О современных королевских династиях в Европе уже не создать увлекательно-кровавой саги с битвами за престол, заговорами и самозванцами. Время «Проклятых королей» и дворцовых переворотов еще долго будет манить нас своими страстями, но в реальности вряд ли повторится. Монаршие семьи утратили былую власть и в то же время обрели возможность жить относительно обычной жизнью. А у «простых смертных» появилась возможность соединить судьбу с королем или королевой. Норвежка Соня Харальдсен именно это и сделала – не из корыстных побуждений, а по большой любви. Совсем как люди стали теперь короли.
Для Норвегии история Сони уникальна: до этого ни один кронпринц не выбирал себе в жены простолюдинку. Нынешний король Харальд V хранил свою «мезальянсную» любовь в секрете целых девять лет, в итоге поставив своего отца-короля и норвежское правительство перед ультиматумом: либо их законное с Соней бракосочетание, либо его отказ от престола. Свадьба состоялась 29 августа 1968 года, Соня быстро влилась в жизнь королевской семьи, и все предубеждения новых родственников и рядовых норвежцев развеялись легко и непринужденно. Кронпринцесса сразу продемонстрировала инициативный характер, активно участвуя в общественной жизни и благотворительности: помощь беженцам и детям, руководство норвежским Красным Крестом – можно сказать, что для соотечественников Соня Харальдсен стала своей принцессой Дианой, образцом для подражания и объектом восхищения.
Сегодня фотографии королевского дома излучают благополучие – обывателю и придраться не к чему (это вам не принц Гарри и охотящиеся за ним таблоиды). У Харальда и Сони выросли весьма одаренные дети: Марта-Луиза старается жить обычной жизнью и пишет книги, а наследник престола принц Хокон воспитывает троих детей и уже дважды выполнял функцию регента во время болезней отца.
Соня стала первой королевой за долгие годы. После коронации в 1991 году реальной власти в конституционно-монархической Норвегии у нее, конечно, не прибавилось, но увеличилось количество международных задач: например, королева открыла VI Зимние Паралимпийские игры 1996 года, а в 2005-м даже посетила Антарктиду и открыла антарктическую станцию на земле Королевы Мод.
Вдобавок ко всем своим положительным качествам королева Соня увлекается искусством, коллекционирует картины и любит лыжный спорт. Прямо-таки идеальный символ церемониальной монархии! Но давайте подробнее разберемся в истоках и особенностях такой формы правления в Норвегии, чьей независимости чуть более столетия.
История Норвегии представляет собой пример того, как зажатая между несколькими сильными государствами страна долгое время не могла обладать суверенитетом и терпела иноземных наместников. Пройдя эпоху успешных завоеваний викингов, междоусобные и гражданские войны, к XIII веку Норвегия уже «затянула пояс» и сначала из-за династического кризиса перешла к шведским Фолькунгам, а к XIV веку – к датским королям. Уния 1397 года, подписанная в Кальмаре и объединившая шведов и норвежцев под началом Дании, стала началом затяжного кризиса в стране фьордов. Постепенно желание обрести национальную идентичность все больше затихало, и если в 1521-м Швеция сумела разорвать ущемляющие условия унии, то Норвегия уже спустя несколько лет пошла на новое соглашение. Оно открывало широкие возможности перед датскими дворянами как в государственной службе, так и в торговле на территории Норвегии. Автономия страны уходила год за годом, капля за каплей. Даже столица страны Осло утратила свое имя на три столетия, до 1925 года называясь Кристианией в честь датского короля.
Закономерным образом в стране с монархической формой правления случился абсолютизм – вся полнота власти долгое время безраздельно принадлежала монарху. Начало этого периода связано с именем Фредерика III – датского короля, в 1660 году устроившего государственный переворот, а в 1665-м принявшего так называемый «королевский закон», что на два столетия отменило власть Государственного совета. Несмотря на очевидные недостатки такого правления, абсолютизм даже пошел на пользу норвежской «самостоятельности»: к местным чиновникам стали прислушиваться. Но, конечно, не монарх-вседержитель, а такие же служащие по другую сторону Северного моря. Также абсолютизм положительно повлиял на экономическое развитие государства: благодаря единому торговому союзу с Данией в городах норвежского королевства достаточно быстро сформировался средний класс. Впоследствии эта прослойка населения сыграет важную роль в возрождении национальных идей уже в XVIII веке.
