Пекинский шарм

Юлия Александрова – 22 апреля 2014

Что вывело Поднебесную в мировые державы – китайская национальная идея, коммунистическая партия или помощь СССР? Об этом мы поговорили с Вадимом Васильевичем Кораблевым, профессором Санкт-Петербургского государственного политехнического университета. По долгу службы наш гость с Китаем хорошо знаком: помимо научной работы, он возглавляет в университете Управление международных научных связей и занимается программами сотрудничества с зарубежными вузами, в том числе – с китайским Университетом Цинхуа…

Юлия Мешавкина: Вадим Васильевич, расскажите, как Ленинградский «Политех» участвовал в создании высшей школы в Китае?

Вадим Кораблев: Не только в создании высшей школы, но и в создании металлургической, машиностроительной промышленности КНР. В 50-е годы десятки наших политехников – специалистов в области гидроэнергетики, электротехники, металлургии – были посланы в Китай для основания научных лабораторий при университетах. Они создавали цеха, промышленные линии, чтобы Китай мог самостоятельно выпускать продукцию для нужд сельского хозяйства, машиностроения, оборонную технику.

А если говорить о специалистах для КНР, мы их подготовили более двух тысяч. Сегодня у нас учится около тысячи китайских студентов, поэтому связи со многими предприятиями, с вузами Китая достаточно дружеские и плодотворные.

ЮМ: Я знаю, что лично вы участвовали в этой подготовке.

ВК: Я читал лекции в Университете Цинхуа, в нескольких организациях Академии наук Китая. И те лекции, что я читал в 1987 году, и то, что я делал через 15–20 лет, – это «две большие разницы». Впервые я оказался в Китае через несколько лет после Культурной революции; еще застал красные книжечки с портретом Мао Цзэдуна и почти пустые аудитории… Практически все зиждилось на энтузиазме.

Сейчас же там блестящие лаборатории, хороший аудиторный фонд. Великолепные возможности работать с промышленностью. Огромное количество заказных работ от китайских и зарубежных фирм – в области наномеханики, мехатроники, ветряной и солнечной энергетики, биоэнергетики. Особенно меня впечатляют их результаты в области возобновляемых источников энергии.

Ну, и всем известные успехи Китая – это производство литий-ионных полимерных аккумуляторов. Это неотъемлемая часть энергетических устройств, которые создают систему солнечных, тепловых или гидроэлектростанций. Требуются накопители энергии, и одни из самых эффективных – на базе литий-ионных полимерных аккумуляторов. Но для этого нужно еще создать так называемые «смарт-грид-системы» – интеллектуальные системы управления, в чем тоже очень преуспели китайские специалисты.

ЮМ: А что отличает китайскую студенческую аудиторию от европейской?

ВК: Китайские студенты обладают уникальной, баснословной работоспособностью. Я знаю ребят, у которых нормальный рабочий день – 14–15 часов. Когда я заканчивал университет в 1965-м, у нас был тот же энтузиазм. Но у китайцев это вызвано, по-моему, немного другим. Они очень жадные до знаний и возможностей, в которых эти знания могут быть востребованы.

Китай сложнее, чем кажется туристу. Там очень много бедного населения. Получить высшее образование может далеко не каждый. Поэтому любой, кому это удается, стремится трудоустроиться, создать достойные условия для себя и семьи. Культ семьи в Китае очень почитаем, это резко отличает их от европейцев.

ЮМ: Существует мнение, что безоговорочная подчиненность старшему поколению – это и есть причина, по которой Китай достигает таких успехов.

ВК: На уровне семьи, думаю, так и есть. Авторитет старшего – это закон. Но в государственной системе другая ситуация. Китай – это великая древняя цивилизация. И отголоски того, что было много тысячелетий назад, дают производную и сейчас. Эти люди привыкли жить в жесткой системе, понимая, что без нее государство может рухнуть. Большинство китайцев считает, что централизация власти – это очень важный фактор. Хотя руководство Компартии и рыночная экономика – это, в общем, два трудно сочетаемых элемента, но пока они сосуществуют.

А у молодежи сейчас совершенно другие взгляды. На студенческой вечеринке вы услышите только западные хиты.

