Вероятно, вы читаете этот номер с монитора. Или лежа в кровати, под неверным светом ночника. Или просматриваете его в метро, цепляясь рукой за поручень, а уставшими глазами за буквы. Или держите журнал на коленях и делаете вид, что слушаете лектора. Ругать мы вас не будем; сберечь зрение в мегаполисе – вообще трудная задача. Лучше поговорим с тем, кто помогает нам такие задачи решать. На вопросы «ММ» отвечает офтальмохирург Кирилл Хрипун.
- Кирилл Владимирович, вы носите очки. Говорит ли это о том, что медицина еще не достигла достаточных высот, чтобы вернуть людям зрение?
- Нет, почему же? Очки — одно из средств коррекции зрения, со своими показаниями, преимуществами и недостатками. Может быть, это и не самый удобный способ коррекции, но наиболее безопасный.
- Значит, пока не существует безопасного хирургического способа?
- Абсолютно безопасного – нет. Любое хирургическое вмешательство сопровождается определенным риском, хоть мы и стараемся его минимизировать.
- А с контактными линзами связаны какие-то риски?
- Это хороший способ улучшить зрение без операции. Но, к сожалению, даже самые современные контактные линзы – это инородное тело для глаза, способное вызывать широкий спектр осложнений, в том числе и очень тяжелых. Чаще всего такие осложнения возникают, когда пациент нарушает режим ношения линз, неправильно их хранит или обрабатывает. К нам в клинику (Офтальмологический центр Городской многопрофильной больницы № 2.– Ред.)
Регулярно попадают молодые пациенты, у которых из-за не соблюдения простых правил гигиены возникают тяжелые инфекционные кератиты (это воспалительные заболевания роговицы). Нередко они приводят даже к необратимой потери зрения.
- А что вы можете сказать о ночных линзах?
- Ортокератология, в принципе, неплоха для какого-то определенного контингента. Жесткие контактные линзы, которые надеваются на ночь, изменяют кривизну передней поверхности роговицы и тем самым временно повышают остроту зрения. Но, во‑первых, у них нестойкий эффект, а во‑вторых, к таким вещам нужно подходить индивидуально. (Подробнее об ортокератологии читайте в этом номере «ММ» – Ред.) По большому счету, все эти исправления зрения не убирают заболевание само по себе. Глаз – это система линз, через которые идет свет, а потом попадает на сетчатку. Так вот если человек родился с глазом чуть больше положенного хотя бы на 1 мм (средний глаз – 24 мм), у него уже будет близорукость минус 3. Поэтому хирургически мы можем повлиять только на преломляющие структуры – роговицу либо хрусталик. Но размер глаза мы не можем уменьшить. Так что все средства коррекции зрения – это исключительно косметика. То есть остается только с этим жить.
Есть много причин снижения зрения, и в каждом конкретном случае есть показания и способы их коррекции. Нельзя, например, при огромной близорукости –15 делать лазерную коррекцию.
Лазерные способы заключаются в том, то вы испаряете часть роговицы – передней поверхности глаза. Она истончается, меняется ее преломляющая способность, тем самым минус можно убрать. Чем больше минус изначально, тем больше нужно истончить ткань. Если истончить чересчур, возникают другие проблемы.
- Вопрос от нашего дизайнера: что может сделать человек с близорукостью минус 3?
- Это близорукость слабой степени, вариант нормы. Можно все что угодно: ходить в очках, пользоваться линзами, можно полностью убрать ее лазерной коррекцией. Тут еще многое зависит от возраста. Если человек молодой – 20–30 лет – хорош любой из вариантов. При возрасте старше 40 лет лазерный способ уже не подойдет.
- Как влияет возраст?
- Хрусталик уже не может так менять форму, как в молодости. Даже если у вас идеальное зрение, в 40 лет у вас появятся проблемы при чтении. В оптику чаще всего приходят люди в 44 года: всегда видели хорошо, и тут бац - не могут читать. Это не заболевание, это физиологическая норма.
- А можно как-то такую норму предотвратить?
- Невозможно. У молодого человека все ткани эластичные, и хрусталик тоже мягкий: он то уплощается, то становится более округлым, и за счет этого глаз может менять фокусное расстояние и видеть на любом расстоянии. С возрастом эта способность утрачивается.
- Дальнозоркость после 40 – тоже норма?
