Метод восстановления лица по Михаилу Герасимову позволяет реконструировать облик человека: не только древних людей, но и современных. О том, как это делают и почему метод Герасимова прекрасно работает в антропологии, но не подходит для судебной медицины и криминалистики, «ММ» рассказал выдающийся ученый Вячеслав Попов.
– Вы окончили Военно-медицинскую академию им. С. М. Кирова. Как вы пришли в судебно-медицинскую экспертизу?
– Интерес у меня сформировался на 5–6-м курсах академии. Я не учился ни в аспирантуре, ни в докторантуре, а занимался исключительно практикой, и все свои научные труды я написал параллельно практической работе. Потому что судебная медэкспертиза – такая же прикладная наука, как и хирургия. Хирург не может быть теоретиком, и я бы назвал судебную медицину правовой хирургией.
По окончании академии меня направили служить в воздушно-десантные войска. Вместе со всеми прыгал с парашютом. Одновременно на службе я был внештатным медицинским экспертом военного гарнизона. Получается, что судебно-медицинской экспертизой я занимаюсь по сей день с 1961 года.
Вячеслав Леонидович Попов – заведующий кафедрой судебной медицины и правоведения ПСПбГМУ, профессор, доктор медицинских наук, заслуженный врач PФ, заслуженный деятель науки Российской Федерации. Автор диссертаций, более 800 публикаций и 70 книг. Фото из личного архива– В чем заключается суть метода Герасимова?
– Михаил Герасимов – выдающийся антрополог, который занимался исследованием останков Тамерлана, Ивана Грозного, Александра Невского и многих других выдающихся личностей. Он установил соотношения между строением черепа и метрическими параметрами мягких тканей, которые покрывают голову и лицо, и особенностями строения скелета лица. Установив такие закономерные соотношения, он попробовал проверить свои наблюдения на практике поначалу на костных останках людей, облик которых был известен. Ученый отработал методику, а затем стал применять ее для восстановления внешнего облика людей, которых никто раньше никогда не видел. В 1949 году он выпустил объемную книгу «Основы восстановления лица по черепу». В некоторых областях метод Герасимова оказался полезен. Предположения ученого во многом подтвердились в криминалистике и судебно-медицинской экспертизе.
Михаил Герасимов за реконструкцией портрета Ивана Грозного. Фото: Государственный биологический музей имени К. А. Тимирязева, naked-science.ru– Например?
– Идею реконструкции по методу Герасимова применительно к судебной криминалистике подхватил профессор Вадим Петров, который очень долго работал на юридическом факультете на кафедре криминалистики и уголовного процесса Санкт-Петербургского (тогда еще – Ленинградского) университета. Петров сделал много скульптурных портретов разных неизвестных людей, которых находили в самых различных, порой неожиданных местах. При этой кафедре на стеллажах до сих пор хранятся головы, которые он изваял.
– Как проводится реконструкция?
– В основе находится череп неизвестного человека, на него накладывается слоями какой-то пластический материал, допустим, пластилин, но строго определенной толщины слой за слоем. Толщина мягких тканей лица человека зависит во многом от строения черепа. Допустим, есть люди, которые много жуют, поэтому жевательные мышцы у них развиты больше, чем другие. А проявляется это в том, что в местах, где прикрепляются эти мышцы, которые все время подвижны, происходит их сращение с костью, из-за чего та становится более бугристой.
Зная подобные многочисленные взаимосвязи, которые выявил Михаил Герасимов, Вадим Петров применял их для воссоздания внешнего облика людей. Будучи очень увлеченным и получая неплохие результаты, Петров, как человек честный, все же не переоценивал возможности этого метода применительно к решению криминалистических задач.
– Почему?
– В первую очередь, когда находят останки – надо назвать фамилию, имя и отчество человека. Последовательно устанавливаются пол, возраст, рост, раса и многое другое. Большое значение имеют индивидуальные признаки строения тела. Скажем, при жизни он ломал себе руки, ноги, а значит, должны остаться рентгенограммы, слепки зубов, если погибший обращался к стоматологу и ему оказывалась какая-то стоматологическая помощь. По ним нередко с большой точностью и идентифицируются останки. Также проводится генетическая экспертиза, если есть материал для сравнения. Если мы ищем, допустим, мужчину, а это оказывается скелет женщины, естественно, генетическое исследование не будет проводиться. Хотя, с другой стороны, есть мужеподобные женщины и женоподобные мужчины. Поэтому надо очень тщательно проверять все те параметры, которые дают возможность более или менее твердо утверждать, с останками кого мы имеем дело.
