«Одно лечит, другое калечит!» В адрес традиционной медицины мы регулярно бросаем это обвинение, и небезосновательно. Прочтите аннотацию, в очередной раз принимая антигриппин! Избавляясь с его помощью от гриппа, мы с определенной долей вероятности «зарабатываем» язвы в кишечнике, глухоту, поражение печени или почек. Получается, что лекарство не позволяет нам выбирать между болезнью и здоровьем, а предлагает одну болезнь в обмен на другую. А для всех несогласных существует альтернативная медицина: к примеру, «религия малых доз» – гомеопатия.
При всем наборе симптомов гриппа: насморк, озноб, ломота в суставах и нездоровый румянец – врач-гомеопат пропишет нам… яд гельземиум, сырьем для которого служит корень виргинского жасмина. «Вы действительно считаете, что яд лечит насморк?!» – спросим мы. А он ответит: «Конечно, нет! Гомеопатические препараты вообще не лечат болезни. Они исцеляют человека». Вот она – разница в подходе.
Действительно, гомеопатия предполагает, что всеми средствами для борьбы с любым недугом организм обладает изначально. Болезнь возникает, когда нужный механизм исцеления не запускается, а гомеопатический препарат служит вовсе не лекарством, а «детонатором».
Основной принцип гомеопатии – Similia similibus curentur – «Подобное лечат подобным».
Что общего или подобного, в таком случае, у гриппа и корня виргинского жасмина? Гомеопатия отвечает: у здорового человека определенная доза препарата из этого сырья вызывает симптомы, напоминающие гриппозное состояние. А организм наш чаще всего знает, как защитить себя от яда виргинского жасмина (если речь не о дозе, которая способна его убить). Откуда? Гомеопаты ссылаются на эволюционный процесс: то, что не смогло убить наших далеких предков, сделало их, а значит и нас, сильнее.
Итак, гомеопатия предлагает исцеление по следующей схеме: врач, осматривая больного, составляет для себя максимально подробную клиническую картину недуга, затем из перечня ядовитых препаратов выбирает тот, чье воздействие на здоровый организм подобно совокупности симптомов наблюдаемой болезни, и назначает его пациенту. Больной, принимая препарат, запускает в своем теле защитный механизм, который, нейтрализуя яд, заодно нейтрализует и причину болезни.
Исходное вещество – настой различных компонентов растительного или животного сырья на крепком спирте
«Позвольте, – скажете вы, – яд, действие которого вызывает аналогичные симптомы, должен усугублять состояние!» Против этого умозаключения ни один гомеопат не станет возражать. Он только напомнит вам изречение знаменитого врача и философа Парацельса: «Одна только доза делает лекарство ядом и яд лекарством»… Здесь мы приближаемся ко второму принципу гомеопатии – потенцированию: ступенчатому разведению исходного ядовитого вещества до сверхмалых доз.
Как он воплощается в жизнь, проще всего объяснить на примере с растительным ядом. Для начала гомеопат получает исходное вещество: в период цветения заготавливает растение целиком, с листьями, цветами и корнями, измельчает его и настаивает на крепком (96%) спирте неделю-две. Настойка процеживается и разбавляется уже менее крепким (45%) спиртом. Массовая доля сырья в этом растворе доводится до 1:10. Получается тинктура, или фита, которая в формуле готового препарата будет обозначаться знаком «Т». Говоря языком гомеопатов, концентрация исходного вещества в тинктуре соответствует первому десятичному разведению.
Тинктура – еще не лекарство. Гомеопат переходит к потенцированию препарата. Для второго десятичного разведения в чистой пробирке одну каплю тинктуры он смешивает с девятью каплями воды или спирта, плотно закупоривает сосуд и начинает энергично его встряхивать. Встряхивание в течение нескольких минут, называемое динамизацией, – непременный атрибут потенцирования: только так, по мнению гомеопатов, токсичность яда в растворе ослабевает, а его целительная сила, переходя в разбавитель, начинает расти. Второе десятичное разведение в формуле лекарства обозначается значком «D2» – например, приготовленный таким образом препарат из уже знакомого нам виргинского жасмина будет обозначаться как Gelsemium D2.
Последующие десятичные разведения получаются тем же способом: к одной капле препарата концентрации D2 добавляют девять капель разбавителя, энергично встряхивают несколько минут, и вот уже в распоряжении врача-гомеопата препарат третьего десятичного разведения – D3, из которого, в свою очередь, можно получить D4 и т. д.
По аналогии готовятся и сотенные разведения, которые в формуле обозначаются значком «С» с цифрой или только цифрой, стоящей после названия исходного вещества, например, Belladonna С6, или Belladonna 6. Иногда в гомеопатической литературе Европы встречается и такая форма записи: Belladonna 6CH. Буква «H» здесь – не что иное, как дань памяти отцу-основателю гомеопатии Ганеману (Hahnemann) – многие его последователи до сего дня соответствующие разведения препаратов именуют «сотенными Ганемана».
В среде российских гомеопатов популярен иной способ получения сотенных разведений, предложенный Семеном Корсаковым (отсюда и символ «К» в записи), русским дворянином, Действительным Статским советником, участником войны с Наполеоном. Для получения второго сотенного разведения Корсаков разбавлял тинктуру в стакане 99 частями воды, а после динамизации одним движением опрокидывал стакан над какой-либо емкостью. Оставшийся на стенках стакана раствор, по расчетам русского гомеопата, составлял как раз 0,01 объема вылитой из стакана жидкости. Оставалось вновь наполнить стакан водой и энергично перемешать его содержимое – 2CК был готов. Для получения 3CК стакан повторно опрокидывался и вновь наполнялся водой.
