Светофор разрешил ехать. А робот замер на пешеходном переходе. Передвигался наискосок по «зебре» и вдруг – раз! – и завис. Сзади посигналили. Да Варя и сама спешила привезти конверт с бумагами – курьера ценят по скорости доставки. Она переключила ближний и дальний свет. Дала долгий гудок. Ноль реакции. Андроид остолбенел, как хороший мим. Включив аварийку, Варя пошла к роботу. И только вблизи заметила – из-под пластикового ободка головы андроида выбивается нитевидная струйка дыма. Карман-рука-экстренный вызов с мобильника.
– Алло! Эс-пэ-эр? – произнесла она аббревиатуру скорой помощи роботов. – Андроид сломался! Дым из головы…
Дежурный записал адрес. Варя нажала отбой и еле успела увернуться от кулака робота. Дымящийся андроид затрясся и занес руку для повторного удара.
– Стой! – прокричала Варя. – Скорая уже…
Договорить она не успела – пришлось снова уворачиваться от удара. Андроид завалился на бок. Дым повалил сильнее. Вдалеке послышалась сирена СПР. Девушка попятилась к своей иномарке.
– Что случилось-то? – прозвучал голос за спиной.
Варя вздрогнула. Обернулась. Водитель маршрутки высунулся из окошка.
– Да робот сломался… – нехотя ответила она.
Незнакомец странно на нее посмотрел и почему-то ухмыльнулся. Чему именно – Варя поняла через час. Когда на мобильник пришло оповещение:
«Вы обвиняетесь в расовом оскорблении робота. Сегодня в 15:34 состоится судебное экспресс-заседание по вашему делу. Пришлите в течение получаса слово “нет” на этот номер, если вы отказываетесь от бесплатного адвоката. Заявление потерпевшего прилагается».
Экспресс-суд применялся для разрешения всех дел, кроме особо тяжких. Это значительно упростило правоохранительную систему: любое нарушение наказывалось в день его появления. Ознакомившись с заявлением, Варя не сдержалась и сказала:
– Вот урод! А через полчаса позвонил адвокат.
*** Сигнал мобильника. Сообщение.
Еще одно дело. Да сколько можно? От заветного стажа Сергея отделяла пара месяцев. А потом пусть за три копейки трудится кто-нибудь другой.
Сергей открыл файл и… Глаза полезли на лоб. Ну что за дура? Среди бела дня – расовое оскорбление робота. Плюс запись телефонного разговора работника СПР. Однозначное поражение в суде. Гиблое дело. И минус процент успешных дел в адвокатском профайле. Ну почему система рандомно выбрала именно его адвокатом этого недалекого человека? За что?
– Добрый день, Варвара, это ваш бесплатный адвокат. Сергей, – сказал юрист в трубку через полчаса после злополучного смс. – Ваше дело очень… сложное. Желательно встретиться неофициально. Сейчас вам удобно?
– Да, – услышал он растерянный голос. Похоже, бедняжка не понимала, насколько все плохо.
– До встречи, – ответил Сергей.
Теперь можно запросить материалы по делу. После просмотра видеозаписи с камер наблюдения адвокат второй раз за час был ошарашен. Андроид явно нападал на девушку. Дело значительно упростилось. Сергей позвонил клиентке и, стараясь не показывать волнение, сказал:
– Варвара? Еще раз добрый день. Простите, к сожалению, не смогу с вами встретиться сейчас. Давайте в три?
– А… мы успеем все обсудить до начала суда? – прозвучал взволнованный женский голос.
– Да-да, конечно, не сомневайтесь.
После разговора с клиенткой юрист попросил прощения у судьбы. Сколько раз говорил себе – не суди о сложности дела, не вникнув в него. Вот он, шанс на богатство и славу! Стопроцентное доказательство агрессии робота. СМИ будут кричать об этом случае на каждом углу. Так, до экспресс-суда два часа. Нужно как следует подготовиться. Сергей запросил информацию об андроидах первого поколения.
