На этот раз съемочная группа «ММ» во главе с издателем Александром Новиковым отправилась в «Школу безопасного вождения». Испытать возможности редакционного Hyundai Starex нам предстояло на специальном полигоне под руководством профессионалов – Владислава Гермера (директора партнерства «Автошкола единого стандарта») и Алексея Галкина (директора «Школы безопасного вождения»). Заодно поговорили о том, нужны ли навыки гонщика по дороге на дачу, и заинтересовано ли государство в хороших водителях.
ВГ: В нашей автошколе три направления подготовки водителей – обучаем вождению новичков для получения водительского удостоверения, повышаем квалификацию при недостаточных навыках безопасного вождения и помогаем опытным водителям понять, как реагирует их автомобиль на какие-то пограничные, предаварийные и нестандартные ситуации.
Контраварийной подготовкой мы занимаемся и зимой, и летом. Хотя многие считают, что это исключительно прерогатива зимнего времени года, с чем лично я никак не могу согласиться. Иногда опытному водителю достаточно провести один день на площадке, чтобы изучить поведение своей машины в экстремальных ситуациях. Чем лучше человек управляет автомобилем, тем больше он получает удовольствия от самого процесса вождения.
АН: Ну, это понятно. Когда что-то не получается, это раздражает, приходится больше прикладывать усилий.
ВГ: Часто бывает, что человек, попав в ДТП или увидев жуткую аварию, испытывает сильный стресс и не может спокойно садиться за руль.
АН: Но если бы у нас не было экстремальных условий и ситуаций, то тогда и обучать было бы нечему. А у нас так не бывает.
ВГ: Не только у нас – нигде так не бывает.
АГ: Допустим, в Норвегии или Финляндии для получения водительского удостоверения в программу обязательно входит контраварийное вождение на льду. И если человек окончил школу летом, он должен сдать «зимний» экзамен на ледяной площадке.
Тема безопасности на дорогах всегда актуальна
АН: Абсолютно логично. А почему у нас такого нет? Сейчас ведь у всех есть автомобили. Вот я слышал, что в Финляндии вождению учат в школе, начиная с младших классов.
ВГ: Для этого требуется продуманное законодательство, обращенное на реалии жизни. Думаю, что в масштабах нашей страны это пока не осуществимо.
АН: А кто за это отвечает?
ВГ: На сегодняшний день это только частная инициатива в нашей стране.
АН: Ну, вот вы бы, как автошкола, выступили с инициативой – давайте в обязательном порядке будем проводить зимний экзамен. Правда, народ скажет: «Зачем нам платить лишние деньги? И так за права платим».
ВГ: Что у нас с самосознанием у населения? Как у нас люди могут покупать права массово?
АН: Как продают, так и покупают. Спрос определяет предложение.
ВГ: Если бы за нарушение закона следовала неотвратимая ответственность, то этого не было бы. В европейских странах знают, что полицейский денег не возьмет, а у тебя руки вдруг окажутся за спиной и с наручниками. А если ты мэр города, то еще тщательнее соблюдаешь законы, потому что за нарушение тебя накажут еще строже, и будут всякие неприятные последствия. Они не понимают, как это можно заплатить за получение водительского удостоверения, не имея никаких навыков. А мы только так и получаем.
АН: У нас нет такого самосознания.
ВГ: Закольцованная система. Берут, потому что дают, – дают, потому что берут.
АН: Обычная коррупция. Действительно, если бы наказание было неотвратимо, то многие бы десять раз подумали, стоит ли это делать.
ВГ: Мы же смеемся над немцами, которые, если увидят, что из машины кто-то выбросил пачку из-под сигарет, тут же звонят в полицию, и человек будет привлечен к ответственности. Мы это называем стукачеством, но при этом мы хотим, чтобы у нас было чисто. Мы смеемся над тем, что, если кто-то у них случайно сбил дорожный знак, он остановится и сообщит в специальную службу. А мы попытаемся уехать. Может, поколение людей должно смениться, появятся люди с новым сознанием…
АН: Я так не думаю. Вот возьмем, к примеру, Белоруссию. Там нормальные дороги и нормальная таможня, в отличие от нашей. Они чем-то от нас отличаются? Ничем. Это же наши люди. Это я к тому, что не надо ждать никакой смены поколений, просто определенная структура должна прекратить брать взятки.
