Золотая утопия

Золотой динар появился на территории Арабского халифата в конце VII в. при упорядочении денежного обращения – выведении из него византийских монет и введении собственных: золотого динара и серебряного дирхема. На территории халифата имелись как золотые, так и серебряные копи, что позволяло чеканить монету из собственного металла. В наше время динаром называются денежные единицы многих мусульманских государств, а также некоторых стран, которые образовались на месте бывшей Югославии, длительное время находившейся в составе Османской империи. И до недавнего времени напоминанием об одной из самых твердых валют своего времени служило только название.

Однако после финансового кризиса 2007–2008 гг. снова появились разговоры о золоте как о «настоящих» деньгах. Проекты по воссозданию привязки денежных единиц к золоту озвучивались преимущественно развивающимися странами – в первую очередь, Китаем и Индией. Муаммар Каддафи предложил один из наиболее амбициозных проектов такого рода: создание золотого динара, который стал бы денежным стандартом для арабских и африканских стран, а также валютой для оплаты североафриканской и ближневосточной нефти. Если верить обнародованной информации из переписки Хилари Клинтон, основные причины, побудившие Францию в 2011 г. начать военную операцию в Ливии, заключались в желании установить контроль над нефтяным сектором страны, а также предотвратить создание золотого динара. Ряд изданий «желтой прессы» в связи с этим обсуждают обеспокоенность западных элит возможной угрозой для доллара и евро со стороны гипотетической новой валюты, которая была бы обеспечена золотом. Может ли проект Каддафи существенно изменить расстановку сил в мировой финансовой системе? Чтобы разобраться, начнем издалека и вспомним, что такое деньги.

Экономисты определяют деньги следующим образом: это то, что принимается в оплату за товары и услуги, в чем измеряются цены, заработные платы и долговые обязательства, а также то, что позволяет переносить покупательную способность на будущее. То есть деньги позволяют нам, во-первых, оплачивать покупки сегодня, во-вторых – выражать цены и договариваться о заработной плате, и, в-третьих – откладывать средства для оплаты покупок в будущем. Заметим: это определение не упоминает о том, что деньги должны быть чем-то обеспечены или быть товаром. При этом мы все прекрасно знаем, что очень долго в истории человечества деньги были синонимом золота и серебра. Нет ли тут противоречия?

Противоречия нет, поскольку для того, чтобы что-то (золото, раковина каури, шкурка белки или банкнота, выпущенная Банком России) могло выполнять функции денег, оно должно пользоваться доверием там, где оно ходит в качестве денег. Доверие хорошо работает в небольших сообществах, где все друг друга знают – если не напрямую, то по словам других, – и круг лиц, между которыми совершаются торговые сделки, достаточно стабилен. По мере роста общества и мобильности населения возникает необходимость чем-то заменить доверие. Эта проблема решается по-разному в разные эпохи с учетом того, что является ценным в данный исторический момент в данном обществе.

В периоды развития торговли в античном мире и в средние века универсальным средством платежа выступали драгоценные металлы. Особенно важно это было в торговых отношениях между Западом и Востоком: Восток имел много привлекательных для европейцев товаров, в обмен на которые Запад мог предложить только золото и серебро. При этом на местном уровне, среди людей, которые хорошо знали друг друга, были развиты кредитные отношения: как правило, каждый покупатель имел кредит у лавочника и расплачивался с ним лишь периодически. Однако акцент на золото и серебро как средство платежа в международной торговле, сохранявшийся в течение столетий, привел к тому, что драгоценные металлы, и в первую очередь золото, стали восприниматься как единственно настоящие деньги. Отсюда и призывы восстановить золотой стандарт при любых серьезных экономических потрясениях.

 Между тем, золотой стандарт отнюдь не является панацеей, и более того, в современных условиях он может привести к затяжной экономической депрессии. Дело в том, что запасы золота крайне ограничены, в отличие от современных денег, которые принято называть «декретными». Доверие к таким деньгам обусловлено степенью доверия к государству, которое своим законом (декретом) постановило считать выпускаемые им банкноты и монеты деньгами. Очевидно, что напечатать денег можно в принципе бесконечно много, в отличие от золотых монет. Такое свойство может быть источником проблем: если государство будет бесконтрольно печатать деньги, это приведет к постоянно нарастающей инфляции и экономической дестабилизации. Но именно это свойство позволило поддерживать рекордно высокие (по меркам всей истории человечества) темпы экономического роста в XX в. Экономический рост появляется в результате создания новых фирм и расширения уже существующих, а эти процессы невозможны без денег. Если бы количество денег ограничивалось количеством золота, колоссальный экономический рост последнего столетия был бы невозможен: за сто лет суммарная добыча золота в мире выросла примерно в 7,5 раза, а количество денег только в США за последнюю четверть XX в. увеличилось в 9 раз. Так что если современные деньги привязать к золоту, их количество в экономике резко снизится, а вместе с ним – и экономический рост.

Разные страны имеют разную степень доверия к своим деньгам как со стороны граждан, так и со стороны мирового финансового сообщества. Валюты тех стран, которые пользуются большим доверием, стоят дороже относительно других валют. Больше всего доверяют резервным валютам: доллару США, евро, японской йене, британскому фунту стерлингов, швейцарскому франку, а с недавних пор к ним добавился и китайский юань. Подчеркнем, что доверие к валюте нарабатывается десятилетиями, а его достигнутый уровень является временным – любая негативная новость может привести к существенному удешевлению валюты. Поэтому деньги – лишь относительная мера стоимости, а не абсолютная (в отличие, скажем, от метра, который является мерой длины).