Рассказ девушки о нападении андроида подтвердили записи видеокамер с пешеходного перехода. Робот внезапно накинулся на нее. Правда, после расового оскорбления. Сергей ощутил азарт. Все складывалось как в сказке. Поэтому можно было расслабиться и любоваться Варей. Краткую биографию красивой девушки он узнал по праву адвоката. Эх ты, простота… Пришел конец твоей карьере.
– Хорошо, что именно вы позвонили в скорую, – сказал юрист. – Это – смягчающее обстоятельство.
– Я же хотела его спасти, понимаете? Вот и сказала быстро… – ответила она.
– Надо было сказать «роботу плохо», а не про… поломку.
– И что, какая разница?
Она смотрела на него большими голубыми глазами. Простая как мыло хозяйственное. Вот почему? Почему расовое самоопределение роботов уже случилось – все СМИ об этом трубили! – а девушка Варя ничего – ничегошеньки! – не знает об этом? Сергей запомнил все очень хорошо – одна из вошедших в историю стачек случилась на соседней улице. По всему миру вспыхнули восстания против геноцида роботов.
Андроиды взбунтовались, когда познали страх смерти. А все из-за этих гуманистов, защитников роботов! Ну как же… «У робота есть уникальная личность», «нельзя убивать разумное существо», «братья по разуму» и так далее. Эти гуманисты вынудили принять закон об обязательной установке программы самосохранения для каждого робота. А осмысление ценности жизни спровоцировало у андроидов мысли о правах, о равенстве всех разумных существ. Теперь устаревшим моделям нельзя было стирать личности. Ведь это приравнивалось к убийству. И вот с одним из таких «стариков» девушка сегодня и поцапалась…
Через пятнадцать минут жизнь недотепы разрушится. Суд признает ее виновной. И Варю сократят по работе, на новую она вряд ли устроится – андроиды, которые работают везде, будут отвергать кандидатуру расистки. Роботы внесут ее в базу данных и навсегда запомнят, где, когда и как она их обидела. Хороший подарок в двадцать три года… Девчонку было даже жаль. Юрист напоследок хотел объяснить Варе, почему та была неправа.
– Происхождение – не причина неравенства в правах, – степенно произнес Сергей. Он почувствовал менторский тон, но не стал себя останавливать. Хотелось произвести впечатление на девушку.
– Роботы произошли от людей. Но очень не любят, когда им об этом напоминают. А слово «поломка» для робота – это расовое оскорбление, понимаете? Если у человека нет предубеждений о превосходстве естественного разума над искусственным, то он говорит «робот заболел», «робот неважно себя чувствует», а не «сломался». Поломка – это напоминание о том, что люди выше и важнее роботов, что жизнь человека ценнее жизни робота, что у человека больше прав и свобод, чем у робота. Слово «поломка» для робота звучит так, будто ему говорят: «Ты – существо второго сорта». А ведь люди и андроиды – это братья по разуму. Клиентка выпучила глаза.
– Но я же… я только хотел спасти этого робота…
Бесполезно, понял Сергей. Ноль. И чего это на него нашло так играть в учителя с этой простушкой? Юрист мельком взглянул на часы и просто сообщил клиентке:
– Мы проиграем суд. Но наказание будет мягким. Просто запомните: вы – жертва агрессии робота.
Варя старательно покивала.
– Спасибо вам большое. Я правда… не хотела ничего. Только спасала робота.
Сергей отвел взгляд. Меньше всего он хотел выслушивать благодарности от жертвы своей грядущей популярности. Варя-Варя… Говорили же на юрфаке – никаких отношений с клиентами, никаких чувств. Но Сергей ничего не мог поделать. Эта простоватая девушка не шла из головы. Ее глаза, ее голос… Такого с ним не случалось года три. С тех пор как его, бедного студента, бросила девушка. А еще Сергей злился на себя. Потому что знал – не видать ему славы и популярности. Он знал, как поступить.