А восстановление облика человека в процессе установки личности неизвестного роли не играет. Более того: подобно тому, как искусствоведы идентифицируют ту или иную картину именно по манере письма художника, так же и в скульптурной реконструкции внешнего облика прослеживается рука мастера, то есть субъективизм. Именно поэтому Верховный суд РФ признал метод Герасимова искусством. Хотя ученые, которые увлечены этой работой, с этим не согласны. Когда метод Герасимова применяется в антропологии, для восстановления внешнего облика исторических личностей, ничего против этого никто не имеет.
– То есть в криминалистике все должно быть со стопроцентной гарантией объективности проведенных исследований?
– С трехсотпроцентной гарантией точности, как говорят немцы. В США не так давно проводился анализ итогов судебно-генетических исследований. Оказалось, что около 15 процентов результатов генетического анализа не совпадают с обстоятельствами дела, указанного в материалах следствия. То есть анализы показывают одно, а следствие указывает на иные обстоятельства, при которых было совершено преступление. И когда результаты экспертизы и выводы следствия не совпадают, всегда надо искать причину этого несовпадения: либо ошиблись ученые, либо следователи.
– При этом известно, что сам Герасимов по просьбе следователей восстановил облик погибшего мальчика. И скульптура была опознана родственниками.
– Это правда. Вот и Вадим Петров, приверженец и проповедник этого метода в судебной медицине, будучи ответственным специалистом, признавал, что такая реконструкция годится для опознания (субъективного «узнавания») человека. То есть тогда, когда требуется установить похожесть восстановленного облика человека с его прижизненной фотографией.
Так, например, Петров восстановил голову матроса, на которую надели бескозырку, поставили на постамент в затемненный угол, накинули на конструкцию тельняшку. И пригласили родственников, ничего им заранее не говоря. Мать погибшего матроса увидела его скульптуру и упала в обморок, подумав, что это ее сын живой. То есть, говоря языком следствия, произошло субъективное опознание. А другие люди, не знавшие этого матроса, просто пройдут мимо скульптуры. То есть опознание – это установление схожести, и метод Герасимова тут оправдан. Примерно таким же образом мы относимся к скульптурной антропологической реконструкции.
Восстановление головы убитого мальчика. Одновременно приводится справка следственных органов, свидетельствующая о том, что данная реконструкция опознана отцом убитого. Фото взято из книги М. М. Герасимова «Основы восстановления лица по черепу» (1949 г.), naked-science.ru
– Как много времени занимает реконструкция по методу Герасимова?
– Если у специалиста «набита рука» – качественный скульптурный портрет можно получить за один-полтора месяца.
– Расскажите о вашей работе в связи с реконструкцией Романовых.
– История с идентификацией останков царской семьи началась где-то с 1991 года, именно с этого времени я и занимаюсь делом Романовых. И хотя исследования еще не были закончены, председатель комиссии по идентификации останков царской семьи просто принял волевое решение – признать останки таковыми. Это породило массу споров. Церковь причислила царскую семью к лику святых. И хотя это признание никак не связано с самими останками, но в таком случае они автоматически становятся святыми мощами. Поэтому для церкви было очень важно установить, действительно ли это останки Романовых или нет.
– Как велось следствие?
– В составе правительственной комиссии было всего двое ученых, разбиравшихся в вопросе: профессор Томилин, который уже умер, и академик Алексеев, работавший в Екатеринбурге и заведовавший институтом истории в то время. Он настаивал на том, что, кроме всего прочего, должна быть проведена судебно-историческая экспертиза. Следователь, проводивший расследование, видимо, посчитал, что историческая экспертиза – это значит просто изучить бумажки из архива, что это несерьезно, – и проигнорировал это предложение.
– За что и подвергся впоследствии критике…
– Потому что исключительно разумную позицию в этом вопросе тогда занял нынешний председатель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин. Тогда еще не было Следственного комитета, а следствие существовало в лоне прокуратуры. И вот Бастрыкин в 1998 году на научной конференции в Царском Селе, которая касалась обстоятельств расстрела царской семьи и итогов тогдашнего следствия, представил серьезный доклад. В нем Бастрыкин одним из недостатков следствия назвал именно то, что не была проведена историческая экспертиза. К слову, Бастрыкин работал на кафедре криминалистики и уголовного процесса вместе с Вадимом Петровым и хорошо понимал важность привлечения к делу экспертов-историков.
