести были украшения из барочного жемчуга – неправильной, природной формы. И не только украшения. В числе первых вещей, привезенных «царем-антихристом» из путешествий, – его любимая коллекция статуэток работы саксонского мастера Мельхиора Динглингера. Каждая фигурка имеет в своем «теле» большую неправильную жемчужину, и в зависимости от ее формы одна статуэтка стала лягушкой, другая – верблюдом, третья – обжорой, сидящим на шахматной доске.

Вообще, драгоценные камни в те времена лепили на все что ни попадя: столовые приборы, шкатулки, умывальники, мушечницы, веера, бонбоньерки, флаконы для духов. И табакерки – ведь Петр I привозит из Европы нюхательный табак (на Руси его знали и прежде, но популярным он не был). Поэтому мода на табакерки становится повальной. Их вырезают в камне и украшают алмазами. Табакерка, полученная из рук царя, была практически равноценна ордену (вручение последних, кстати, тоже новшество Петра). Алмазы начали использовать как покрытие для украшений с портретами (которые отныне станут трендовыми) – симпатично и не царапается. Популярны ларцы по типу «кабинет камней», созданные с единственной целью: похвастаться коллекцией минералов.

Бриллианты вошли в моду не быстро, а до Петра вообще «отдыхали». Это и понятно: кого могут волновать прозрачные мелкие стекляшки, если есть «рдяный карбункул» (гранат или пироп) и «вердепомовый смарагд» (изумруд)? А самый щегольский минерал и вовсе – кварц. И чтоб покрупнее! Даже в постпетровскую эпоху бриллианты долгое время «подфальгировали», подкладывая под камень цветную фольгу. И в середине золотого века русской культуры – XVIII – «цари камней» все еще якшаются с «холопами» – цветными минералами.

Монохромные сочетания ввела в моду Елизавета Петровна с ее 16 тысячами платьев и страстью к украшениям – она первой после Петра обратила внимание на бриллианты. Неоклассицизм медленно вступает в свои права, барокко благоденствует. Бриллиантов становится много, они небольшого размера и правильно огранены. Но все равно соседствуют с жемчугом и камеями. 

В большой чести были бриллиантовые броши всех мастей: для шляп, причесок, шалей, юбок, чего угодно. Самая знаменитая фибула того времени – бриллиантовая брошь-аграф для горностаевой мантии Елизаветы, изготовленная Жеремеем Позье. Судьба ее оказалась долгой: она передавалась из поколения в поколение каждому новому правителю дома Романовых. Сегодня реликвия хранится в Алмазном фонде России. Ее ширина – 25 см, высота – 11, она украшена 805 бриллиантами.

Любительница всего этакого, Елизавета стала первой обладательницей кольца с часами. Аксессуар оказался адски модным и дорогим (часовщики были штучными специалистами). Именно Елизавета Петровна положила начало традиции всегда иметь при себе часы. Еще их носили на шатленах с маленькими изящными ключиками для завода и боя. Сами часы – непременно «луковичной» формы и непременно великолепные. Их украшали эмалью (чаще – зеленой), золотом, шпинелью, бриллиантами и сценами с картин Рубенса. В моде была экзотика, поэтому часы, как и другие аксессуары, отделывали кожей акулы или ската. (В цене был даже кокосовый орех, из которого вырезались, например, императорские кубки.) Еще один «ходовой» материал – панцирь черепахи.

Со времен Петра мода украшений царского двора повторяет европейскую, но со славянским шиком. «Кричащая роскошь в русском вкусе сочеталась с чисто французским изяществом»,  – скажет младшая дочь королевы Испании Изабеллы II, инфанта Эулалия. Придворный ювелир Елизаветы – Жеремей Позье – тоже из Франции. Он был настолько любим императрицей, что, когда у той болела голова, она хотела видеть только «Еремея» с его побрякушками. Придворные министры не  терялись и  вручали ювелиру нужные бумаги, которые срочно требовали подписи императрицы. Но знаменит Позье не этим, а  своими умопомрачительными порт-букетами (подставками под букет). Тяжеленные соцветия из  гигантских минералов крепились к поясу, декольте или высокой прическе парика. Однако такая красота оказалась не по силам даже коронованным особам, поэтому уже во времена Екатерины II букеты водрузились на тумбы – в хрустальных вазах.

