Жизнь на «Венере»

Жак Фреско – долгожитель-футурист

У него исчерченное морщинами лицо, поразительно живые мальчишеские глаза, жесты уверенного в себе мужчины и 99-летний жизненный опыт за плечами. Он прекрасный оратор, предпочитает говорить быстро и всегда сконцентрирован на собеседнике. Изобретать, совершенствовать, решать конструкторские задачи ему нравится с детства. И ребенком Фреско тоже был необыкновенным, хотя родился в обычной американской семье. В школе он отказался давать клятву верности флагу Соединенных Штатов. Поспособствовали этому задушевные разговоры с дедом об истории Америки, куда переселенцы со всего мира привезли по «кусочку» своей науки и культуры. В одной из таких бесед дед сказал внуку: «Если ты любишь Землю, поклянись ей в верности, если же ты клянешься в верности одной нации, то отвергаешь всех остальных людей». 
Учительница, оскорбленная в своих патриотических чувствах, за ухо протащила «бунтаря» до кабинета директора. Выслушав обвинения в адрес Жака, директор отпустил учительницу в класс, а парня обнял и спросил:
– Почему ты не хочешь давать клятву верности флагу? Все так делают…
– Когда-то все считали, что Земля плоская, но плоской она от этого не стала, – ответил Фреско.
– Завтра придешь в школу с матерью.
Когда через полтора года мудрый директор умер, привилегия Жака была аннулирована, но в школу он не вернулся. Через много лет он напишет: «Обычные школы дают недостаточно для развития мышления, чтобы вы могли решать проблемы. И дело не в том, что они не хотят. Они не умеют». Жизнь, между тем, не баловала: родители потеряли дом и работу – в разгаре была Великая депрессия, когда «рухнули» банки, а безработица выбросила на улицы 15 млн человек. Магазины были завалены товарами, фермеры везли на рынок свой урожай, а люди просто не имели денег, чтобы купить хоть что-то… Марш ветеранов Первой мировой, требующих положенную надбавку, власти в Вашингтоне разогнали с помощью слезоточивого газа. На фоне всего этого с трибун на улицах звучали националистические лозунги. Именно тогда Жак Фреско решил для себя: «С этим надо кончать!» 

Жак Фреско (справа внизу) с семьей. На фото Исаак (отец), Лена (мать), Фреда (младшая сестра), Давид (старший брат)

В рядах КСМ – американского комсомола – его быстро объявили «отклонистом» – посчитали, что, задумываясь о решении конкретных задач, он откланяется от Маркса. Автостопом 16-летний Жак отправился в Калифорнию, где, как обещали сыпавшиеся из самолетов листовки, могли каждого обеспечить работой. Поиски привели его на один из авиационных заводов. Несмотря на отсутствие технического образования (и даже неоконченную школу!), его наняли – он просто показал работодателю свои эскизы. В задачу молодого изобретателя входило усовершенствование любого из самолетных узлов – при условии, что все придуманное им становилось собственностью компании. 

Фреско не работал над бомбовыми механизмами, утверждая, что ничего в них не понимает, его увлекала безопасность самолетов. Компания оформляла патенты на его технические находки, а ему даже не повышалась зарплата. И все же здесь, на авиазаводе, он получил отличный жизненный урок, который, возможно, определил весь его последующий путь. Однажды в беседе с главным инженером по аэродинамике Жак заметил, что не согласен с некоторыми аспектами закона Бернулли, касающегося подъемной силы. Заявление не было голословным – ему предшествовали серьезные расчеты. Однако главному инженеру было достаточно услышать, что юнец покусился на святая святых, и он даже не пожелал продолжить разговор. Фреско был поражен: человек, к которому он обратился со своими выкладками, был настоящим ученым, которого уважение к науке должно было заставить уточнить: «А с чем именно, приятель, ты не согласен?» 