Обратимся теперь к нефтяному рынку. Цены на нефть котируются практически повсеместно в долларах. Так сложилось исторически – в 1936 г. об этом договорились США, Великобритания и Франция. Если учесть, что рынок нефти на тот момент контролировался картелем из семи крупнейших нефтедобывающих компаний, пять из которых были американскими, это был вполне логичный шаг. Дополнительный импульс к сохранению этой традиции в 1971 г. дала договоренность о поставке нефти из Саудовской Аравии в США с расчетами в американской валюте. Именно из-за того, что цены на нефть выражаются в долларах, изменение стоимости доллара влияет на цены на нефть.

Если Федеральная резервная система США (аналог нашего Центрального банка) предпринимает действия, направленные на уменьшение количества долларов в обращении, доллар укрепляется – становится более дорогим по отношению к другим валютам, товарам и услугам. Если валюта дорожает, на одну ее единицу можно купить больше товаров и услуг. Соответственно, если доллар укрепляется, нефть в долларовом выражении становится дешевле, так как на один доллар можно купить теперь больше нефти.

Попытки перейти к котировкам нефти в других валютах, предпринимаемые различными нефтедобывающими странами в последние годы, большого успеха не имеют. Даже если страна настаивает на том, чтобы за ее нефть расплачивались, например, в евро (как это делает Иран), это не означает, что счета она выставляет в евро. Поскольку на международном рынке цена на нефть все равно выражается в долларах, то и счет за поставленную Ираном нефть выставляется в долларах, а при оплате они конвертируются в евро по текущему рыночному курсу. 

Вернемся, наконец, к проекту золотого динара, предложенному Каддафи. К моменту озвучивания этой идеи (в 2002 году) Ливия накопила порядка 144 т золота. Поддерживая канонический вес монеты в 4,25 г золота, страна могла бы обеспечить себе примерно 34 млн монет, что могло бы покрыть нужды внутреннего денежного обращения при населении примерно в 6 млн жителей. Более того, Ливия обладает запасами золотой руды, что в перспективе позволило бы увеличить количество денег. Однако возникают два вопроса: что произошло бы с внешней торговлей, и как бы был устроен валютный союз африканских и арабских стран?

Если страна вводит новую валюту и требует, чтобы ею расплачивались с ней за нефть, это значит, что другие страны должны будут купить эту новую валюту на международном валютном рынке. Откуда золотой динар мог бы попасть на этот рынок? Наиболее вероятным источником мог бы стать импорт товаров и услуг. Стали бы торговые партнеры Ливии принимать новую валюту? Очевидно, что ее золотое содержание должно было бы сделать ее потенциально привлекательной, так как проблема доверия к выпустившему валюту государству заменяется в этом случае на оценку конкретного товара – золота. Поэтому можно предположить, что золотой динар был бы принят рынком.

Проблема, правда, состоит в том, что до недавнего времени Ливия имела большой профицит международной торговли: стоимость ее экспорта была выше стоимости ее импорта. Следовательно, тех денег, которыми Ливия расплатится за импорт, не хватит, чтобы расплатиться с ней за экспортные товары – прежде всего, нефть. Это ставит страну перед выбором: либо принимать в уплату какую-то другую валюту, либо предоставлять торговые кредиты, либо снижать количество продаваемой нефти. И вновь повторяется средневековая ситуация, когда торговые партнеры расплачиваться могут только золотом. Кроме того, если при торговле нефтью за доллары, как мы помним, цена нефти зависит и от цены доллара, то при торговле нефтью за золото появляется дополнительный источник неопределенности: колебания мировых цен на золото. Это делает доходы от экспорта нефти еще более изменчивыми.

Другая проблема с внешней торговлей возникает в случае, когда цены на нефть резко падают и профицит в международной торговле сменяется дефицитом. С 2014 года в Ливии стоимость импорта превышает стоимость экспорта. В случае введения золотого динара такая ситуация означала бы, что из страны утекало бы больше денег, чем оставалось. Если бы отток оказался очень высоким, в стране могла бы случиться нехватка денег в обращении, что чревато серьезными экономическими проблемами. Как показывает история, в таких случаях большим соблазном для страны становится либо запрет импорта, либо запрет вывоза денег из страны, либо то и другое вместе. Однако из истории же мы знаем, что меркантилизм – политика запрещения вывоза драгоценных металлов из страны в период, когда драгоценные металлы тождественны деньгам, – не приводит к хорошим экономическим результатам.

Не менее важный вопрос связан и с тем, как именно будет реализована единая валюта на базе золотого динара. В последние годы мы видим, как накапливаются проблемы и дисбалансы в зоне евро – а ведь реализация этого проекта долго готовилась и требовала от стран-участниц некоторых усилий по улучшению экономической ситуации. Сложно ожидать, что далеко не самые стабильные в политическом и экономическом плане страны смогли бы создать устойчивый валютный союз.

С учетом вышесказанного идея введения золотого динара как единой валюты для разнородных стран, которая решила бы экономические проблемы региона и потеснила доллар США с позиций ведущей резервной валюты мира, выглядит весьма утопической. Можно предположить, что серьезные изменения в мировой финансовой системе будут связаны не с заведомо нереализуемыми проектами, а с логикой развития финансовой системы и новых финансовых технологий.