– С тех пор прошло много времени, как вы ранее сами заметили. В чем же камень преткновения, из-за чего точка в вопросе опознания останков до сих пор не поставлена? Например, вам даже удалось достать прижизненную рентгенограмму кисти царя и царицы…
– Дело в том, что это некачественные рентгеновские снимки. Сейчас, когда мы делаем такие снимки в целях идентификации, мы видим на них структуру костной ткани вплоть до каждой ячейки. Рентгенограмма кисти Александры и Николая Романовых делалась на аппарате, который не позволяет провести увеличение снимка. Если бы это можно было сделать, возможно, это послужило бы стопроцентным доказательством подлинности останков или наоборот.
Второй нюанс: найденные кисти — это неполный комплект очень мелких, тоненьких косточек, представляющих собой костный «каркас» кисти, то есть сравнивать было почти не с чем.
– Но есть черепа. Почему к ним нельзя применить метод Герасимова?
– Потому что первое принципиальное условие – чтобы ваятель, судебный скульптор, так его назовем, не видел изображения людей, скульптурный портрет которых он пытается воссоздать. В данном случае это требование не может быть соблюдено, потому что фотоизображения царя и его семьи широко известны.
Остается второй метод – сравнение черепа с прижизненным изображением человека. Череп нужно поставить точно в такой же ракурс, в точно такую же позицию – в анфас, профиль, полупрофиль, полуанфас – как на фотографии. И не только по ракурсу, но и по масштабу добиться идеального совпадения. Потому что можно измерить величину лица по предметам, изображенным на фотографии, скажем, по условной пуговице от мундира, размер которой легко установить.
На портрете находят константные точки, и делается их проекция на череп. Например, абсолютно четко можно установить наружный и внутренний углы глаз, крыло носа, линию смыкания рта. Получается всего примерно 13–15 точек, по которым поводится фотосовмещение.
– То есть такой способ годится для изучения останков Романовых?
– Этот способ был применен, проекция проводилась не только в анфас и профиль, но и со стороны затылка. Дело в том, что в тот период была эпидемия тифа, и волосы у царских детей были обриты. Николай II, который увлекался фотографией, сделал фотографии детей со стороны затылка.
Каждый из найденных под Екатеринбургом черепов по очереди сопоставлялся со всеми возможными кандидатами. Один из главных участников расследования Сергей Абрамов проделал эту работу, и очень добросовестно. Это и позволило ему утверждать, что останки принадлежат Романовым. Мы же, как судебно-медицинские эксперты, все-таки хотим отталкиваться от генетического анализа. Эту позицию мы заняли еще в 1991 году и до сих пор ее придерживаемся.
– Фотопроекция позволила установить, что один из черепов действительно принадлежит Николаю II?
– Сложность заключается в том, что значительные части средних отделов лицевого черепа № 4, который, как считается, является черепом царя, – исчезли, потому что были частично разрушены. Значительная часть лицевых косточек средней части лица – а именно тут как раз находятся все опознавательные точки – отсутствует. Поэтому метод проекции к данному черепу применить нельзя.
На черепах девушек – предположительно дочерей царя – есть огнестрельные ранения. Это нарушает исходное строение черепа. По этой причине оценка результатов фотосовмещения с этими черепами требует большой осторожности. К тому же лицо человека асимметрично. Асимметрия проявляется и на лицевом черепе. На это обратил внимание еще профессор Петров в своей докторской диссертации.
– Расскажите подробнее об этом.
– Различают два типа асимметрии лица: левый и правый. Например, левый тип лица характеризуется тем, что эта половина лица более узкая и высокая. В связи с этим, кстати, можно дать бытовой совет: если вы фотографируетесь, то более привлекательным будет ракурс с левой стороны, но это никакого значения к судебной медицине и криминалистике не имеет.
– Модели как раз называют это «рабочей стороной» лица.
– Да, и их догадки верны, хотя, скорее всего, они не знают объяснения этому явлению с научной точки зрения.
– Вернемся к разговору о генетическом исследовании останков царской фамилии.
– По этому вопросу тесно работал Следственный комитет вместе с руководством русской православной церкви. Генетические исследования проводились независимо в двух европейских лабораториях: одна на севере Европы, другая на юге. Образцы, которые были представлены для исследования, закодировали, чтобы никто из тех, кто проводил экспертизу, не знал, о чем идет речь. Сам код хранится в очень надежном месте и только у одного человека. На сегодняшний день результаты генетического анализа готовы, но официально они не обнародованы.
Это новость от журнала ММ «Машины и механизмы». Не знаете такого? Приглашаем прямо сейчас познакомиться с этим удивительным журналом.