Первым шагом к освобождению страны стало создание национального университета в Норвегии в 1811 году. Толчком к «разматыванию клубка» послужила случайность, а именно наполеоновские войны и экономическая блокада – страны оказались изолированы друг от друга. Но теперь на страну стала претендовать Швеция, участвовавшая в разгроме Наполеона. Меньше пяти месяцев Норвегия смогла побыть полностью независимой – с поддержкой национально-патриотического движения Кристиан VIII (датский принц) стал королем, а 17 мая он принял Конституцию. Теперь этот день – один из главных национальных праздников в Норвегии. Однако уже 10 октября Кристиан был вынужден отречься от престола в пользу шведского короля Карла II – с этого момента началась почти столетняя эпоха шведско-норвежской унии – последнего этапа на пути к долгожданной независимости. Формально уния – это союз монархических государств с одним правителем во главе, суверенитет которого увеличивается в зависимости от количества стран-союзников. Норвежское правительство было в очередной раз ограничено в своих полномочиях.
Несмотря на постепенное развитие экономики, никогда еще вопрос об автономии не стоял в Норвегии столь остро. Первой победой парламентаризма стала отставка премьер-министра консерватора Кристиана Эльгуста Сельмера по решению либеральной части Стортинга – норвежского парламента. А завершилось все вполне согласно современным принципам демократии – под эгидой нового премьер-министра Кристиана Микельсена были проведены референдумы, результаты которых показали, что подавляющее большинство норвежцев выступает за упразднение унии и дальнейшее сохранение монархии. На трон был выбран и согласился вступить датский принц Карл под именем Хокона VII – норвежская аристократия за время уний оскудела и была в серьезном упадке. 18 ноября 1905 года с коронации Хокона Норвегия официально начинает свою новую историю.
Таким образом, нынешняя королевская семья Норвегии имеет датское происхождение. Это династия Глюксбургов, чьи корни есть и у принца Уэльского Чарльза. Тем не менее, именно королевская чета является символом национального единства для множества норвежцев. Мнение большинства выражают слова Кристины Нильсен, обычной жительницы Норвегии, которая поделилась с «ММ» своим видением монархии: «Для нас король и королева – главные представители норвежского народа и культуры, но совсем не политики. Королевской семье не разрешено публично выражать свое мнение о работе парламента и вообще о чем-либо, связанном с политическими действиями. Их любят и принимают норвежцы разных социальных и этнических групп. Что-то касательно остальных членов семьи может и не нравиться, но король Харальд и его супруга Соня в глазах, пожалуй, большинства жителей просто безупречны. Я никогда не забуду вдохновенную речь короля “Норвегия – это мы” на приеме гостей во дворце 1 сентября 2016 года. Основной смысл его выступления – единство страны заключается в наших отличиях друг от друга и в принятии их. Харальд, конечно, не является автором этой речи, но слышать такое из уст короля – дорогого стоит».
Власть монарха в Норвегии ограничена Конституцией и Стортингом, функционирующим еще с 1814 года. Фактически основная власть заключена в руках премьер-министра и главы парламента. Сейчас эту должность занимает Эрна Сульберг, член партии консерваторов. Формально королю принадлежит лишь исполнительная власть, которая строго контролируется Государственным советом. Функция монарха по большей части церемониальна, но оттого не менее значима. Страна, которая совсем недавно встала на путь независимого развития, была особенно подвержена национальным кризисам. Один из них уже случился во время Второй мировой войны: власть захватило «национальное правительство», которое активно сотрудничало с оккупантами, и правящему тогда Хокону VII пришлось до окончания боевых действий покинуть государство. Именно его фигура стала одной из ключевых для объединения народа и подъема гражданского сопротивления.
Интересно, что Норвегия вообще – первая страна в Скандинавии, где утвердилась наследственная монархия. До этого страну раздирали междоусобицы, так как на престол могли претендовать все дети монарха, в том числе и незаконнорожденные. Но в XII веке был утвержден прямой порядок престолонаследия, то есть претендовать на трон может только законный ребенок короля и королевы, старший в линии.
Несмотря на то что в последнее время часто поднимается вопрос о необходимости отменить такую форму правления, как монархия, королевство Норвегия наряду с другими европейскими государствами показывает эффективность такого «имитационного» монархизма. В последнем списке самых высокоразвитых стран от лондонского института Легатум (The Legatum Prosperity Index) Норвегия находится на втором месте – такой результат сохраняется уже четвертый год подряд.