ЮМ: Не будет ли тяготение к Западу губительным для этой «китайской машины»? Или у китайцев свой путь?

ВК: Сейчас – это мое персональное мнение – огромную роль в становлении стабильной системы играет Коммунистическая партия. Не случайно в последние годы ее лидеры пытаются обновлять постулаты. Если же брать ориентацию молодежи, то я приведу такой пример. У нас были очень теплые отношения с нашими китайскими выпускниками, у меня среди них много друзей. Но все они послали своих детей учиться в США.

ЮМ: Дети же вернуться могут.

ВК: Они вернутся в Китай. Но они не к нам поехали! Чем были сильны наши отношения с КНР лет 30 лет назад? Огромное количество выпускников, огромное количество наших специалистов. Мы были очень популярны, узнаваемы. Сейчас второй разговорный язык в элитных университетах – английский. В программах ведущих вузов русский не присутствует. Это очень обидно.

ЮМ: Как вы думаете, Китай действительно не обойдется без внешней экспансии?

ВК: Мне кажется, этого не будет. Хотя говорят, что им не хватает жизненного пространства, – судя по тому, как развивается Китай, его хватит еще на многие годы.

ЮМ: А где корни нашего страха перед тем, что китайцы захватят мир? По крайней мере, наш Дальний Восток.

ВК: Насчет Дальнего Востока я могу объяснить. Имеется река Амур, имеется город Благовещенск и множество поселков вокруг. А на противоположном берегу – Китайская Народная Республика, где 20–25 лет назад стояли убогие деревушки. С нашей стороны за это время мало что изменилось. А с другой выросли небоскребы, сияющие проспекты, рынки. Наши граждане садятся в лодки, едут туда отовариваться и сравнивают, какой результат они видят с той стороны и с этой. И при этом забывают, что китайцы, арендуя нашу землю, «захватывают» ее только потому, что она не обрабатывается нами…

Китайцы контрабандой вывезли огромное количество медных проводов, металла, леса с территории России. Они почувствовали, что это дозволено, – значит, что-то не сработало в нашей законодательной системе. Если все ставить на нормальный уровень, связанный с сотрудничеством, никто не будет «лезть до Урала» и нас захватывать. Захват может быть другим: приезжают китайцы, ставят парники, собирают два урожая, продают овощи, получают прибыли, строят свои школы и рестораны, женятся на русских девушках. Дальше – выборы в местные органы законодательной власти и так далее; я не хотел бы фантазировать. Но при нормальных взаимоотношениях, когда работает закон, китайцы не будут агрессивны. Это не тот народ. Они плохие вояки… Надо просто грамотно с ними работать.

ЮМ: А как Китай стал космической державой в рекордные сроки?

ВК: Тут несколько факторов сработало. Первый – это бурное развитие технологий и системы высшего образования. И огромная помощь Советского Союза. Китайцы запустили свой первый спутник в апреле 1970 года. Ясно, что во многом они пользовались советскими технологиями. Мягкая посадка, скафандры для космонавтов – все наше, российское. Притом, мы продали им это, а документация была передана не совсем. Но они с присущей им дотошностью все воспроизвели.

Китайцы массу НИИ ориентировали на космические материалы и технологии, получали консультации научно-исследовательских центров России и США.

Но наибольший, мне кажется, вклад сделал энтузиазм китайских ученых и слово «надо». У них жесткие сроки достижения результатов, а правительство требует отчитываться за вложенные деньги. КНР вкладывает в развитие космоса значительно меньше, чем мы и Штаты. Но результаты впечатляющие. Это особенно характерно для их навигационных систем. Та, которую они сейчас создают, – вот увидите, насколько она будет дешевле.

ЮМ: Китайская же!

ВК: Ее запустили совсем недавно, в конце 2012 года. А окончательно она заработает в 2020-м. Они очень не хотят сидеть на крючке у американского GPS, и тем более у нашего ГЛОНАССа. Поэтому эта система достаточно эффективная. Прежде всего, она будет решать военные задачи и огромный пласт народно-хозяйственных. Уже и заказов на ее коммерческое использование много, и не только китайские. Стоимость их выполнения и эксплуатации этой системы будет значительно ниже, чем GPS или ГЛОНАССа.

ЮМ: Они еще и космическую станцию строят.