- Дальнозоркость тоже бывает разной. При врожденной дальнозоркости, в зависимости от степени ее выраженности, человек может видеть плохо не только на близком расстоянии, но и вдаль. Возрастная дальнозоркость (пресбиопия) развивается после 40 лет. При дальнозоркости лазерные способы не очень хороши, самое оптимальное – либо очковая коррекция, либо в дальнейшем, после 50–60, можно убрать хрусталик и поставить искусственный. Современные модели позволяют не только восстановить прозрачность сред, но и, в большинстве случаев, не пользоваться очками.
- Бабушки у вас в отделении обсуждают заграничные хрусталики – они лучше?
- Не думаю, что это так. В последнее время, кстати, активно обсуждается переход на отечественные аналоги.
- А они существуют?
- Существуют, их выпускают несколько компаний, наиболее крупная – в Нижнем Новгороде. Сама по себе технология выпуска хрусталика несложная. Сложно было ее когда-то придумать, а при наличии современных полимерных материалов это, по сути, штамповка – полимерная линза с заданными оптическими характеристиками. Поэтому наши хрусталики выпускаются, просто долго были не очень востребованы. Сейчас, думаю, ситуация будет постепенно меняться. Дело в том, что бабушки, которых вы видели в отделении, оперируются бесплатно: государство по программе ОМС дает им бесплатный американский хрусталик. Для меня это не совсем понятно. Если человек получает бесплатный хрусталик от государства, почему бы не делать его отечественным?
- Как изменилась за последние годы отечественная офтальмология?
- Отечественная офтальмология сейчас на очень высоком уровне. Я часто бываю на международных конференциях и могу сказать, что, в принципе, мы сейчас делаем все то, что делается в цивилизованном мире. Выполняем все те же операции, на том же уровне, на таком же оборудовании и с такими же результатами. Поэтому в плане офтальмологии я не вижу смысла оперироваться за границей. Просто люди привыкли думать, что там лучше. Хотя, надо понимать, что за границей отношение к приезжему пациенту никогда не будет таким, как к «своему». Человек прооперировался за деньги и уехал – ему можно не сказать всю правду, можно сделать операцию не в полном объеме, поскольку западные коммерческие клиники интересует сиюминутный результат, а не отдаленные последствия.
- Какие болезни глаз сейчас наиболее актуальны?
- С точки зрения хирургии самое актуальное в городе – катаракта (возрастное помутнение хрусталика). Ее лечение можно назвать жемчужиной офтальмологии: пациент приходит слепым – и за 10–15 минут прозревает и видит так, как не видел даже в молодости.
- Почему так много катаракты?
- У нас пожилой город. И здесь не так много клиник, где ее оперируют, а нуждающихся в операции очень много. Мы в нашей больнице делаем бесплатные операции, до 10 тысяч в год. Можем вдвое больше, но сейчас урезано финансирование, государство дало мало квот. А очередь на замену хрусталика растянута на три года. Поэтому некоторые идут в частные клиники; там все очень дорого.
- У вас есть своя статистика по близорукости, например?
- Я думаю, примерно треть людей близоруки. Вообще, людей с идеальным зрением – единицы. Почти всегда есть какое-то небольшое отклонение – плюс 0,5, минус 0,5. При этом человек может очень хорошо видеть нижнюю строчку в таблице для проверки зрения.
- Если зрение садится весной, а потом восстанавливается, – это норма или повод посетить специалиста?
- Это норма. Весна, авитаминоз, организм истощен. Но окончательное заключение вам может дать только офтальмолог.
- Наверное, мегаполис тоже по-особому влияет на зрение?
- Ну, жизнь в цивилизации вообще на многое влияет. Многие сегодня сидят за компьютером, это вынужденная работа на средне-близком расстоянии, в закрытом помещении, по восемь-девять часов в день. Глаз волей-неволей перестраивается, от чего может появиться функциональная близорукость – даже у людей с хорошей наследственностью. К нам в клинику часто приходят молодые люди с близорукостью минус 1–2, которая вызвана именно перестройкой, адаптацией организма к среде, в которой он находится.
- Есть ли смысл в таких условиях делать упражнения для глаз?
- Вреда от этого точно не будет. Надо вообще соблюдать гигиену зрения – в идеале человек должен поработать 20 минут за компьютером, подойти к окну, посмотреть за горизонт, чтобы глаз расслабился… Но я знаю очень мало людей, которые так делают. А вообще, все эти аномалии – близорукость, дальнозоркость – они, по большому счету, генетически детерминированы. Могут усиливаться, если не соблюдать какие-то правила, но если заложены природой, избавиться от них невозможно.
- А очки «в дырочку» – это что?