После авиазавода Фреско служил в ВВС (с 1942 по 1944 год – в конструкторском бюро, где разработал новый тип крыла, впоследствии запатентованный), а потом, в течение жизни, кем только не работал: был авиаконструктором и консультантом по проектированию, инженером-конструктором экспериментального оборудования и руководителем лаборатории научных исследований, архитектурным проектировщиком промышленных зданий и инженером-исследователем, техническим консультантом в кинокомпаниях, преподавателем промышленного дизайна в школе искусств, инженером-разработчиком электронных устройств. Он основал компанию, разрабатывающую сборные устройства из алюминия, и организацию «Социокиберинженерия», а также стал основоположником науки, изучающей человеческий фактор, автором многих книг и популярных лекций, рассказывающих о холистичном дизайне, ресурсо-ориентированной экономике и всеобщей автоматизации. Активная жизнь подразумевает общение с огромным числом людей. Лекции, конференции, встречи со студентами и участниками общественных объединений – формат этих мероприятий предполагает ответы на вопросы. Однажды Фреско спросили, верит ли он… в телепатию. Единственное, что он смог тогда ответить, это то, что он еще ни разу не видел ее в действии. Но среди аудитории, конечно, нашлись «очевидцы», и Фреско не оставалось ничего другого, кроме как применить к изучению явления свой излюбленный метод, предложенный еще Декартом: он подверг существование телепатии самому искреннему сомнению и сказал: «Позовите сюда этих людей, и мы посмотрим, сумеют ли они сделать это».

Первым для демонстрации передачи мыслей на расстоянии был приглашен телепат по имени Астоя. Он утверждал, что никогда в жизни не пользовался телефоном, потому что способен общаться с людьми телепатически. Фреско и его друзья не пожалели личных сбережений и скинулись на визит этого феномена из Индии в Штаты.
Иными словами, Фреско предположил, что Астоя работал с вероятностями, и нарисовал для него в своих мыслях «то, что не представил бы себе обычный человек»: маленькая белая мышь направляется в зоопарк, съедает слона и при этом не увеличивается в размерах». Астоя выдал примерно следующее: «Я вижу вашу покойную жену, она стоит за вашей спиной…» Что мог на это ответить Фреско? У него не было покойной жены. Желая дать индусу еще один шанс, он представил себе другой нонсенс: двуручную пилу, гуляющую по лесу на двух ногах, и дерево, которое, испугавшись, распиливает пилу пополам. Однако и этот сюжет остался скрытым от мысленного ока испытуемого. Фреско был разочарован и объявил Астоя мошенником.

Другая история произошла с целым «творческим коллективом» телепатов, двое из которых были приглашены Жаком Фреско в гости. Хозяину предложили пролистать книги и выбрать из них по десятку имен президентов и киноактеров. Следовало не произносить имена вслух, а просто указать на какое-либо из них пальцем. Фреско нашел имя президента Милларда Филлмора. Телепат предложил ему позвонить в Англию некому господину Тракмору. К удивлению Фреско, его далекий собеседник заявил, что видит в мыслях человека с пучками волос на щеках и имя этого человека – Миллард Филлмор… Когда же исследователь указал на имя актера Гари Гранта, ему предложили набрать номер господина Смитсона из Нью-Джерси. Голос на том конце провода ответил, что видит высокого худого англичанина по имени Гари Грант… 
Фреско обо всем догадался: перед тем, как заняться изучением телепатии, он прочел о ней все что можно, считая, что иначе исследователь не может считаться компетентным. Трюки, подобные продемонстрированному, были подробно описаны в книгах общества иллюзионистов.

Борясь с заблуждениями, Фреско часто слышит от окружающих: «То, что вы делаете или говорите, слишком лишено чувств…» Он не сентиментален, предельно рационален и главную задачу человека видит в действии: «Предположим, я пришел к врачу с жалобой на гангрену на ноге. Врач приветливо принимает меня и раскладывает на столе свои инструменты. Это очень добрый врач… Он говорит, что очень надеется на то, что моя инфекция вскоре пройдет. Потом встает и уходит… Именно так для меня часто звучат слова людей. Задача в том, чтобы оторваться от дивана и начать действовать».
Жак Фреско четко помнит момент, когда стал футурологом: ему было 13 лет, и он рассматривал шестеренку. Но развиваться «Венера» начала около 1975 года. Ее главная цель – создание ресурсо-ориентированной экономики, основанной на широком применении технологий, позволяющих увеличить получение энергии и освоить для человека новые сферы обитания. Фреско утверждает, что мир богат ресурсами, и «с новой современной технологией и разумной эффективностью» все наши потребности можно удовлетворить в изобилии. Система денег, на которой строится современное общество, ведет к саморазрушению: «Говорят, что денежная система порождает стимул. Однако она также порождает жадность, коррупцию, загрязнение окружающей среды, зависть, злость, преступления, войны, нищету, гигантские дефициты и ненужные человеческие страдания», – считает Фреско. В ресурсо-ориентированной экономике все можно будет получать бесплатно, при этом необходимость работать исчезает благодаря автоматизации, которая в денежной системе не выгодна. 