ВК: Да. То, что делают 23 страны сообща, они делают в одиночку. Сейчас у них очень большие ставки на коммерческие запуски, вы знаете? У них уже коммерческие космические аппараты к МКС стыковались, доставляли туда грузы и возвращались на Землю.

ЮМ: Ну, достижения Китая бесспорны. Но это же самый верхний «слой», под которым беднейшее население и смертные казни…

ВК: В Китае действительно множество людей, готовых за доллар в день работать по 8–9 часов. И это не только посадка деревьев. Я лично видел такую картину. В горах монтируются 3–4-метровые скульптуры Будды. Они из гранита. И с помощью деревянных приспособлений несколько человек из местных деревень практически вручную переносят эту скульптуру. Я уговорил своего друга спросить, сколько им платят. Два доллара в день! В конце прошлого года 128 млн китайцев получали два с половиной доллара в день. Это на грани уже…

Страна, конечно, остается очень бедной. Сейчас она производит достаточно риса и сахара, но я застал времена, когда рис и сахар выдавались по карточкам, а люди не знали, что такое молоко. Профессора в провинции мне тогда рассказывали, что их семьи за несколько лет до этого питались прессованными листьями… Сейчас в китайских городах настоящее изобилие. За это я так уважаю этот народ: колоссальный прогресс за счет трудолюбия.

Народ трудится и трудится. И они борются за то, чтобы их продукция отвечала международным стандартам. У нас стереотип: китайское – это плохо. Но это к нам везут плохое! Вся легкая промышленность США – это «Made in China». Китайская электроника – это супер сейчас, даже нечего обсуждать.

Они быстро адаптируются к условиям. За полтора-два года осваивают технологии, которые в передовых странах требуют большего времени. Естественно, многое перенимают всяческими путями, не будем их обсуждать… Китайские ученые присутствуют на всех международных конференциях. Слушают все подряд, собирают все тезисы докладов, читают, анализируют, обсуждают и что-то берут на вооружение.

Вот говорят: они передрали, украли… Но мы работаем в такой системе, что выпустить на рынок устройство, один к одному похожее на аналог, очень сложно. Оно должно чем-то его превосходить.

Вообще, уже прошли времена, когда компании покупали дешевое с меньшим сроком службы. Китайцы это давно усвоили и стараются повысить качество своего продукта буквально из месяца в месяц.

ЮМ: А стремление к постоянному росту больше связано с философией или с желанием пробиться наверх, улучшить качество жизни?

ВК: Я думаю, китайцы качество жизни понимают иначе, чем мы. Много-много лет страна жила в достаточно скромных условиях. И, получив доступ ко многим благам, она, на мой взгляд, в этой эйфории не чувствует реальности.

Пример: состоятельные китайцы приезжают в Лондон на рождественские каникулы. Сколько они там оставляют в среднем, каждый? 17 тысяч фунтов стерлингов. Или вот мой китайский коллега однажды на конференции увидел янтарные изделия. Посмотрел все, что есть у продавца, и говорит: «Заверните». Для нас это удивительно. Для них – «дорвались», что называется.

ЮМ: Как наши «новые русские» 20 лет назад.

ВК: Совершенно верно. 20 лет назад позволить себе хороший отпуск, хорошую одежду и жилье могли 30–40 процентов семей, даже в Пекине. Сейчас вся университетская среда, все люди, работающие в промышленности, на совместных предприятиях, в китайских компаниях, вышедших на мировой рынок, – все они могут приобрести квартиру. Аномальное количество автомобилей, у многих семей их по два. Из-за этого в Пекине уже невозможно находиться – такой смог… Несмотря на то, что там шесть кольцевых дорог.

ЮМ: А можно ли считать достижения достижениями, если большая часть людей дышит грязным воздухом?

ВК: Не могу однозначно ответить, хотя часто спорю по этому поводу. Я застал Пекин, когда не было ни одного кольца, и в центр города из аэропорта надо было ехать по дороге, которую переходили коровы. Тогда там неприятностью были песчаные бури из пустыни Гоби, а что такое смог, никто не знал. Сейчас от аэропорта до центра вы домчите без единого светофора. Но из-за выхлопов в низинах находиться невозможно. Поэтому китайцы планируют переводить общественный транспорт на электрическую тягу, на аккумуляторы. Это дорого, но иначе экология вообще никуда не годится.