ВГ: Как они это сделали? Вот эти наши люди, которые там жили и брали, – вдруг перестали брать?
АН: Ну, хорошо. Давайте мимо политики пройти попробуем. Вот у нас, в нашей стране экстремальные условия? Как вы оцениваете ситуацию? Почему борьба с безопасностью на дорогах происходит только путем увеличения штрафов, эвакуацией машин и так далее… а на сами дороги никто не обращает внимания?
ВГ: Отчасти это работает.
АН: Да, но статистика говорит, что количество тяжелых ДТП на дорогах, к сожалению, не уменьшается.
ВГ: Немножко уменьшается. У нас процент тяжелых ДТП, произошедших из-за проблемного состояния проезжей части, больше, чем в западных странах, но там это тоже все происходит. И там есть огромные, тяжелейшие аварии. И есть наркоманы, и пьяные за руль садятся. Человеческий фактор у нас такой же, как везде. А вот дорога с ямами, без разметки, без освещения – это реальная причина аварий в нашей стране. И еще состояние транспортных средств, так как техосмотр тоже зачастую купленный.
Окончив автошколу летом, хорошо бы сдать экзамен и на зимней площадке...
АН: Судя по вашим словам, у нас не все так страшно.
ВГ: Понимаете… как посмотреть. Можно зайти на YouTube и посмотреть подборку ДТП, записанную с видеорегистраторов. Смотришь это минут 15, и тебе жутко становится. Но то же самое можно посмотреть не только про Россию.
АГ: Есть такой тренинг, который называется «Защитное вождение». Как научить водителя создать вокруг своего автомобиля такое поле безопасности, чтобы с ним ни при каких обстоятельствах, независимо ни от чего, даже от действий других водителей, ничего не случилось.
Что влияет на безопасность? Дорожные условия, техническое состояние автомобиля, водитель… Так вот, влияние на безопасность дорожных условий по этой теории составляет один процент, еще один процент – состояние автомобиля, а 98 процентов – водитель.
ВГ: Если ты едешь по плохой дороге с ямами или в плохую погоду, то должен реально понимать, что нужно ехать медленнее, чем обычно, и быть особенно внимательным.
Но когда ты едешь по нормальной дороге, и, в общем-то, ничто не предвещает беды, а за поворотом лежит дерево или люк открытый… Ты это никак не можешь предвидеть. Вот такие вещи у нас случаются чаще, чем за границей.
АН: На самом деле все, к сожалению, банально. И упирается, в общем-то, в нашу коррупцию и бюрократию. Получается какая-то ерунда. Вот вы арендуете территорию под открытую площадку и говорите, что это одна из самых крупных площадок на пятимиллионный город. Но если речь о безопасности движения, у нас ведь земли полно!
ВГ: Но это огромные деньги. Никакое учебное заведение никогда себе не сможет это позволить. Это возможно только на государственном уровне.
АН: Тогда я не могу понять: если нужна безопасность на дорогах, то и людей нужно готовить. В чем проблема – выделить площадку четыре на четыре километра, чтобы народ туда мог свободно приходить, заплатив какие-то деньги.
ВГ: Главный вопрос – почему государство у нас таких полигонов не строит и не делает.
АН: Между прочим, важный вопрос. Насколько реально перевернуть автомобиль на вашей площадке?
АГ: Нереально. Чтобы его перевернуть, надо удариться о какое-то препятствие на большой скорости или развороте, в смысле, на скольжении, когда он боком… Здесь он не перевернется ни при каких обстоятельствах.
АН: Это я к тому, чтобы люди, когда учатся, понимали, насколько это вообще возможно. Чтобы чувствовать скорость и движение машины.
АГ: Они это и понимают, когда тренируются.
АН: Короче, полигонов мы не строим. Никому не нужно безопасное движение. Это, кстати, проблема, на которую вы мне открыли глаза. Я бы с удовольствием приехал реально погонять на таком полигоне с инструктором.