Нерастворимые в воде вещества подвергают тритурации – растирают с сахаром в ступке до состояния пудры, после чего так же используют многоступенчатое разведение: к одной части полученного порошка добавляют девять частей чистой сахарной пудры для десятичного разведения или 99 частей – для сотенного. Динамизацией служит именно длительное растирание. В трудах Ганемана можно найти рекомендации о том, что для потенцирования одного разведения следует растирать порошок не менее трех часов! Говоря о сырье для гомеопатических препаратов, остается добавить, что для приготовления лекарства из «нестандартных» материалов (скажем, высушенных пчел) используется как измельчение в ступке, так и настаивание на спирту.
Готовые гомеопатические препараты чаще назначаются для приема в каплях или гранулах, реже – в таблетках или ампулах для инъекций. Для наружного применения иногда рекомендуют чистую фиту, например, спиртовую настойку календулы, но чаще готовят мази и масла. Препараты на эмульсионной основе – оподельдоки – уходят в прошлое, а спреи, наоборот, являются самой новаторской формой гомеопатических средств.
Для объяснения третьего принципа вернемся к уже описанной схеме: «Врач из перечня препаратов выбирает тот, чье воздействие на здоровый организм подобно совокупности симптомов наблюдаемой болезни…» А как же быть с постулатом «Не навреди!», если третий принцип гомеопатии предусматривает испытание лекарств на здоровых людях? Самуэля Ганемана, который его провозгласил, в нарушении врачебной этики не обвинить: лично он к проблеме подошел просто – испытывал яды на себе. К испытаниям гомеопатических препаратов впоследствии, несомненно, привлекались здоровые люди. Говорить о том, что врачи травили их ядами и, фиксируя симптомы, наблюдали их мучительную смерть, конечно, не стоит. В ходе экспериментов гомеопаты вызывали у добровольцев «лекарственную болезнь» – реакцию на малую дозу яда, наблюдая, что называется, за тонкотоксикологической картиной отравления.
Знания о том, как действуют на организм смертельные дозы яда, по крупицам собраны из научных публикаций в области неотложной помощи, реанимации и судебно-медицинской экспертизы. Профессия ежедневно сталкивает соответствующих специалистов с «груботоксикологической характеристикой веществ», включающей все проявления явного отравления тем или иным ядом.
Еще гомеопатам помогают исследования врачей, занимающихся лечением работников химических предприятий, шахтеров и людей, оказавшихся в зонах экологических катастроф. Клинические исследования современной фармакологии тоже дают колоссальный объем информации о нежелательных побочных действиях препаратов.
Кстати, к вопросу о желательном и нежелательном. Наблюдения за «лекарственной болезнью» у здоровых людей показали, что характерная симптоматика при употреблении препарата возникает далеко не у всех участников эксперимента. Гомеопатические средства оказывают сходное действие на людей с общими физическими и психическими характеристиками. Анализ полученных данных позволил гомеопатам составить описание конституциональных признаков людей, имеющих повышенную чувствительность к каждому препарату.
Четвертый принцип гомеопатии призывает врача учитывать индивидуальную картину болезни. Одно заболевание по-разному переносится больными, вызывая как схожие, так и совершенно индивидуальные симптомы. Принимая это во внимание, гомеопаты выбирают лекарство в зависимости от яркости, силы или «модальности» проявления симптомов. Помогают им в этом справочники, называемые реперториумами. Любопытно, что в наши дни популярностью у гомеопатов всего мира пользуется реперториум, составленный еще в 1877 году американцем Джемсом Тайлером Кентом.
Стройная теория, на которой основывается гомеопатический метод, вызывала и вызывает скептические оценки официальной науки. Самая крупная претензия со стороны ученых строится на невозможности обнаружить научными методами сам фактор гомеопатического воздействия.
Опираясь на школьный курс химии, можно без дополнительных опытов подсчитать, что гомеопатический препарат с маркировкой «С12» и выше разбавлен водой до такой степени, что не содержит ни одной молекулы исходного вещества. Значит, химия на этом этапе, что называется, может умывать руки… Но гомеопаты не сдаются, а говорят об усилении действия лекарства при высоких разведениях, объясняя такой эффект присутствием в воде «информационного следа» препарата. Поскольку о количестве вещества здесь говорить уже нет смысла, исследование этого феномена плавно перекочевывает в область физики полей, однако рассуждения врачей на эту тему не очень убедительны.
Можно предположить, что многократно потенцированный яд постепенно «на волновом уровне» передает «информацию» воде, а та ее аккумулирует. В то же время информацию воде передают и пробирка, и воздух, и содержащаяся в нем пыль, и присутствующие в воде примеси… Еще больше сомнений вызывает наличие «памяти» об исходном веществе в сахарной пудре, которая в ходе тритураций включает в свой состав частицы не только примесей и пыли, но и фарфоровой ступки. Тогда какое же вещество оставляет информационный след, необходимый для запуска механизма исцеления?
До тех пор, пока гомеопатия не сумеет ответить на вопросы оппонентов, она будет оставаться в большей степени религией, нежели наукой. Всемирная организация здравоохранения прямо не отказывается от сотрудничества со специалистами-гомеопатами, но регулярно информирует мировое сообщество о недопустимости лечения гомеопатическими препаратами таких заболеваний, как туберкулез или диарея у младенцев. Там, где речь идет о болезнях с высоким уровнем смертности, допустимы лишь методы, эффективность которых подтверждена обширной практикой и научными опытами.
Это новость от журнала ММ «Машины и механизмы». Не знаете такого? Приглашаем прямо сейчас познакомиться с этим удивительным журналом.