Пекин, Шанхай, Гуанчжоу – красивейшие города – теряют самобытность: металл, стекло, развязки… Где еще вы увидите трехуровневые развязки, как в Шанхае? Бурное строительство требует огромного количества металла. Китай выпускает свыше 300 млн тонн стали в год. Можете представить, сколько идет выхлопов в атмосферу, несмотря на то что они стараются использовать современные технологии. Далеко не все получается. Особенно в провинции, где в реки сливаются такие химикаты, что уже и рыба там давно не водится.

Проблем очень много, но это вызвано техническим прогрессом. За все надо платить. Надеюсь, мудрость китайского народа, руководства, ученого мира, ориентация на их философию сможет им помочь.

ЮМ: Вы говорили о сложностях с получением высшего образования в Китае. Не препятствует ли это более гармоничному развитию?

ВК: Молодых людей, которые хотели бы поступить в университеты, там значительно больше, чем университеты могут поглотить. В Китае обязательное девятилетнее образование – три года начальной школы и шесть лет средней. Но для поступления в университет необходимы дополнительные три года. 12-летний цикл получают далеко не все, большая часть отсеивается. Остаются те, кто ориентирован на вуз, имеет возможность туда поступить и жить в университетской среде. Если вы хорошо успевающий студент, то будете получать гранты и стипендии. Но в любом случае вы должны платить за проживание и транспорт, питаться. Относительно немногие могут себе это позволить. Поэтому молодежь идет по техническим училищам, многие пытаются устроиться на производство.

И вот здесь-то большую роль играют те же самые космические технологии. Спутники используются для образовательных программ: 32 млн китайцев получили образование таким образом.

ЮМ: Вы часто бываете в Китае?

ВК: С 1997 по 2014 год – раз 13 или 14…

ЮМ: Накладывает ли отпечаток работа в другой культуре?

ВК: Я, наверное, не чувствую этого по той простой причине, что не знаю языка. Страну познаешь только тогда, когда можешь побродить, поговорить с кем-то, почитать местную прессу, посмотреть разные телеканалы. Я считаю себя очень обделенным с этой точки зрения. Но для меня, например, было откровением, что можно находить новое в том, на что раньше не обращал внимания. Я очень люблю живопись и неплохо ее знаю, но никогда не рассматривал каллиграфию как высокое искусство. И вот в 2001 году я побывал на выставке иероглифов в Пекине. С тех пор я восхищаюсь искусством написания иероглифов. Когда ты, не понимая сути этого знака, чувствуешь его шарм, видишь, как играет толщина линии на белой рисовой бумаге, находишь какие-то ассоциации… Это здорово. Лично для меня отложилось именно это: понимание, что можно видеть необычные стороны жизни, стать их почитателем. Я уж не говорю о скрупулезности китайских ученых. Их кропотливость, усидчивость, многочасовые беседы, копания в тонкостях… Мне очень нравится эта черта.

ЮМ: А вы ощущаете несоответствие мировоззрений, общаясь с китайцами?

ВК: Вы знаете, дружить с китайцами легко, а работать трудно. Одно дело – научные проекты, а другое – когда дело касается коммерческого успеха. Китайцы – блестящие переговорщики, они своего не упустят никогда. Мягко, но искусно «плетут сети». Жестко, но интеллигентно отстаивают свою точку зрения. Иногда пытаются на первых же этапах получить информацию, которая их интересует, но не напрямую. Они понимают: чтобы ты почувствовал себя своим в их среде, требуется время. И вот для этого «разгона» для неопытных людей они устраивают блестящие «обволакивающие» программы. Культурные поездки по стране, подарки, сувениры… А дальше уже несколько теряется реальность, ради которой ты там находишься.

ЮМ: Все-таки противопоставляют они себя западному человеку.

ВК: Безусловно. Мое мнение – наши китайские друзья все-таки чувствуют, что они – представители великой цивилизации.

ЮМ: Единственной великой!

ВК: Да. И это подспудно, наверное, всегда лежит в их сознании. Ну, дай бог, чтобы я ошибался…

Полную версию интервью ищите в разделе «Наше видео».