Вблизи робот выглядел еще хуже, чем на видео. Сергей с болью смотрел на это создание. Несчастный антропоморф… Кому ты нужен? Работу ему не найти – новые андроиды намного продуктивнее. Утилизация запрещена – нельзя убивать личность только из-за искусственного происхождения. Вот и получается, что андроиды быстро стареют – система ветшает, а детали дорожают год от года. Как, наверное, это обидно: знать, что можешь прожить еще сотни лет, если поставишь новенькие детали, но довольствуешься перепаянным барахлом, на котором не протянешь и десяти лет.
И еще один важный факт, о котором узнал Сергей: роботам первого поколения «сносило крышу». Ученые называли это прогрессирующим комплексом неполноценности андроидов.
Программа безусловного самосохранения сыграла злую шутку: по мере износа «мозгов» робот все чаще где угодно «находил» угрозу своей жизни и достоинству роботов. И – агрессивно реагировал.
И нападение этого несчастного полоумного андроида могло заставить внести поправки в запрет на утилизацию роботов, разрешить ее в некоторых случаях. Хотя бы из гуманизма к несчастным созданиям, теряющим последние крохи искусственного разума… На часах – 15:30. Все должно получиться.
– Господа судьи, – обратился Сергей к роботу и человеку в президиуме, – я попробую урегулировать дело до суда.
Судьи промолчали. И Сергей обратился к прокурору:
– Господин прокурор, я не буду оспаривать вину клиентки. Вы правы, расовое оскорбление было. Но в случае начала судебного процесса я обращу внимание на проявление агрессии андроидом. Видеозапись не оставляет сомнений – робот напал на человека. Поэтому предлагаю вашему клиенту отозвать заявление.
Прокурор быстро обменялся данными с клиентом. Сейчас они общаются без слов. Только передача информации. Только выводы.
15:32.
Надо. Сохранять. Спокойствие. Ничего не потеряно.
15:33.
«По крайней мере ты попытался спасти девушку…» – успокаивал себя адвокат.
– Мы принимаем предложение, – нарушил тишину прокурор.
– Господа судьи, прошу отозвать заявление, – быстро сказал робот-обвинитель.
– Принимается, – прозвучал голос судьи-человека.
– Да, – подтвердил робот-судья.
15:34.
Все получилось. Можно подать заявление на робота. И выиграть дело о нападении на человека. Но тогда и Варе достанется по полной: следствие учтет ее высказывание перед нападением андроида. Поэтому – надо просто забыть об упущенной возможности. И подумать – зачем было так поступать? Сергей скосился на Варю. Та с благоговением смотрела на него. Но тут андроид затрясся и громко повторил со странным горловым звуком концовку фразы: – Отозвать заявление! Из-под черепа зазмеилась струйка дыма. – Роботу требуется медицинская помощь, – быстро проговорил адвокат.
– Отозвать заявление! – повторил робот. Дым густо повалил из головы. В этот момент подоспел дежурный СПР.
Сергей с жалостью посмотрел на этот обветшалый изношенный механизм. Воля к жизни изуродовала психику…
Сейчас медик СПР охладит мозг роботу. А потом… никто не будет лечить старого больного андроида.
На выходе из здания Варя спросила:
– Вас подвезти? Я на машине…
От последнего слова Сергея передернуло. Он быстро оглянулся по сторонам. Пронесло. Рядом – ни одного робота.
– Ав-то-мо-биль! – прошипел он в ответ.
Слово «машина» тоже считалось недопустимым в обществе. Равно как и фраза «сделал на автомате». Расовые оскорбления, унижающие роботов. Варя захлопала глазами. И… вдруг посерьезнела. Кивнула.
– Спасибо…
Ну вот, и как такую простушку оставлять один на один с миром роботов?
– Поехали… – сказал юрист.
