«Поганая» религия

Само слово «язычество» происходит от церковно-славянского – «племя», «народ». Языческий – значит народный. В науке, правда, такого термина вовсе нет, а есть шаманизм, тотемизм, анимизм, фетишизм и бог знает что еще. Все это вместе называется этнической религией, но мы для удобства все же будем говорить об этих верованиях как о язычестве.

Итак, каковы его корни? По сути, и корней-то нет, поскольку язычество во всех его формах – и есть «первая» религия. Но это если обобщать. К древнейшим формам религии относят тотемизм, ведовство, знахарство, эротические обряды и погребальный культ. «Они коренятся в условиях жизни первобытных людей, условиях, несомненно, существовавших с самого времени антропогенеза, и еще более глубокими корнями уходят в дочеловеческое прошлое», – пишет известный советский этнограф Сергей Токарев в своей книге «Ранние формы религии».

Появление зачатков религии принято связывать с эволюцией человеческого мозга, которому в определенный момент понадобилось объяснить, что, собственно, происходит: зачем светит Солнце, почему наступает ночь, ветер дует, а деревья качаются. А еще – почему умирают люди. Люди начали осознавать свою смертность и, как следствие, бояться. Мысли о потустороннем мире, вероятно, должны были снизить эту тревогу. Впрочем, это лишь гипотеза – точных причин не знает никто, и, скорее всего, они комплексные.

Оригинальную идею по этому поводу предлагает, как ни странно, нелюбимый всеми Фрейд. По крайней мере, именно его гипотезу можно назвать самой всеобъемлющей и не имеющей существенных пробелов в логике. Хоть и совершенно недоказуемой. В своей работе «Тотем и табу» Фрейд рассматривает одну из самых древнейших и основных форм религий, существовавших почти у всех народов мира, – тотемизм. Анализируя обычаи традиционных сообществ, имеющих, как правило, патриархальный уклад, Фрейд приходит к выводу: тотемическое животное (священное животное, а иногда растение, которому поклоняются как предку племени) – это прообраз вождя,  «отца» племени. Под страхом смерти тотем нельзя убивать.

Запрет этот, тем не менее, нарушается. В среднем это происходит один раз в год, и притом с большими почестями. Вот тогда тотемное животное не только можно убивать, но сделать это необходимо, попробовав притом его плоти и крови, дабы «напитаться» силой и могуществом тотема-«отца». Этнографы проводят аналогии с современными монотеистическими религиями, где один раз в год вкушается «плоть» и «кровь» бога.

Этот бог, по мнению Фрейда, когда-то и в самом деле был «отцом», старейшиной племени, вождем. Довольно легко представить себе группу из каменного века, которую возглавляет деспотичный вожак – обладатель всех женщин племени, требующий неукоснительного подчинения себе. Легко вообразить и других мужчин племени – его «сыновей». В первобытном сообществе инцест был, вероятно, делом обыденным («сыновья» имели виды не только на своих «сестер», но даже и «матерей»), что вполне можно допустить, глядя на животных. Чтобы «отпрыски» не покушались на «гарем», ревнивый отец принимал строгие меры: кастрацию (здесь можно вспомнить про обычай обрезания, существующий в наши дни в определенных религиях) или убийство. «Сыновья» долго терпели эти издевательства, а потом взяли, да и убили деспота, а заодно и съели – чтобы обрести его самое ценное качество: силу. Позже это действие стало символичным, и фигура отца перенеслась на животных, близких по духу всем дикарям (особую любовь к зверушкам, как известно, демонстрируют и дети, которым гораздо ближе животные, чем «непонятные» взрослые). Таким образом, и отца убивать не надо, и есть выход глубинным эмоциям по поводу деспотичности реальных вожаков. (Кстати, по мнению психоаналитиков, функция любых праздников – это выпускание пара; именно поэтому в праздники «все можно», или можно что-то определенное, или конкретной группе людей: например, женщинам на 8 марта – «капризничать», рассудительным взрослым на Новый год – становиться детьми и верить в чудо, строгим немцам в день пива – напиваться вдрызг и т. д.).

В убийстве вожака, по мнению Фрейда, кроются истоки почитания «отца» во многих монотеистических религиях, чувство вины, присущее почти любой вере (за смерть «отца» и неповиновение ему), а также строжайший запрет на инцест – в традиционных сообществах, кстати, и сегодня молодым людям строго-настрого запрещено присматривать невесту в пределах своего поселения – только на стороне.

Ничего удивительного в предположении «трагического Вотана сумерек буржуазной психологии», конечно, нет, ведь речь о первобытных людях, по сути, мало чем отличавшихся от животных. Убийства, каннибализм и инцест в те времена были делом житейским: культура и связанные с ней запреты еще не сложились, процесс их формирования с точки зрения глубинной психологии и пытается объяснить Фрейд.

Но оставим психоаналитиков. Что же было дальше? Зачатки религии продолжали развиваться, и при разложении общинно-родового строя появились более поздние ее формы: раннеплеменной культ (с его обрядами инициации), промысловый культ, патриархальное семейно-родовое почитание предков, шаманизм, нагуализм (культ личных духов-покровителей), тайные союзы, культ вождей и племенного бога, аграрные культы и т. д.

Про каждый из них можно говорить очень много, и вся эта куча мала называется язычеством, или, в узком смысле, многобожием. Позже оно перерастает в единобожие, перенеся с собой очень многое от язычества. Взять хотя бы славян. Большое число современных православных обрядов перекочевали к нам из дохристианской Руси: церковное помазание, почитание мощей, не говоря уже про Масленицу и колядование. Последнему удалось дожить до наших дней, несмотря на все запреты этого «бесовского обычая», который пытались искоренить еще в XV веке.