После «нефтяной эпохи» 1960-х и успешной социальной политики норвежская экономика зарекомендовала себя стабильной и развивающейся системой. Еще в 1963 году парламентом принят закон, по которому естественные подводные ресурсы стали всецело государственными. К примеру, в Норвегии крупным нефтегазовым комплексом на 100 % управляет государство. Чистая прибыль от развития этого направления составляет 18 % от бюджетного дохода, которые впоследствии используются для улучшения экономики и социальных программ. Государственный бюджет Норвегии бездефицитен и держится на крупных доходах нефтегазового направления и грамотно рассчитанных трехуровневых налогах, что позволяет также вкладываться в зарубежные инвестиции.
Внутри страны активно инвестируются строительство дорог, образование, здравоохранение, северные и малонаселенные регионы и т. д. И норвежцы действительно пользуются предоставленными благами. Еще в 70-е годы здесь была практически уравнена заработная плата рабочих и управленцев, что никак не повлияло на качество труда (норвежские служащие – самые продуктивные в мире). Жители равны как в плане заработка, так и в плане потребления. Такая экономическая стабильность в королевстве стала базисом для здорового и, главное, довольного общества. Монарх и его представительская функция – лишь часть общего пазла под названием «грамотное и продуктивное управление».
За XX век монархическая Европа потеряла больше половины своих королевств. К прежнему режиму вернулась только Испания, во многом благодаря авторитету короля Хуана Карлоса I и тяжелой ситуации стране, раздираемой гражданской войной. В остальных случаях в ходе мировых войн рухнули как могущественные государства, наподобие Австро-Венгрии, так и небольшие княжества и королевства. Тем не менее, в Европе и сейчас 12 монархий: это княжества Андорра, Лихтенштейн и Монако, герцогство Люксембург, королевства Бельгия, Ватикан, Великобритания, Дания, Испания, Нидерланды, Норвегия и Швеция. В то же время 21 одна королевская семья в Европе больше не располагает государством для правления.
Как можно заметить, лишь около половины перечисленных монархических государств имеют некоторый вес на политической карте мира. К тенденции нейтралитета по-прежнему тяготеют скандинавские королевства, показывающие наиболее высокий уровень жизни во всем ЕС.
Согласно статистике, многие европейские монархии менее конфликтны во внешней политике, чем республики, предоставляют более высокий уровень жизни своим гражданам и располагают высоким уровнем ВВП на душу населения. Последние показатели у Норвежского королевства постоянно растут. В одном из списков института Легатум по итогам 2015 года Норвегия вообще расположилась на первой позиции, где в десятке стран с наиболее высоким экономическим развитием представлено семь монархий (из которых четыре – европейские), одна федерация и две республики.
При недовольстве некоторых парламентов монаршим строем большинство европейских жителей поддерживают консервацию установившегося режима. Один из аргументов «за» – предпочтение ограниченной власти монарха и полной власти компетентных членов парламента вместо сильной власти президента при демократической республике. Как уже говорилось, король или королева символизируют национальное и культурное единство для государства – в ситуации подобного кризиса монарх спас не только Норвегию, но и, например, Нидерланды. Но, безусловно, базисом удовлетворенности населения является ощущение экономической стабильности.
Очевидным аргументом «против» монархии остается ее внутренняя недемократичность (власть передается по закону крови, а не по заслугам) и общая анахроничность. Однако в Европе уже не осталось ни одной абсолютной монархии, а относительной долей исполнительной власти обладают правители лишь нескольких государств. Совсем другая ситуация в азиатских странах, где пять из 14 монархий наделяют султана или эмира безраздельной властью.
Согласно недавним социологическим опросам, сегодняшний король Норвегии Харальд V получает от своих граждан невероятную поддержку: 93 % респондентов довольны работой, проделанной им за годы правления. Примерно такое же количество одобрения получили его супруга Соня и преемник Хокон. Также 82 % норвежцев в опросе 2014 года проголосовали за сохранение и поддержание монархического строя. Результаты эти, возможно, и удивляют, если совсем не присматриваться к сложившейся ситуации безопасности и общего комфорта в Норвегии. Королева Соня, безусловно, стала удачной частью общей счастливой картины – простолюдинка, одной из первых показавшая, что королевское достоинство доступно не только по факту «благородного рождения». А это уже чем не демократизация?
Это новость от журнала ММ «Машины и механизмы». Не знаете такого? Приглашаем прямо сейчас познакомиться с этим удивительным журналом.