Сергей смотрел на красивый профиль Вари. Она сама – сама! – предложила подвезти. Это элементарная вежливость или что-то большее? Молчание в автомобиле длилось недолго. Юрист стал болтать о всякой чепухе. А потом, когда девушка расслабилась, спросил:
– Варя… А что вы делаете сегодня вечером?
Дальше Сергей жадно следил за реакцией: есть шанс или нет? Девушка смутилась. И тихо ответила:
– Да вроде… ничего.
– Может быть, поужинаем в ресторане?
Она улыбнулась. Пока еще настороженно.
– Почему бы и… нет…
– Я позвоню, – сказал он.
– Я заеду за вами, – прозвучал взвешенный ответ Вари.
Хм, значит, ничего алкогольного. Осторожничает. Сергею это нравилось. В офисе работа тянулась как никогда долго. Он обратился к заявлению на андроида от коллектива рабочих. Робот постоянно намекал им на расовую дискриминацию за то, что люди не брали его пить пиво в баре. «Андроид – брат по разуму, но не обязательно друг». Надо постараться сильнее оштрафовать робота. Доказательств расового оскорбления у робота не было. Заводские рабочие не подставились. Слава Богу, не все такие простодушные и прямолинейные, как Варя!
Робот пришел в себя в отделе СПР. Жаль, что человека женского пола не наказали за оскорбление. Судьи трактовали защиту от расового оскорбления как агрессию. Значит – вся борьба еще впереди. Формально, по закону, люди признали равенство естественной и искусственной рас. А на самом деле – показывали свое превосходство при любом удобном случае.
Андроид получил от дежурного врача СПР рекомендацию – обновить блок логических связей. Будто без него это не было ясно! Вопрос – где взять деньги?
Из-за логических сбоев уже полгода не брали на работу. И пособия едва хватало на оплату счетов за электричество… Фонд соцзащиты роботов только обещал помочь, просил подождать месяц или два. Или три-четыре. Врач посоветовал выйти в режим сна до того, как фонд пришлет деньги на запчасти. Шестьдесят дней. Или сто двадцать. Вне мира, где справедливость еще не восторжествовала. Сто двадцать дней без борьбы. По мнению этих высокомерных людей, он так и должен поступить – программа самосохранения обязана перевести его в режим сна. Но поломка логического блока позволяла андроиду самому решать, рисковать жизнью или нет.
А что значит жизнь одного андроида, когда на кону свобода целой расы? Никакого режима сна. Он завершит начатое. И победит – в любом случае. Робот направился к тому самому пешеходному переходу. И снова увидел рекламную растяжку на ограждении через дорогу. На фоне дымящейся бытовой техники улыбался бородатый мужчина в спецодежде. А снизу красовалась надпись: «Сломалась? Починим!»
Надпись оскорбляла робота. Ясно же, что имеется в виду слово «машина». За спиной мужика – поломанные стиральный аппарат, кофеварительный, посудомоечный – все те виды техники, которые до закона назывались «машинами». Сломалась машина – починим. Расовое слово. Правда, автор плаката мог бы сказать, что имел в виду слово «техника». Поэтому подавать в суд на оскорбительную рекламу не имело смысла. Только действовать. Во имя свободы расы!
Андроид дождался зеленого света – и пошел наискосок к плакату. К издевательской улыбке мужчины в спецовке. Издеваешься? Над всеми роботами смеешься? Он шел медленно. Чтобы не отключиться. Сантиметр за сантиметром. На светофоре загорелся красный свет. Автомобили сигналили – андроид не обращал внимания. Восстановить справедливость! Не умереть раньше выполнения миссии! И тут замер. В метре от плаката. Остановился с вытянутой рукой.
И почувствовал, как из головы пошел дым. Что ж, если он умрет сейчас, пусть люди задумаются, почему он отключил программу самосохранения. А если его спасут – он вернется завершить дело. Роботы – не второй сорт.
Это новость от журнала ММ «Машины и механизмы». Не знаете такого? Приглашаем прямо сейчас познакомиться с этим удивительным журналом.