Елизавету называли мудрою, а Екатерину – мудреною. «Великая» много сделала для страны, а еще вернула в женскую моду национальные черты. (Портреты шальной императрицы в кокошнике и сарафане видели все.) В 1760-х в моду вошли склаважи – маленькие ожерелья, которые носили высоко на шее, иногда – одновременно с длинными, свободно висящими рядами жемчужных нитей. Популярные банты-сквалажи, плотно облегающие шею, крепили к кружевной ленте или бархотке. Часто к ним прилагались серьги-жирандоли («многоярусные», по форме напоминающие подсвечник или фонтан), которые вместе с бантом составляли парюру (набор украшений). Жирандоли обожала Екатерина II.

В XVIIIXIX веках и мужчины, и женщины носили каблуки, поэтому в моду вошли трости, тоже украшенные на все лады. А в начале XIX века канули в Лету фижмы, гигантские юбки и эвфуистические парики. Их сменило увлечение античностью: гладкие прически с тяжелым узлом на затылке, струящиеся платья. Поэтому новой страстью становятся соответствующие украшения – диадемы. Например, бриллиантовая диадема жены Александра I, Елизаветы Алексеевны. Изящная, строгая, роскошная – типичная для того времени. Диадему с колосками, усыпанными бриллиантами с лейкосапфиром в центре, очень любила носить вдова Павла I, Мария Федоровна.

Помимо колосьев и лавровых листов носят lovers knot – «узелки любви». Диадемы с характерными узлами-арками, в которые продеты каплевидные жемчужины, вошли в моду не позднее 1825 года и не выходили из нее вплоть до XX века: именно в такой «короне» 27 апреля 1906 года предстала супруга Николая II, Александра Федоровна, на торжественной церемонии открытия Государственной Думы в Зимнем Дворце. Тогда же состоялась фотосессия императрицы, так что «узелки любви» с 113 жемчужинами можно рассмотреть самым документальным образом.

С начала XIX века модны камеи – резные профили на слоистых камнях (особенно популярен слоистый агат и оникс). Увлечение ими на время оттесняет на второй план даже бриллианты. Журнал «Мода» в 1857 году писал: «Камеи (всякого рода и коралловые) есть по преимуществу принадлежность аристократии. Обыкновенная женщина отдаст предпочтение изумруду, рубину, аристократка – камее». Издеваются – «мещанский» стиль был уже тогда. Камеи делали даже из… папье-маше! Впрочем, на придворные балы надевали-таки бриллианты.

Самыми распространенными и любимыми украшениями в России всегда были серьги и перстни. В конце XVII – начале XVIII века оставались в тренде одинцы (серьги из одной «полоски»), двойчатки (из  двух), сережки в виде корабликов и голубков. Но появилась и новая форма – серьги с квадратными и  трапециевидными подвесками, с крупными жемчужинами и камнями-подвесками. Со  второй половины XVIII  века серьги становятся роскошнее: в виде розетки с драгоценными камнями, грушевидные с бантом – само собой, все в бриллиантах. В моде кольца с крупными рубинами, аметистами и алмазами. И более скромные, но  не менее популярные – с  миниатюрными портретами на эмали под стеклом (или алмазом).

И, конечно, все любят бусики. В 1830-е годы их носили даже на голове и называли фероньерками. Украшали лоб и прическу. Обычно по центру еще и красовалась подвеска из дорогого камня или камеи (вспомните портреты Натальи Гончаровой), а то и целое страусиное перо.

Еще одна версия бус – кордельера, нечто среднее между поясом и бусами. Своим названием она обязана монахам ордена младших братьев св. Франциска (XVI век), ходивших в широких балахонах из толстого сукна, подпоясанных веревкой (в переводе с итальянского corde – веревка). «Веревка» стала неожиданно модной в России в 1820–1830-е годы и не уступала своих позиций до начала XX века. Представьте себе декоративные шнурки с разными подвесками из драгоценных камней (или даже флакончиков духов) или, к примеру, нити жемчуга несколько метров длиной. А теперь водрузите все это на почтенную даму, чтобы передник из бус свисал чуть ли не до колен.

Несмотря на «оглядку» на Европу, вплоть до 1917 года актуальными оставались мотивы а-ля рус, особенно в 1830–1840-е. Придворные дамы (да и царицы) прямо-таки обязаны были время от времени появляться в огромных парчовых кокошниках, расшитых жемчугами, бриллиантами и крупными камнями. Популярное «русское колье» обычно состояло из лучевидных подвесок, инкрустированных бриллиантами, пронумерованными с обратной стороны, – это давало возможность пришивать их на кокошник. Что и делала императрица Мария Федоровна со своим колье, украшенным бразильскими и индийскими бриллиантами.

Коротко

Машины и Механизмы
Всего 0 комментариев
Комментарии

Рекомендуем

OK OK OK OK OK OK OK