В революции Фреско запланировано три этапа (можно сказать, что полтора из них уже пройдено): первый – ликбез, когда пишутся концепции и снимаются фильмы. На втором этапе организуются семинары для обсуждения и критики, а лучшие специалисты отправляются рассказывать о «Венере» всему свету. На третьем этапе волонтеры читают лекции в университетах, привлекая инженеров, техников и всех, кто будет помогать строить первый город будущего. При условии, что завтра все скажут: «Мы отказываемся от денег и готовы к ресурсо-ориентированной экономике», Фреско обещает всего лет за десять превратить Землю во второй Эдем, где не будет ни денег, ни работы на износ, ни нарушителей закона, ни самого закона. Товары и услуги будут распределяться с помощью центров снабжения; все отходы станут перерабатываться; создаваться будут только высококачественные долговечные товары. В кибернетизированном обществе у людей появится много времени на личные интересы, развитие, путешествия и исследования. Когда социальные вопросы приведутся в соответствие с несущей способностью и ресурсами планеты, люди разовьют чувство уместности и насущности. Социальная ответственность не будет формироваться искусственными законами или применением силы, а устройства, предотвращающие злоупотребление, будут встроены в саму систему. Ресурсы Земли будут рассматриваться как общее наследие, из-за чего бессмысленные законы уйдут в прошлое.

«Где-то мы все это уже слышали!» – скажут свидетели советской эпохи. Но Фреско считает, что «Венера» только на первый взгляд напоминает коммунистическую систему. У коммунизма не получилось дать всем поровну и по потребностям, он невозможен без денег, жесткого правительства и большой армии. А в проекте «Венера» одни люди не будут управлять другими, вместо них это будут делать машины. Перестанем ли мы в этих условиях красть, убивать и завидовать? Фреско считает это вопросом воспитания: «Мы в первую очередь собираемся воспитывать молодое поколение, у них с детства будут совсем другие ценности. Они не будут знать, ни что убийства возможны, ни что такое зависть. Потому что у всех все будет».

Тем, кто критикует «Венеру» за утопичность, Фреско возражает: «Утопия – это идеальная цивилизация, в которой уже нечего улучшать, а для меня это – абсурд. Все, что я проектирую, будет усовершенствовано».

При этом Фреско нельзя упрекнуть в «болтологии»: его проект уже начал воплощаться. Еще в середине 80-х он купил 30 гектаров земли во Флориде, где за 30 лет вырастил джунгли и спроектировал несколько вилл (в одной из них живет сам). Поместье задумывалось как демонстративная модель будущего города, но после кризиса резко сократились средства на содержание проекта. На родине Фреско превращается во фрика: «В прямой эфир меня уже давно не пускают… Если меня и позовут куда-то выступать, потом все равно вырежут все самое главное – про деньги, про общественное жилье и про компьютер вместо правительства… К сожалению, так выходит, что я должен ждать, когда нынешняя система сама падет до основания». Однако Жак Фреско готов к диалогу с каждым из нас. Он не пытается кому-то что-то доказывать – он считает, что для человека очень важно быть самим собой и не лгать. Выступая перед аудиторией, он призывает каждого отбрасывать вежливость прочь и задавать ему вопросы «до тех пор, пока не отвалится язык», призывает думать и действовать. Его личный пример подтверждает: можно потратить годы на утопию, но не превратить в утопию саму жизнь.