- Это перфорационные очки, которые можно использовать молодым людям при небольшой приобретенной близорукости (после консультации с офтальмологом) как расслабляющий тренажер. Если близорукость врожденная, эти очки ситуацию не исправят. А для пожилых они бесполезны, иногда даже вредны.
- Сейчас очки продают повсюду. Почему нельзя подобрать их самостоятельно – просто взять те, в которых лучше всего видишь?
- Потому что глаза не всегда одинаковые. Еще у людей бывает разное межзрачковое расстояние. Очки, которые продаются в переходах за копейки, делаются из некачественной линзы и, как правило, со стандартным межзрачковым расстоянием – 62. Если у вас расстояние 68 или 56 – вы сможете читать в таких очках, но будете портить зрение.
- Как вы относитесь к спорным технологиям в офтальмологии – аллоплантам, например? (Материалы для трансплантации, производящиеся из донорского трупного материала. – Ред.)
- Сами аллопланты мы активно используем – например, для устранения различных дефектов воспалительной или посттравматической природы. Но разговоры о том, что с помощью аллоплантов можно «оживить» слепые глаза или даже вырастить новые – это шарлатанство. Плохо, что реклама таких методов дает ненужную надежду. Такого вообще у нас очень много. В прессе вовсю рекламируются какие-то приборы, которыми «лечат» глаза, сомнительные таблетки или капли типа «Капель Федорова».
- К Святославу Николаевичу Федорову не имеющие отношения?
- Я посмотрел ради интереса, там даже инициалов нет – просто «Капли Федорова». На основе алоэ. Рекламщики сочиняют отзывы: «У меня была глаукома (а глаукома – очень серьезное заболевание, к слепоте может приводить), я начал капать капельки, стал лучше видеть, сразу бросил препараты, которые рекомендовал доктор». Люди читают, особенно пожилые, и охотно верят – потому что препараты от глаукомы недешевые. Но без них такие пациенты точно ослепнут. Вот такое печатается в центральных газетах, идет на радио – люди капают эту ерунду, пользуются приборами, которые ничего не дают, и приходят к нам уже слепые.
- А капли от катаракты, которые тоже рекламируют, помогают?
- Капель от катаракты не существует. Единственный эффективный способ лечения катаракты – это операция.
- Ну а «Тауфон», которым я пользуюсь?
- «Тауфон» – препарат неплохой. Отечественный, дешевый. В офтальмологии не существует таблеток или капель, приняв которые, вы сразу же вернете зрение. Приходит ко мне пациент и говорит: «У меня много денег, я готов купить любой препарат – в Америке, на Марсе – скажите название». Нет такого. Я могу предложить купить эмоксипин за 30 рублей, но по эффективности он будет такой же, как разрекламированный в Интернете препарат в красивой упаковке за 10 тысяч. Еще есть увлажняющие капли, препараты искусственной слезы. Вот они полезны для всех нас – молодых людей, которые работают в офисе, в малопроветриваемом помещении, у монитора, глядя на который, глаз моргает реже и сохнет. Возникает синдром сухого глаза.
- Значит, он реален?
- Да, это реальная проблема – болезнь цивилизации, есть у всех в какой-то степени. И препараты, которые увлажняют роговицу, действительно помогают.
- Хорошие капли должны быть дорогими?
- Цена – понятие условное… Лучше обратить внимание на препараты без консервантов (плохо действующих на роговицу). Чистый препарат без добавления стабилизатора – идеальный вариант. Он, конечно, будет чуть дороже, но для глаза это намного лучше. Сейчас появляются отечественные заводы, которые будут выпускать медицинскую продукцию, в том числе такие препараты для офтальмологии. Они будут дешевле зарубежных, но по эффективности – то же самое. На мой взгляд, правильная тенденция. Проблема в том, что мы в глазной хирургии сейчас завязаны на импортную продукцию. Но оборудование – понятно, тут не поспоришь: мы в этом плане отстали, а качество хирургической помощи очень зависит от этих приборов. Но весь расходный материал может выпускаться и у нас. Когда в операционную мне приносят канюлю – это такая тупая иголочка, через которую подается раствор, – и эта канюля сделана и куплена в Великобритании (на государственные деньги для бесплатных операций)… Это, по меньшей мере, странно.
- А почему у нас нет своего оборудования?
- Самое смешное, что у истоков создания всех этих приборов, в том числе и для лазерной коррекции зрения, были наши соотечественники. Разработки велись в нашей стране. Но сейчас мы сильно отстали… Наверное, можно нагнать. Но нужно время.
Это новость от журнала ММ «Машины и механизмы». Не знаете такого? Приглашаем прямо сейчас познакомиться с этим удивительным журналом.