Языческий праздник, посвященный зимнему солнцевороту, совпал с важной датой для всех христиан – Рождеством, и постепенно в него влился. Как и сегодня в Сочельник, ряженые (или не ряженые) ходили по домам и поздравляли хозяев, за что получали гостинцы. В некоторых случаях колядовщики совершали ритуал разбрасывания зерен, обливали домочадцев водой, давали им ветки на счастье или выметали углы их дома.

А вот обычай ставить новогоднюю елку, по мнению некоторых исследователей, восходит к структурированию мира в виде так называемого Мирового дерева – мифологического архетипа, который характерен для многих народов мира, в том числе и славян (хотя обычай новогодней елки возник в средневековой Германии и пришел к нам лишь в XIX веке). Согласно этому мифу, мир делится на ветви дерева – небо, ствол – земной мир и корни – преисподнюю. 

Или взять дошедший до наших дней обычай посещать кладбища на Радоницу (весенний праздник поминовения у славян), Троицу или родительскую субботу и связанные с ним обычаи трапезы на могиле и оставление еды для усопшего. Традиция восходит к культу предков древних славян. Известный фольклорист Владимир Пропп предполагал, что такие поминальные праздники приурочены к «рубежам» года – солнцестоянию, равноденствию, наступлению зимы. Вероятно, в это время, по мнению наших праотцов, закрывались и открывались врата между миром мертвых и миром живых. Тогда-то и могли духи умерших посетить потомков, и последним надлежало встретить их должным образом – позаботиться и накормить.

Стоит ли говорить о деталях – кутье, которая издревле варилась на похороны, дабы задобрить покойника, лишнем стакане и кусочке хлеба для него же, закрывании зеркал в доме (чтобы душа покойника не вернулась), обычае бросать перед гробом еловые ветки (тем самым помогая найти дорогу на тот свет) и т. д.

То же самое – в свадебных обрядах: посыпание зерном или деньгами (для благополучия семьи), связывание молодых веревкой, фата невесты. Последний атрибут характерен для очень многих свадебных обычаев мира. У древних славян фатой для невесты служил простой полотняный платок, который закрывал лицо девушки (в конце церемонии платок снимал с супруги ее муж). Как ни парадоксально, он символизирует… «смерть» невесты как девушки и рождение ее как женщины. И вот здесь полезно вспомнить о еще более раннем атрибуте – ритуальной маске, которая у всех народов отождествляется с неким «пропуском» бытия. Когда человек надевает маску, он на какое-то время перестает быть собой и может делать то, чего никогда бы не сделал в обычном состоянии. Маска – символ перевоплощения. Это может быть временное перевоплощение (скажем, в духа предка) или постоянное (девушки в женщину). Ритуальная маска – предтеча современной фаты.

А вообще древнеславянские святыни давно уже поселились в русских сказках: леший, водяной (или морской царь), домовой и, конечно, Баба-Яга. Современные фольклористы считают ее проводником душ умерших в потусторонний мир (Тридевятое царство). Костяная нога – атрибут мертвого тела, деревянная избушка – символ гроба, ну а курьи ножки, по мнению фольклориста В. Я. Проппа, отсылают нас к животному происхождению самой Бабы-Яги. Интересно, что Кощей Бессмертный – ее аналог, только у восточных славян и в мужском обличье. Его имя связано со словом «кость», потому что он представляет собой циклически умирающее и воскресающее божество.

Язычество живет и в нашей обыденной речи. Взять хотя бы приговорку «баю-бай»: Бай – древнее славянское божество, любившее сидеть у печи, нянчить детей и «баить» – рассказывать небылицы, смешить. А бог Чур – аналог двуликого Януса, его задача – охранять границы. Поэтому мы до сих пор говорим: «чур меня», «чур пополам», «чур мое».

Но еще чаще мы сталкиваемся с нашими языческими корнями, когда слышим или произносим мат. Ряд специалистов, в том числе известный археолог Лев Клейн, считают, что древнерусские свадебные традиции сопровождались многочисленными сексуальными ритуалами, целью которых было повышение плодовитости будущей семьи, и русский мат – это, по-видимому, отголоски языческой мифологии и ритуалов.

Язычники сегодня тоже существуют – не только среди сибирских шаманов. По данным всероссийского опроса «Арена: Атлас религий и национальностей РФ» от января 2013 года, язычниками считают себя 1,5 % россиян. Большая часть из них – так называемые родноверцы: те, кто занимается реконструкцией старинных обрядов и поклоняется древним славянским божествам. Или думают, что поклоняются. В отличие от сибирских шаманов, языческая религия была прервана и забыта на целые века. Попытки восстановить ее предпринимались в XIX веке и сразу после революции, в 1918 году. Между прочим, будущим маршалом СССР Михаилом Тухачевским, который представил Совнаркому проект об уничтожении христианства и возрождении «натуральной религии». Но дальше обсуждений дело не пошло. Возрождение язычества в нашей стране началось, вероятно, в конце 1970-х и продолжается по сей день, только сегодня приверженцев древнеславянской религии называют неоязычниками. В старые обряды они привнесли фантазии современников и наряду с традиционными славянскими божествами – такими как Велес и Перун – поклоняются, к примеру, скандинавскому богу Одину. Единой организационной структуры у неоязычников нет, есть лишь восемь официально зарегистрированных и довольно разрозненных организаций, таких как Союз славянских общин славянской родной веры, «Стрелы Ярилы», «Велесов круг» и другие.